Дочка известного генерала Вера Наливайко слы­ла большой умницей: в Ленинграде до войны изучала французский и испанский; эвакуировавшись в родной Архангельск, быстро освоила английский язык. Веру часто приглашали в качестве переводчицы на официальные переговоры и дружеские встречи с иностранцами.

Шагая со старшиной на огневую под все продолжавшимся дождем, про себя удивлялся, как это я, уже начавший заводиться для очередного пререкания, сумел осадить себя, хотя голос мой дрожал, звенел зло, с обидой. Наверное, главное все-таки - спокойствие и официальный тон командира, но и я становился военным: приобретал умение владеть собой, своими чувствами.

Вчера мылась впервые после ноября месяца, подивилась торчащим костям и с удивлением обнаружила явно выраженную цингу, начиная от пояса и ниже, все тело покрыто цинготными язвочками с гнойничками. Всеволод очень обеспокоен моим состоянием, я отнеслась равнодушно, ибо это и следовало ожидать. Теперь понятно, откуда это оцепенение и бессилие ног.

Поворот к критическому прочтению документов советской эпохи и внимание к личности их автора, разделение общественного и субъективного, выбор стратегии написания и ответственность за этот выбор и его идеологические последствия – подобные практики, появляются в 1990-е годы. Для описания «советского»...

Из глаза вынули бронзовый осколок - большой, около сантиметра. Его пришили к истории болезни. Глаз мой вытек сразу при попадании этого осколка. Потом мне чем-то облили глаза, забинтовали, привезли в палату, и я уснул. Проспал долго. После меня снова повезли в операционную, боль к тому времени прошла. Разбинтовали голову. Врач сказала: "Медленно...

Хочу рассказать «военную» историю моих дедушки и бабушки, проживших всю свою жизнь в Белоруссии. К сожалению, к пониманию некоторых вещей приходишь поздно — пока папа был жив, я почему-то не расспрашивал его подробно, хотя он мог бы рассказать многое — то, что помнил сам лично или знал из рассказов родителей. Вернуть бы время назад...

Настали послевоенные будни. Бывшие десятиклассники пошли учиться (у фронтовиков при поступлении в ВУЗ или техникум были льготы). Старались войти в новую послевоенную жизнь. Но как-то быстро отношение к героям-фронтовикам изменилось. Лучше устраивались в жизни как раз те, кто избежал участия в войне. В войну таких ловкачей презирали.

В 1941 году выдавали паспорта с 16-ти лет. Для того, чтобы поступить на работу на завод был нужен паспорт. Пришлось приписать год. Для этого в луховицкой милиции прошел комиссию, и мне выдали свидетельство о рождении с 1925 года, вместо 1926. Началась война. Мать с сестрой Анной переехали в Коломну, в общежитие завода имени Ворошилова, позже Завод...

Перед войной в деревнях с хлебом было трудно. С самого утра к магазину тянулись старики и ребятишки (молодые работали в колхозе). В Пельгоре на­ходился сливной молочный пункт. Парнишка Алеша Артемьев отвозил на ло­шади молоко в Любань. По возвращении его посылали с фанерным фургоном за хлебом в Замостье. Хлеба обычно на всех не хватало. Такая вот перед...

В своей пропаганде германские власти обыгрывали привычную для граждан СССР патриотическую риторику, придавая ей обратный смысл. Жителей оккупированной территории уверяли, что война на стороне Германии на самом деле является «Отечественной Освободительной войной», которая «несет русскому народу и его Родине...

Утка была некрупная, молодая. Поворачивая голову по сторонам, она смотрела на нас изумленными бусинками глаз. Нет, она не была напугана, для этого она была еще слишком молода. Она не вырывалась, не крякала, не вытягивала натужно шею, чтобы выскользнуть из державших ее рук. Нет, она грациозно и с любопытством озиралась. Красавица уточка! А мы — грубые, пропыленные, нечисто выбритые, голодные.

Я ждал письма от тебя особенно настороженно, так как снился сон эту ночь. Якобы приехал на Карасук. Прихожу к Мише, а он говорит, что Валя уехала к маме в гости. Я с ним пошел на почту, дал телеграмму, чтобы ты приехала. Вот жду тебя на перроне. Пришел поезд. Стал, смотрю - ты идешь, несешь на руках сына, он руками машет, языком лепечет. Я не вытерпел,...

Была еще одна особенность этого моего нового поста. Мне еще предстояло сотрудничать с комендантом связи советской оккупационной зоны и отделом связи Советской Части Межсоюзного совета, преобразованного вскоре в аппарат Верховного Комиссара СССР в Австрии. Я постепенно начинал понимать, какая ноша свалилась на меня. Прежде всего, нужно было освоить...

Помню, как-то я лежал на животе под обстрелом, в траве, и сначала жался крепко к земле, потому что как-то неуютно было, а потом надоело жаться, и я стал смотреть: трава была зеленая, небо голубое, и два муравья ползли и тащили соломинку, и так было ясно, что вот я лежу и боюсь обстрела, а жизнь течет, трава зеленеет, муравьи ползают, судьба целого мира длится, продолжается.

Среди представителей военно-морской династии Киткиных есть человек, который дважды, от разных властей, получал чин адмирала. Это Пётр Павлович Киткин. Таких случаев в истории, наверное, не много. Поскольку оба раза адмиральское звание было получено им не за выслугу лет, а в лихолетье — первый раз в годы Первой мировой, второй раз в годы Великой...

Уходит поколение отцов, А те, кто жив, беспомощны как дети. Те, кто дороже нам всего на свете, Уходят вдаль под звон колоколов. Уходят навсегда, не возвращаясь, Покинув нас в сиротстве и тоске, Уходят без заветов, не прощаясь, Следов не оставляя на песке.

Создаётся мнение, что, во-первых, историей может заниматься вообще любой человек; и во-вторых, что история – это какая-то такая ерунда, которую, как ни поверни, так оно и правильно.

Леонид Михайлович Рошаль — российский педиатр и хирург, доктор медицинских наук, профессор, общественный деятель. Директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии поделился рассказом о детстве, проведенном в эвакуации во время Великой Отечественной войны.

А война… Она была давно и отодвигалась всё дальше. Для меня, но не для близких, которые нет-нет да и вспомнят что-то такое, что преисполнит их грусти, скорбного выражения лиц. Во время войны погиб папин старший брат Пётр Макарович, попав на железной дороге под бомбёжку (он был инженером-путейцем), умерли дедушка Макар Митрофанович и папина сестра...

Преклоняясь пред изумительными подвигами русских воинов, полагающих за наше счастье жизнь свою, и радуясь грядущей победе над исконным врагом русского народа, — усугубим эту радость благодарным воспоминанием победы Христа над адом и смертью и дарования нам этой победой вечной радости в невечернем дни Царствия...