Военные действия

Преподаватели и инструкторы Марсейля единодушно отмечали, что он — несомненный талант. Летная подготовка давалась Гансу-Йохиму легко. Он заметно опережал своих друзей-курсантов в технике пилотирования. Однако инструкторы хватались за голову, когда во время учебного полета Mapсейль начинал выполнять фигуры высшего пилотажа.

После такого решения прозвучала команда: «Внимание! По изменнику Родины – огонь!» Тут уже были подготовлены отличные стрелки, три человека, и по такой команде они быстро произвели свои выстрелы. Виновный упал вниз лицом и больше не поднялся. Также были заранее назначены солдаты с лопатами для погребения.

Адмирал поблагодарил меня от имени фюрера и военно-морского флота. Потом пожать мне руку подходили другие, начиная с вице-адмирала Деница, командующего флотилией подлодок. «Почему столько благодарностей? Ведь головы были ваши, а мои только руки, выполнившие это».

Закипела настоящая работа: изучение матчасти, учебные, вывозные вылеты, полеты на полигон, на бомбометание и штурмовку, овладение слетанностью, борьбой с истребителями противника, перестроением в воздухе и т.д. После первых пикирований многие, вылезая из кабины, держались за спину, так как при сбросе бомб и выводе из пике летчика и штурмана так вжимало в сиденье, что темнело в глазах и...

Непрерывно поступали доклады гидроакустика: шум винтов все сильнее, цель быстро приближается. На мостике в это время творилось нечто ужасное — штормовая качка и снежный буран, видимости никакой; и командир, понимая, что цель наверняка идет с охраной и какой-нибудь из конвойных кораблей может таранить лодку, скомандовал срочное погружение.

Перемещение подразделений на очередной рубеж обороны осуществлялось под огнем артиллерии и ударами авиации противника. Наземные части врага нажимали с западного и северо-западного направлений. Часть его танков выходила в тыл арьергарду.

Общепризнанным мастером фоторазведки у нас в полку считался Николай Самуйлик. Как-то в очередной раз ему было дано задание произвести разномасштабную съемку одного из участков обороны противника на реке Молочная. Погода была неблагоприятной, и мы всецело полагались на мастерство нашего разведчика.

Я часто выступаю в школах перед учениками. До детей порой доносят не ту и не всю правду о войне. Ничто не может заменить им живой рассказ фронтовика. Зачем я это делаю? Наверное, хочу, чтобы они помнили о бессмертном подвиге своих дедов и в нужный момент сами не побоялись защитить свою Родину...

По сообщению адмирала, получено известие, что к конвою союзников, идущему из Гибралтара, присоединился британский авианосец. Его задача — отражать нападения с воздуха и атаки подводных лодок. И надо постараться, как можно раньше вывести его из строя, пока еще конвой не вышел под защиту самолетов берегового базирования, или нанести ему такие серьезные повреждения, чтобы авианосец на несколько...

Мы были в ту пору молодые, двадцатилетние мальчишки, нас воспитывали в духе преданности к Родине. Кто из нас мог предположить, что есть среди командного состава враги, которые всю ночь «искали удобное место» – с тем, чтобы нас измучить и сдать без боя?

Там смерть витала ежедневно, ежечасно. Можно было спокойно сидеть, чай пить, и на тебя сваливался шальной снаряд. Привыкнуть к этому было совершенно невозможно. Это не значит, что был безостановочный мандраж, что все ходили и оглядывались. Просто смерть прилетала или не прилетала.

Середина Атлантики, 12 июля 1944 года. 3.15 утра. «Порт Хантер», английский сухогруз в 7 тысяч тонн водоизмещением, держа неизменную скорость в десять узлов, рассекал спокойную поверхность океана. Внезапно в центральной части судна раздался мощный взрыв, оно осело на правый борт и стало погружаться.

Подходим к столовой с песнями, а тут целый переполох: вокруг установлены часовые, нас близко не допускают. Прибыло много санитарных машин и большое количество медиков. Мы стоим и смотрим, ничего не можем понять. Что такое? Что случилось?

С тревогой наблюдала она за поединком, который затягивался. Ей вдруг показалось, что в самые удобные для атаки моменты Леша почему-то не стреляет в своего противника. Проследив тщательно за боем, она убедилась в этом. Да, он не стрелял…

Захватить врага на его собственных позициях и невредимым доставить его в штаб – чрезвычайно трудное и рискованное боевое задание. Во время таких операций лучше всего раскрывается характер человека. Не случайно высшей похвалой со стороны боевых товарищей в годы войны была фраза: «С этим парнем в разведку ходить можно!»

Шли ежедневные тяжелые бои с озверевшим врагом. Бойцам приходилось действовать в труднейших условиях, они нуждались в общении и моральной поддержке со стороны командиров и политработников. Но командование и штаб артиллерийского полка отсиживались на своем командном пункте, вдали от переднего края, и толком не знали, как действуют и в чем нуждаются их подчиненные.

В 1945 году наш танковый полк, в котором я служил, форсированным маршем с боями брал город Харбин, и во время марш-броска произошел этот случай. Наша танковая колонна остановилась на отдых, машины стояли полукругом, и танкисты только начинали отдраивать люки. Вдруг из перелеска выскочил японский солдат.

Три часа стоять в полутемном помещении, в самую глухую ночь – они казались как трое суток. Ни на одну минуту мысли в голове не меняют свою работу, в голове только одно: «Война, война, хорошего ждать нечего». Тут невольно вспоминаешь своего отца, который много говорил, что такое война и какие страшные ее последствия.

В 1940 году мне исполнилось 19 лет, и меня призвали на действительную службу в Советскую Армию. Отец мой много рассказывал о военной службе и говорил мне: «Не забывай Бога, служба в армии тяжелая». И мать со слезами благословляла и говорила это же.

Орудийный снаряд попадает в штаб временной дислокации. Русский самолет с небольшой высоты обстреливает нас из пулемета. Немецкий самолет "Штука" пикирует на русские танки, расположившиеся близ города, и два из них уничтожает.