Наступила осень. В тот день на мне было легкое пальтишко и какие-то теплые ботики, по тревоге мы не успели добежать до подвала и остановились под аркой дома, прижавшись к стене. И сразу раздался оглушительный взрыв, я почувствовала, как мимо нас мчится горячий упругий воздух, волокущий за собой мелкий...

Силен враг, но «велик Бог земли рус­ской», как воскликнул Мамай на Кулико­вом поле, разгромленный русским воин­ством. Господь даст, придется повторить этот возглас и теперешнему нашему вра­гу. Над нами покров Пресвятой Девы Богородицы, всегдашней Заступницы русской земли. За нас молитвы всего...

Вспоминается наша улица — бульвар с могучими каштанами; деревья разрослись и образовали свод. Весной они покрываются белыми и розовыми цветами, точно свечками. Осенью дворники жгут листья, а дети набивают полные карманы каштанами. Я тоже когда‑то собирал. Мы приносили их домой целыми сотнями. Аккуратненькие, лакированные, они загромождали...

Вот тогда – только тогда! — я понял: это арест. За что, почему — этого я не успел подумать. Да в те времена арест был таким привычным, неприятным, но никого не удивлявшим делом, как, скажем, дождь или мороз. Я даже не испугался. А в голове промелькнули две коротенькие мысли. Об одной я вспоминаю с...

Наша связь, наша разведка никуда не годились, при­чем на уровне офицерского состава. Командование не имело возможности ориентироваться во фронтовой обстановке, с тем чтобы своевременно принять нужные меры и снизить потери до допустимых границ. Мы, про­стые солдаты, разумеется, не знали, да и не могли...

Октябрьские дни 1941 года были для москвичей очень тяжелыми. 30 сентября фашисты начали наступление на Москву. В середине октября бои шли на подступах к городу. Над столицей нависла грозная опасность. В эти тяжелые дни ЦК ВЛКСМ обратился к юношам и девушкам с призывом с оружием в руках встать на защиту...

У нашего правительства было не мало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–42 гг., когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не...

Словно животных, загрузили в товарные вагоны и куда-то отправили. Куда? Мы терялись в догадках. Мне было очень страшно. Я думал, что нас везут на расстрел. Почти так и вышло: нас доставили в Саласпилс. Самым страшным был первый день. Нас раздели, затем загнали в душевые и начали мыть хлоркой. Потом выдали...

10-й класс мы закончили в 1941 году, за два дня до ставшей роковой для всей страны даты — 22 июня, и сразу после выпускного вечера на следующий день поехали в районный центр, чтобы определиться в военные училища. Тогда было повальное увлечение военными училищами, а я выбрал для себя Новосибирский военный институт инженеров железнодорожного...

Привезли нас в город Фоллен-Постель. Поместили в очень грязные бараки, ки­шевшие насекомыми. Начались болезни, особенно среди детей. Запомнился мальчик Боря — наш сосед по нарам, веселый шалун, он заболел и умер. Гоня­ли в холодный душ, где мы стояли в очереди, раздетые донага, и простужались. Кормили...

Меня демобилизовали 8 марта 1948 г., и, приехав в Москву рано утром, я пришёл к Рудзским, у которых жила семья моего друга, Жени Амбарцумова. Вечером мы с ним пошли в булочную и, так как у меня были деньги выходного пособия, решили отпраздновать моё возвращение. Всё ещё была карточная система, но в комиссионных магазинах продукты продавали по двойной цене.

В сентябре нас послали в соседний колхоз на уборку картофеля, там мы проработали неделю. Возвратившись, проучились мы недолго. 8 октября прилетел немецкий самолет и обстрелял наш техникум. Затем вернулся и сбросил 8 авиабомб. К счастью, бомбы упали в парк, сад и стадион, и никто из людей не пострадал. После этого нас распустили по домам, ...

В третьем, последнем полете уже после сброса бомб, попал под шквальный обстрел и нахватал осколков. «Хватали» и другие, но у него были повреждены оба мотора. Правый заглох сразу. Левый дотянул до Литвы. Не хотел командир разбрасывать экипаж в незнакомых лесах и перед рассветом пересек минимальную высоту для парашютного прыжка. Все! Теперь только ...

Одним из самых тяжелых периодов стали для меня август и осень сорок четвертого года. Шли ожесто­ченные бои в Прибалтике. Получилось так, что, чис­лясь заряжающим одной из батарей 1865-го зенитно-артиллерийского полка, я в течение нескольких меся­цев водил машины. Водителей не хватало, особенно имеющих опыт ремонтных работ. В августе из нас сформировали отдельный автомобильный батальон. Мы...

Рассказал кратко о своей нужде: не хочу преподавать, не набравшись практического опыта. – Два дня тому назад на вашем месте сидел мой боевой товарищ. Он был сбит, прикрывая меня, когда мы бомбили Калининград. Попал в плен. Остался жив. Просил устроить на работу. Я-то его знаю, я ему обязан. И знаете, с большим трудом удалось устроить его в...

Хуже нет — лежать в обороне. Каждую ночь поверяющий. И у каждого свой вкус. Это уж обязательно. Тому окопы слишком узки, раненых трудно выносить и пулеметы таскать. Тому — слишком широки, осколком заденет. Третьему брустверы низки: надо ноль сорок, а у вас, видите, и двадцати нет. Четвертый приказывает совсем их срыть — демаскируют, мол. Вот и...

Начало войны я встретила в пионерском лагере, в Сиверской. Мне было одиннадцать лет, закончила третий класс. День 22 июня был для меня особенным днем, очень радостным – впервые доверили оформить календарь в нашем пионерском лагере. Каждый день дату календаря - число месяц, год, выкладывали на земле из разного природного материала: красивых камешков, мха и цветов. Доверяли это ответственное...

Что творилось во время массового отступления войск, трудно передать словами. Транспорта никако­го. Было, правда, несколько конных повозок для ране­ных, боеприпасов и провианта. Разрозненными груп­пами, вначале большими, шли мы на Восток. Шли пре­имущественно ночью, иногда проходили до 80 км, а днем сваливались от усталости, не было сил даже дой­ти до...

Огромное количество кораблей маневрировало на очень небольшом пространстве в течение двух суток. Я знал, что в эти воды нередко заходят немецкие подводные лодки, и был весьма удивлен тем фактом, что нас ни разу не попытались атаковать. Уже подошло время снова идти на запад, чтобы пополнить запасы топлива, после чего планировалось опять возобновить атаки с воздуха, а враг так ни разу и не...

Итак, война оказалась реальностью. Она шла. Люди уже гибли. А сводки! Сводки с фронтов! Они ошеломляли! Враг двигался неудержимо. Каждый спрашивал себя: «А мы? Что же мы? Где же наша доблестная Красная Армия? Как же так?». Ведь мы давно были приучены и привыкли верить лозунгам: «Чужой земли не хотим, а своей ни одной пяди не отдадим!». Да, мы...