Военные действия

5 октября на рассвете разведчики доносят: по Варшавскому шоссе, примерно в 50 км от города, безусловно, в нашем тылу, двумя колоннами идут немецкие танки и пехота. Информация исключительно важная, поэтому нуждается в тщательной проверке. Был у меня такой майор Карпенко, инспектор по технике пилотирования, человек исключительно храбрый. Посылаю перепроверить.

Мне казалось, что я закончу докторскую диссертацию че­рез год после начала войны. Я сказал директору инсти­тута академику Б.Д. Грекову, что из Москвы никуда не по­еду. Если призовут – пойду в армию, а если положение под Москвой будет худо, то и сам вступлю в армию доб­ровольцем. Наши люди поехали кто в Казань, кто в Сред­нюю Азию, а я ежедневно ходил в лефортовский Цент­ральный...

Осенью сорокового года группу летчиков направили на курсы по подготовке командиров звеньев. В их числе оказался и я. На курсах нас учили методике планирования, ведению теоретической подготовки, обучали технике пилотирования. В теоретических вопросах мы получили много полезного. С летной же подготовкой дела...

24 сентября меня на крейсер «Киров» вызвал командующий отрядом легких сил КБФ вице-адмирал Дрозд Валентин Петрович, показал директиву командующего флотом Трибуца В.Ф., в которой предписывалось заминировать корабль на случай уничтожения. Обсудили, как это сделать, и решили: в артиллерийские погреба и машинное отделение положить по две глубинные бомбы, а взрыватели держать в личном сейфе в каюте...

Одной из самых малоизвестных и малоизученных страниц Великой Отечественной войны является так называемый "Таллиннский переход". Речь идет о прорыве 28-29 августа 1941 года из Таллинна в Кронштадт основных сил Балтийского флота и сухопутных войск, которые обороняли эстонскую столицу.

Гитлер манипулирует дивизиями, которые на деле уже давно никакие не дивизии. А теперь еще, — не без горькой иронии, качая головой, заключил он, — Гитлер хочет развернуть танковое наступление на север из района Дижона, чтобы, как он изволил выразиться, «ударить Паттону во фланг, перерезать линии коммуникаций и уничтожить его».

По приказу немца все покинули погреб кроме меня с матерью и отцом. Он истекал кровью, ноги отказывались его слушаться. Фашист спустился с переводчиком вниз и, увидев отца, хотел убить его, так как решил, что перед ним партизан. Но переводчику удалось убедить немца, что перед ним местный житель, и он оставил нас в покое.

Да, боя ждали все, ждал и я. Но страшно стало, по-видимому, оттого, что все происходившее на наших глазах поразило все-таки своей неожиданностью. К этому я психологически еще не был готов. Появились первые признаки недовольства собой, своим собственным бессилием. Я ловил себя на мысли: «Не сон ли это?» Нет, это был не сон. «Вон они, перед нами —...

Враги наседали, и Лиля прилагала все свое умение, чтобы, изловчившись, вовремя выйти из-под огня. Никогда она еще не действовала с такой молниеносной быстротой, как сегодня, резко бросая свой “як” в самые рискованные положения и лавируя между “фоккерами”. Ситуация была опасной. Нет, никогда еще Лиля не попадала в такой переплет… “Фоккеры” не отставали,...

Мы предупредили Гвардейскую бронетанковую, которая проходила мимо Каньи за нами. Несмотря на это они продолжали продвижение и в считанные секунды мы теряли под Каньи почти 20 танков. Мы видели, как передовой полк пытался обойти огневую точку в Каньи. В процессе этого они потеряли еще несколько танков, на сей раз от огня из леса к востоку. Атака ...

В качестве подготовительных мер перед наступлением противник собрал наикрупнейшую воздушную армаду, которая только вводилась в действие с начала войны: около 2500 британских и американских бомбардировщиков. На участке шириной по фронту 4 километра и глубиной в 7 километров огнем артиллерии и авиации...

Часов в десять-одиннадцать в небе появились 27 вражеских бомбардировщиков Ю-87. «Неужели по нам?» — с опаской посматривали разведчики на приближающиеся самолеты. Но нет, «Юнкерсам» не до нас — они бомбили Шляхово. Бомбили, не снижаясь. Затем развернулись, прошли еще раз над селом и улетели. Мы терялись в догадках — возможно, к противнику ...

Июнь прошел, наступил особенно жаркий июль. Мы страдали от нашествия комаров, для некоторых солдат дело не обходилось без медицинского вмешательства — вздувались веки глаз. Урожаи созрели и колосились в полях, но крестьяне не рисковали выходить на работу, опасаясь превратиться в мишени и погибнуть под обстрелом.

Фронт неумолимо приближался к рубежам обороны 24-й армии. Однако пока еще прямого соприкосновения с противником батальоны не имели. Но вся обстановка говорила о том, что уже пробил час боевых испытаний для 166-й стрелковой дивизии, как и для всех войск 24-й армии.

В сутки средний темп продвижения 79-го корпуса составлял всего около 3 километров! Командный пункт нашего полка находился вместе со штабом поддерживаемой дивизии и переправлялся из одного подвала дома в другой по мере продвижения войск. Помню, что узкие берлинские улицы были усыпаны грудами кирпича,...

Как студент я пользовался отсрочкой от призыва на военную службу и потому не призывался. Но я не хотел оставаться в стороне и начал ходатайствовать о зачислении в ряды Красной Армии. Несмотря на все мои старания, мне в этом было отказано и предложено вместе с институтом отправиться в г. Саратов для продолжения учебы. Такое решение меня не удовлетворяло.

Весь состав батальона и ряда других подразделений бригады, разбитый на расчеты, приступил к тренировкам, многократно репетируя сборку моста на земле. Каждый член расчета знал свои обязанности с точностью до каждого движения. Предусмотрена была и замена любого члена расчета в случае его выхода из строя. Заменяющие саперы также тренировались вместе с...

Однажды приходит приказ, переходить на новый участок, до которого 150–170 км. Орудия тащит трактор, снаряды везут наши полуторки, а мы идем пешочком. Идем по 3 часа, ночью, привал – 15 минут, у кого что было, несем в рюкзаках на себе. Идешь – засыпаешь, тебя стукнут. На орудие сесть нельзя. Один у нас сел – моментально уснул. Попал под колесо и все, на этом его жизнь на фронте закончилась.

На другом краю десантного пространства парашютисты беспомощно пытались бороться за жизнь, оказавшись среди темных болот. Долины Мердере и Дув были усеяны разноцветными парашютами. Маленькие огоньки, горевшие на тюках с оборудованием, зловеще мерцали повсюду среди ночных болот. Люди падали в воду, уходили в нее с головой, теряя друг друга из виду. Некоторым не суждено было вынырнуть.

Тысячи парашютистов выбрасывались в зоны 82-й дивизии, расположенные к северо-западу от города, и зоны 101-й к востоку — между Сен-Мер-Эглиз и плацдармом Юта. Но, как и первые парашютисты, некоторые из них тоже попадали на смертоносную площадь. Двое из них со всем снаряжением, с гранатами и пластиковой взрывчаткой упали прямо в горящий дом....