При приближении советских войск о.Иоанн вместе с епископом Вениамином и тремя духовными дочерьми покинули Полтаву, зная, что им неминуемо грозят сталинские лагеря, и на открытой платформе товарного поезда эвакуировались на Запад. Немецкий военный поезд шел без остановок в Германию. По мере приближения к границе о.Иоанн и епископ Вениамин все ...

Через несколько дней с «менки» из деревни приехала мама. Я и Юля рассказали ей, что произошло с козлёнком. Естественно, как всегда, оказался виноватым я, потому что именно я не заметил привязанного на участке козлёнка, не заметил, что его не было в доме, и не обратил внимания на призывное поведение козы.

Где же вы, друзья «околпачане»? Те, что не подались в холуи, Зэки, колымчане, соловчане, Побратимы горькие мои?

Приказано срочно подготовить АГВ для отправки в распоряжение Волховского фронта. На той стороне Ладожского озера будет организован пропускник для санитарной обработки людей, направляющихся в Ленинград - чтобы не занесли какой-нибудь эпидемии, прежде всего эпидемии сыпного тифа. С АГВ ехать мне и семерым бойцам, обслуживающим установку. На сборы...

Туман становился плотнее, но если я вижу эти огни, то не заблужусь. Воодушевленный этой мыслью, я решил добавить четверть часа к моему ночному полету и позволил Жаку сесть первым. Спустя десять минут я начал свой спуск, открыл кабину, и на меня пахнуло влажной соленой мглой. Я пошел на свой 90-градусный разворот, который вынес меня на линию с освещаемой...

Живем в лесу, в шалашах из еловых веток, жаримся возле костров. За последнюю неделю ваша Наталка так закоптилась, что стала похожа на цыганку. Даже был такой случай: после того как я умылась основательно теплой водой, один командир сказал: «Да вы, оказывается, светлая, а я считал вас брюнеткой». Вот какие дела!

Наташу ранило в ногу осколком той же бомбы, какой убило ее мать. Несколько дней девочка ле­жала в большой палате, откуда почти ежедневно эвакуировали в тыл тяжелораненых. Вроде и не­серьезная была рана, совсем не­опасная для жизни, а состояние Наташи ухудшалось с каждым ча­сом. Сказались голодные месяцы оккупации и все, что произошло в ночь вражеского налета.

Директор Вишневский постоянно нам твердил, что суп дают для того, чтобы мы могли учиться, приходить в школу надо, чтобы учиться, а не только ради супа. Но запомнился больше всего суп. Сначала с отдельными крупинками перловки и «капнутым» маслом. Потом «хряпа» из заквашенных наружных листьев капусты. Когда я ходила по квартирам, собирая детей для...

Недавно, совсем недавно перед нами стояли печальные сгорбленные дети. Все как один жались к печке и, как птенчики, убирали свои головки в плечики и воротники, опустив рукава халатиков ниже кистей рук, с плачем отвоевывая себе место у печки. Дети часами могли сидеть молча. Наш план работы первого дня оказался неудачным. Детей раздражала музыка, она...

Наши истребители, смело и решительно вступили в бой, сбили несколько вражеских самолетов. Остальные стали уходить на запад. Графин, преследуя удирающего на малой высоте Ме-109, пристроился к нему в хвост и на развороте открыл огонь. В это же время «мессершмитт» обстреляли зенитчики. Пулеметная очередь задела и машину Графина. Сбитые самолеты, вражеский и наш, упали почти рядом.

Грузовик медленно прокладывал себе путь по улицам, заваленным обломками зданий. Два немецких летчика в кузове грузовика чувствовали себя весьма неуютно. Сейчас они впервые видели, во что превращались английские города после налета люфтваффе. Всего несколько месяцев назад они сами бомбили такие же города.

Когда фашисты только наступали, передвижение местных жителей резко не ограничивалось. Мы не один раз ходили в лес и были на одной партизанской стоянке в Дубовой роще и знали наиболее безопасные подходы к ним. На этот раз мы решили пробираться со стороны Брянской области, где немцы, опасаясь партизан, появлялись реже.

И тут мы все четко услышали женский плач. Побежали. И я, держась за бок, за всеми поплелся. Видим за домом женщина стоит на коленях, перед ней вверх лицом мальчик лежит лет десяти—двенадцати. Голова его запрокину­та. Лежит он на снегу, усыпанном соломенной трухой...

Я не видел отделений, не видел младших командиров - они были, конечно, где-то здесь, но ничем не выделялись и тоже, наверное, жались к темным бесформенным кучкам людей. Воинский порядок, воинский костяк, который я всегда различал с одного взгляда, был смят внезапностью, распался. Я ощутил: вот так и гибнут, так и гибнут батальоны.

Быть может, только здесь каждый из нас осознал, прочувствовал меру и масштаб трагедии, разыгравшейся по вине фашистов. Трупы везут каждый день. Я как-то попробовал посчитать, быстро дошел до шестисот, сбился и бросил... Везут в одиночку, на саночках... Одна картина горестнее другой.

Письма я тебе пишу плохие: некогда, устал и маленько огрубел. Ты меня простишь за это. От меня ты сейчас не получаешь писем, т. к. я с 4 по 22 или 23 тебе не писал. При подобных промежутках не волнуйся. Если нет писем, это еще ничего. Я уже писал тебе, что если что-либо случится, тебя в неведении держать не будут. Я в дивизии старожил, каких...

В Канаде побег из лагеря для военнопленных считался преступлением, в отличие от лагерей британских, где отдавалось должное спортивной стороне мероприятия и где побег считался проверкой на сообразительность. В Канаде в случае побега одного заключенного все остальные его товарищи лишались своих «привилегий». К примеру, на неопределенное время закрывалась столовая, или переставали показывать...

Ожидание войны хотя и было очевидно, но не носило текущего злободневного характера, если не считать последних недель. Надежды возлагались на Договор о ненападении между СССР и Германией. Но … на 15 июня 1941 года был назначен выпускной вечер класса 10 «б». Мне удалось получить аттестат отличника, и будущее казалось ясным. 23 июня я собирался отвезти документы в МИИС.

Моя подтвержденная победа была одер­жана ночью 13 марта, прекрасной, холодной, лунной ночью. Росс и я взлетели по тревоге и взяли курс к побережью около Скегнесса. Пока мы наби­рали высоту, Росс проверял свой радар. Мы выров­нялись на 4600 м и на максимальной скорости на­правились на восток. Оператор «GCI» выводил нас на врага, сообщая текущую обстановку.

Он с трудом передвигал ноги, огромные глаза на иссохшем старческом лице с ужасом вглядывались в окружающий мир. Ноги его заплетались. Тамара вытащила большой, двойной, кусок сахара и протянула ему. Он сначала не понял и весь сжался, а потом вдруг рывком схватил этот сахар, прижал к груди и замер от страха, что все случившееся или сон, или неправда...