Вспоминая войну, всегда плачу

Валентина Александровна Смирнова

«Я никогда не соглашалась идти к внукам в школу на встречу с ветеранами и никогда не смотрела фильмы о войне. Когда я вспоминаю войну — всегда плачу.

Я родилась в деревне Кононово Калининской области, Ржевского района в 1922 году в крестьянской семье Александра Акимовича и Прасковьи Степановны Смирновых. Я была старшей из четырех дочерей. Семья жила бедно. Летом работали на земле. Отец выращивал кроликов, а с Покрова до Пасхи уходил на заработки с артелью плотников на всю зиму. Мать с дочерьми оставалась одна. Когда я подросла, меня отправили к тетке в Ленинград. Там я окончила школу, и по окончании поступила в фельдшерско-акушерскую школу. Успешно закончив её в 1939 году, была распределена на работу в родильный дом г. Архангельска.

В 1932 году умер отец. У матери на руках осталось три дочери, я вовсю помогала семье. Работая в родильном доме на полставки, подрабатывала диспетчером санитарной авиации. Закончив курсы судовых медиков, плавала по Северной Двине на грузопассажирском пароходе «Пушкин». Это был 1940 год. Уже шла война в Польше. В конце 1940 года Облздравотдел направил меня в Солецкий район заведующей фельдшерско-акушерским пунктом.

Будучи медиком, я имела на руках военное предписание: «На второй день начала войны явиться в военкомат к 8.00 часам». 23 июня 1941 года я начала свой боевой путь, была приписана к Северо-Западному фронту.

В августе 1941 года наши войска оставили Новгород. Город бомбили немцы. Отступая, нужно было уничтожить все стратегически важные объекты: электростанции, заводы, склады с боеприпасами, одеждой, продовольствием.

Войска уходили, местное население оставалось. Однажды пришлось принимать роды у глухонемой женщины. Деревню вскоре должны были занять немцы. Родилась прекрасная, здоровая девочка. Приняв роды, я чудом успела на последнюю уходящую машину. Это был бензовоз. Догонять своих пришлось в экстремальных условиях. Любая трассирующая пуля, не говоря уже о бомбежке, и машина взрывается. Но тогда об этом не думали.

Отступая от Новгорода, наши войска преимущественно двигались перелесками. Хаос войны воцарился и на этой некогда мирной земле. По лесу бродил брошенный скот, на лесных опушках стояли заготовленные на зиму стога сена, в канавках стояла дождевая вода. В одной из таких канавок я увидела светлый, деревянный квадратик. Подняв его, с удивлением обнаружила, что это иконка, взяла и не расставалась с ней до конца войны. Считаю, что Бог хранил меня. Ведь находясь всю войну на передовой, я ни разу не была ранена. Лишь в 1944 году получила тяжелую контузию, после которой была комиссована.

С левой стороны перелеска, по которому отступали наши войска, была железнодорожная насыпь, справа – проселочная дорога.

Вдруг слева наши солдаты закричали: «Немцы!», и послышался треск немецких мотоциклов. Следом крики справа: «Здесь тоже немцы!». По проселочной дороге двигалась немецкая танковая колонна. Войска попали в «клещи». Мне стало так страшно, что я почувствовала, что отнялись ноги, двинуться с места не могу, сейчас упаду. И лишь подбежавшие солдаты помогли мне выйти из этого состояния.

Вообще солдаты относились ко мне, к своему фельдшеру, с уважением, оберегали. Был случай при переправе через реку взрывной волной меня сбросило в воду. Военное снаряжение, медицинская сумка потянули на дно, да и плавать-то я не могла. Солдаты увидели, вытащили меня, спасли. К смерти невозможно привыкнуть. Скольких солдатиков, тяжело раненых и убитых, оплакивала я!

Под Выборгом нетранспортабельных, тяжело раненых бойцов решено было погрузить на плоты и пустить вниз по течению реки, чтобы в деревне, в больнице им оказали помощь. В это время деревню заняли немцы. Раненых вывозили в больницу. Там их допрашивали, истязали, потом вместе с персоналом облили бензином и сожгли. Об этом наши узнали позднее. А как им было помочь? Под Ленинградом от командования был получен приказ: «Стоять насмерть, но немцев в город не пускать». Приказ был выполнен…

Вскоре после снятия блокады, уже будучи в звании старшего лейтенанта медицинской службы, я поехала в Ленинград на поиски своих родных: тети – Ивановой Александры Степановны и сестры Марии. От оставшейся в живых тети я узнала, что сестра не пережила блокады. Моя мама, Прасковья Степановна, с дочерьми Галиной и Александрой и племянником пережили немецкую оккупацию.

Продолжала свой боевой путь я в качестве начальника эвакотделения 54-ой армии Волховского фронта, освобождала Выборг, Гдов, Порхов, Карельский перешеек. В декабре 1944 года после тяжелой контузии была комиссована из армии. Имею 14 наград. Среди них медаль «За отвагу», полученная в сентябре 1942 года.

После войны я работала в госпитале, поликлинике, в роддоме, заведующей профдезотделом санэпидемстанции, в доме ребенка. Воспитала двух сыновей, двух внуков и внучку. Старший сын – профессор, доктор экономических наук. Проживает в Москве – пенсионер. Младший сын – инженер-строитель, живет в Прибалтике».

P.S. Минувшая война оставила глубокий след в памяти очевидцев, нанесла незаживающие душевные раны, ноет в них по ночам. Трагические события тех далеких лет, боль, потери не сломили эту хрупкую, маленькую женщину, не озлобили. Они укрепили её характер и, наверное, помогли пережить трудности, которые встречались в дальнейшей жизни. До сих пор Валентина Александровна остается очень милым, отзывчивым, интересным человеком.

Записала: Егорова О.В.
(зам. директора ГБУ ЦСО «Вешняки»

Данный материал передан для проекта www.world-war.ru в рамках акции «Память», организованной совместно с ИПК ДСЗН г. Москвы среди учреждений социального обслуживания населения.