Тяжелая весть о начале войны пришла во Владивосток из-за разницы во времени вечером в 18 часов. Город воспринял эту весть без паники. Из разговоров толпы я понял, что в войне задействованы очень большие людские силы и огромное количество техники, что такая интенсивная война продлится месяца три, и в нашей победе никто не сомневался. Наступила осень и прошли эти три месяца, а война не только не...
Меня забрали в Венгрию из тюрьмы 20 ноября 1942 года и погнали на Восточный фронт на работу. Мы работали днем и ночью по 13 — 14 часов. Венгры нас били, вязали и не давали времени, чтобы постирать рубашку. Люди с обмороженными руками и ногами ходили на работу, а когда они шли к врачу, он кричал, что они не больны, что они саботажники, и вместо...
Меня забрали в Венгрию из тюрьмы 20 ноября 1942 года и погнали на Восточный фронт на работу. Мы работали днем и ночью по 13 — 14 часов. Венгры нас били, вязали и не давали времени, чтобы постирать рубашку. Люди с обмороженными руками и ногами ходили на работу, а когда они шли к врачу, он кричал, что они не больны, что они саботажники, и вместо...
Меня забрали в Венгрию из тюрьмы 20 ноября 1942 года и погнали на Восточный фронт на работу. Мы работали днем и ночью по 13 — 14 часов. Венгры нас били, вязали и не давали времени, чтобы постирать рубашку. Люди с обмороженными руками и ногами ходили на работу, а когда они шли к врачу, он кричал, что они не больны, что они саботажники, и вместо...
Мне предстояло вскоре стать военнослужащим № 3631-9558. Считалось, что провожать солдата на войну — мужское дело; это произносилось с улыбкой, по-другому папа этого не говорил. Сознавая себя призывником, я был в неплохом настроении. Пожалуй, тот период был не самым подходящим для вступления в армию, но лично мне было уже пора.
Как необученных, отбирают большую группу, садят в хорошо оборудованные теплушки – и в Закавказье. Там еще переход в 300 км к турецкой границе, в Ахал-Цих, где 30 лет назад служил и мой отец. 100 дней учебы, тренировок, ночных бросков – мы радисты. Меня произвели аж в старшие сержанты – командиром отделения своих...
Меня забрали в Венгрию из тюрьмы 20 ноября 1942 года и погнали на Восточный фронт на работу. Мы работали днем и ночью по 13 — 14 часов. Венгры нас били, вязали и не давали времени, чтобы постирать рубашку. Люди с обмороженными руками и ногами ходили на работу, а когда они шли к врачу, он кричал, что они не больны, что они саботажники, и вместо...
Меня забрали в Венгрию из тюрьмы 20 ноября 1942 года и погнали на Восточный фронт на работу. Мы работали днем и ночью по 13 — 14 часов. Венгры нас били, вязали и не давали времени, чтобы постирать рубашку. Люди с обмороженными руками и ногами ходили на работу, а когда они шли к врачу, он кричал, что они не больны, что они саботажники, и вместо...
В студии радиовещательной компании «Голос России» руководитель проекта www.world-war.ru «Непридуманные рассказы о войне» протоиерей Александр Ильяшенко и главный редактор проекта Татьяна Алешина. Гости рассказывают об идее создания проекта, его целях и задачах, авторах, читателях и посетителях, а также о том,...
В студии радиовещательной компании «Голос России» руководитель проекта www.world-war.ru «Непридуманные рассказы о войне» протоиерей Александр Ильяшенко и главный редактор проекта Татьяна Алешина. Гости рассказывают об идее создания проекта, его целях и задачах, авторах, читателях и посетителях, а также о том,...
В студии радиовещательной компании «Голос России» руководитель проекта www.world-war.ru «Непридуманные рассказы о войне» протоиерей Александр Ильяшенко и главный редактор проекта Татьяна Алешина. Гости рассказывают об идее создания проекта, его целях и задачах, авторах, читателях и посетителях, а также о том,...
