Цены на московских рынках

ИНФОРМАЦИЯ РУКОВОДИТЕЛЯ ГРУППЫ
ПО СПЕЦРАБОТЕ «КЛАВДИИ»
О ЦЕНАХ НА МОСКОВСКИХ РЫНКАХ

8 апреля 1942 г.

Наши товарищи побывали на следующих рынках: Арбатский, Бутырский, Дорогомиловский, Центральный, Тишинский, Марьинский и Минаевский. Везде наблюдаются большие очереди за молоком, за мясом, за картошкой. Стоят в очереди и за репой, морковью, брюквой, капустой.

Бросается в глаза, что еще у входа на рынок стоит толпа и останавливает каждого проходящего с мешком: «Что несешь? Есть картошка, капуста?» (Бутырский ры­нок). На самом рынке стоят очереди у прилавков, на которых ничего нет, ждут, когда рыночный комитет на­правит колхозников с продуктами. Очень часто гражда­не простаивают в очередях часами, ничего не купив. На Арбатском рынке одна гражданка обратилась к нашему товарищу с вопросом: «Сколько времени?» Когда тот ответил: «Без четверти час», она со слезами на глазах воскликнула: «Боже мой, с 8 часов стою в очереди и ничего не купила, с чем я домой приду?»

Тут заговорили и другие, стоящие с ней в очереди: «Ждешь, ждешь и ничего не дождешься».

«Напрасно ждем, и сегодня, наверно, ничего не до­станется».

Как только показывается кто-либо с товаром, к нему набрасываются, ругаются между собой из-за очереди, а этим пользуются владельцы продуктов и набавляют цены. Цены на продукты: молоко — 20-30 руб. [литр], мясо -200 руб. кг, куры живые — 400 руб., картофель — 30-50 руб. кг, морковь — 35-40 руб. кг, репа — 30 руб. кг, брюк­ва — 35 руб. кг, капуста — 70 руб. кг.

Колхозники стремятся повысить еще больше цены, а население протестует. Вот некоторые факты:

1. На Тишинский рынок дед принес морковь и хотел продавать по 45 руб. [за] кг. Весь народ, стоящий в оче­реди, запротестовал. Позвали инспектора по ценам, тот назначил цену 40 руб. Дед собрал свой мешок и прекра­тил продажу. Стоящие в очереди разволновались, ста­ли ругать деда и всех колхозников, жаловаться на жизнь.

«Кулачье, обдирало, пьете рабочую кровь. Все свои стенки полепили сторублевками, а мешки с деньгами вам девать некуда. Не мы в правительстве, а то мы бы их поджали, не дали бы им распускать брюхо и пить кровь из рабочего класса».

«Яйца по 300 руб. десяток продают. Да что москвичи, фальшивомонетчики, что ли? Где взять такие деньги?»

«Разрешили бы ездить за продуктами, тогда на рын­ке все дешевле бы было. В 1919 г. заводы посылали обменивать вагонами, а теперь дали волю только вот этим оголтелым крестьянам. Они и набавляют цены каж­дый день какие хотят, и никакой управы на них нет».

«Деньги стали не по чем, за деньги ничего не ку­пишь».

«Москва живет в продовольственном отношении го­раздо хуже, чем в 1919-20 гг. Тогда можно было обме­нивать вещи на сало и масло. Теперь очень плохо без жиров, без картошки с капустой. Тогда и детей в детских садах очень хорошо кормили, а теперь дети питаются плохо».

2. На Центральном рынке появилась гражданка с кар­тошкой и запросила 50 руб. за кг вместо установленных 30 руб. Нашлись два охотника купить и за такую цену. Но им не дали получить картошку другие покупатели:

«Вы чего здесь цены нагоняете? Сказано продавать по 30 руб., ну и продавай». «Капиталист какой нашелся! Вот такие паразиты и губят нас».

Женщина, принесшая картошку, заявила: «Таких по­рядков (продавать по установленной цене) не знаю, и продавать не буду, уйду с рынка». — «Не отпускайте ее, она все равно продаст по 50 руб.»

Обратились к коменданту рынка, задерживая про­давщицу картошки. «Отпустите ее, она уйдет с рынка и продавать не будет. Силою мы ее заставить не мо­жем», — ответил комендант.

«Теперь правды нигде нет. Отпустили ее, а вот те два хлыща за ней пошли, сейчас она им по 50 руб. от­даст картошку».

Колхозники грубы с покупателями: «Не хочешь не бери, убирайся, другой возьмет».

Цены устанавливает рыночный комитет, но покупа­тели жалуются, что члены рыночного комитета получа­ют взятки продуктами и назначают цены в интересах продавцов. На Арбатском рынке продавали свинину по 200 руб. Одна женщина из очереди (очередь человек 100, хотя мяса всего человек на 20) сказала: «Это мясо должны продавать по 180 руб. — постное, а его продают по 200 р., потому что рыночный комитет получает у них мясо и разрешает продавать по высоким ценам». В это время наш товарищ заметил, что к прилавку быстро подошла женщина в белом халате, колхозник сунул ей 0,5 кг мяса, заранее завернутого в бумагу. Женщина взя­ла мясо и быстро исчезла. У колхозника подготовлен был еще один такой сверток.

Те, кто успел это заметить, сказали: «Члены рыноч­ного комитета взятку получили». Нередко владельцы товаров не желают отдавать свой товар и по высоким ценам. «На что мне ваши день­ги, что я за них куплю? — говорит молочница. – Хлеб дайте». «Не продаю за деньги, — заявляет другая, — моим ребятам жрать нечего, хлеба просят».

Несмотря на то, что на рынках висят объявления: «Обмен строго воспрещается» и несмотря на то что ми­лиция присутствует на рынках, обмен происходит. И не только за хлеб, а меняют на платки, галоши, самовары, мануфактуру и т.д.

Происходит этот обмен главным образом вне терри­тории рынка. На Центральном рынке у цирка стоят или прохаживаются граждане. Как только увидят колхозни­ков, идущих с мешками, подходят к ним и предлагают свой товар. Если договариваются, то идут в сторонку или к трамвайной остановке и совершают обмен. Некоторые для большей осторожности садятся вместе в трамвай, уезжают подальше от рынка и там обмениваются.

На самом рынке граждане ходят между палатками, носят ведра, галоши, мануфактуру в сумке, а ленточки от мануфактуры навязывают на пальцы, чтобы показать, какой товар у них в сумке. Продавщица молока или кар­тошки, увидев такую гражданку, перестает продавать, собирает свой товар и уходит с рынка, говоря негодую­щей публике в очереди: «У меня тоже дети, которых кор­мить нужно».

За ней следом идет гражданка со своим товаром, и вне рынка они производят обмен. Проводится обмен и в самой очереди за каким-ни­будь товаром. Ходит между палатками гражданин и со­общает стоящим в очереди: «Меняю табак на хлеб». Заинтересованные в табаке идут с владельцем табака, и они вместе становятся один за другим в какой-либо очереди и здесь совершают сделку, передают друг дру­гу обмененные товары.

Часто мена происходит в магазинах, особенно в хлебных. К покупателям хлеба подходит гражданка или гражданин и предлагает: «Есть молоко», «Не нужен ли вам сахар?» и т.п. Меняют на хлеб. Молочницы носят молоко по квартирам и отдают его за хлеб.

ЦАОДМ, ф. 1870, оп. 3, д. 2, л. 160-163. Копия.