В студии радиовещательной компании «Голос России» руководитель проекта www.world-war.ru «Непридуманные рассказы о войне» протоиерей Александр Ильяшенко и главный редактор проекта Татьяна Алешина. Гости рассказывают об идее создания проекта, его целях и задачах, авторах, читателях и посетителях, а также о том,...
Нет слов выразить, как я переживал неудачу и такие потери! Особенно было обидно, когда «сарафанное радио» донесло, что комдив, якобы, сказал: «Вот ведь неудачник, а так хорошо все продумал!». Не знаю уж, так ли это было, но бодрости такие слухи явно не добавили. Только одно было приятно – меня всячески утешали полковые начальники, которые видели и знали...
Нет слов выразить, как я переживал неудачу и такие потери! Особенно было обидно, когда «сарафанное радио» донесло, что комдив, якобы, сказал: «Вот ведь неудачник, а так хорошо все продумал!». Не знаю уж, так ли это было, но бодрости такие слухи явно не добавили. Только одно было приятно – меня всячески утешали полковые начальники, которые видели и знали...
Нет слов выразить, как я переживал неудачу и такие потери! Особенно было обидно, когда «сарафанное радио» донесло, что комдив, якобы, сказал: «Вот ведь неудачник, а так хорошо все продумал!». Не знаю уж, так ли это было, но бодрости такие слухи явно не добавили. Только одно было приятно – меня всячески утешали полковые начальники, которые видели и знали...
Нет слов выразить, как я переживал неудачу и такие потери! Особенно было обидно, когда «сарафанное радио» донесло, что комдив, якобы, сказал: «Вот ведь неудачник, а так хорошо все продумал!». Не знаю уж, так ли это было, но бодрости такие слухи явно не добавили. Только одно было приятно – меня всячески утешали полковые начальники, которые видели и знали...
Рано утром гитлеровцы обрушили на нас шквал артиллерийского и минометного огня. Сквозь дым и снежную пыль трудно было рассмотреть, что творится впереди. Но вот разрывы стали реже. Мы увидели цепи атакующих, которые двигались волна за волной. Ярость фашистов разгоралась все сильней, им никак не удавалось вклиниться в нашу оборону. Откатившись назад, они...
Рано утром гитлеровцы обрушили на нас шквал артиллерийского и минометного огня. Сквозь дым и снежную пыль трудно было рассмотреть, что творится впереди. Но вот разрывы стали реже. Мы увидели цепи атакующих, которые двигались волна за волной. Ярость фашистов разгоралась все сильней, им никак не удавалось вклиниться в нашу оборону. Откатившись назад, они...
Рано утром гитлеровцы обрушили на нас шквал артиллерийского и минометного огня. Сквозь дым и снежную пыль трудно было рассмотреть, что творится впереди. Но вот разрывы стали реже. Мы увидели цепи атакующих, которые двигались волна за волной. Ярость фашистов разгоралась все сильней, им никак не удавалось вклиниться в нашу оборону. Откатившись назад, они...
Рано утром гитлеровцы обрушили на нас шквал артиллерийского и минометного огня. Сквозь дым и снежную пыль трудно было рассмотреть, что творится впереди. Но вот разрывы стали реже. Мы увидели цепи атакующих, которые двигались волна за волной. Ярость фашистов разгоралась все сильней, им никак не удавалось вклиниться в нашу оборону. Откатившись назад, они...
Мне сказано сесть у маленького столика, что стоял у самой двери. Военный спросил мою фамилию, имя, отчество, год рождения и из пачки бумажек, лежавших у него на столе (формата почтовой открытки), извлек одну, с которой и подошел ко мне. Положил бумажку на столик и сказал: «Читайте, и внизу распишитесь». Читаю. «Определение Особого совещания...
Мне сказано сесть у маленького столика, что стоял у самой двери. Военный спросил мою фамилию, имя, отчество, год рождения и из пачки бумажек, лежавших у него на столе (формата почтовой открытки), извлек одну, с которой и подошел ко мне. Положил бумажку на столик и сказал: «Читайте, и внизу распишитесь». Читаю. «Определение Особого совещания...
Проголосовали: 7 559
Loading ... Loading ... Loading ... Loading ...
