Самое удивительное, что, чем далее развивается эта чудовищная, бре­довая жизнь, тем более хочется жить и выжить, и выжить не одной, отнюдь нет, выжить всей семейной ячейкой. Кажется, после такой жизни узнала все, научилась ценить ничтожную радость, и жить будешь не так, как пре­жде, особенно, задыхаясь, захлебываясь от радости жить.

Самое удивительное, что, чем далее развивается эта чудовищная, бре­довая жизнь, тем более хочется жить и выжить, и выжить не одной, отнюдь нет, выжить всей семейной ячейкой. Кажется, после такой жизни узнала все, научилась ценить ничтожную радость, и жить будешь не так, как пре­жде, особенно, задыхаясь, захлебываясь от радости жить.

Самое удивительное, что, чем далее развивается эта чудовищная, бре­довая жизнь, тем более хочется жить и выжить, и выжить не одной, отнюдь нет, выжить всей семейной ячейкой. Кажется, после такой жизни узнала все, научилась ценить ничтожную радость, и жить будешь не так, как пре­жде, особенно, задыхаясь, захлебываясь от радости жить.

Лагерь был создан в мае 1940 года как Шталаг 311 для военнопленных из Бельгии и Франции. Первоначальное число заключённых — 600 человек. В июле 1941 года сюда поступили около 20 тысяч военнопленных из СССР, к весне 1942 18 тысяч из них скончались от голода, холода и болезней (выжило лишь 2097 человек).

Лагерь был создан в мае 1940 года как Шталаг 311 для военнопленных из Бельгии и Франции. Первоначальное число заключённых — 600 человек. В июле 1941 года сюда поступили около 20 тысяч военнопленных из СССР, к весне 1942 18 тысяч из них скончались от голода, холода и болезней (выжило лишь 2097 человек).

Лагерь был создан в мае 1940 года как Шталаг 311 для военнопленных из Бельгии и Франции. Первоначальное число заключённых — 600 человек. В июле 1941 года сюда поступили около 20 тысяч военнопленных из СССР, к весне 1942 18 тысяч из них скончались от голода, холода и болезней (выжило лишь 2097 человек).

Лагерь был создан в мае 1940 года как Шталаг 311 для военнопленных из Бельгии и Франции. Первоначальное число заключённых — 600 человек. В июле 1941 года сюда поступили около 20 тысяч военнопленных из СССР, к весне 1942 18 тысяч из них скончались от голода, холода и болезней (выжило лишь 2097 человек).

Уставали. Весь день были на ногах, а ночью тоже не всегда высыпались. Через ночь нам устраивали подъем по тревоге. Вскочим и бежим вокруг большого здания типографии: ложка за голенищем сапога, ко­телок гремит у пояса. После трудового дня спали креп­ко. Утром должны были быть бодрыми, с хорошим настроением.

Уставали. Весь день были на ногах, а ночью тоже не всегда высыпались. Через ночь нам устраивали подъем по тревоге. Вскочим и бежим вокруг большого здания типографии: ложка за голенищем сапога, ко­телок гремит у пояса. После трудового дня спали креп­ко. Утром должны были быть бодрыми, с хорошим настроением.

Уставали. Весь день были на ногах, а ночью тоже не всегда высыпались. Через ночь нам устраивали подъем по тревоге. Вскочим и бежим вокруг большого здания типографии: ложка за голенищем сапога, ко­телок гремит у пояса. После трудового дня спали креп­ко. Утром должны были быть бодрыми, с хорошим настроением.

Уставали. Весь день были на ногах, а ночью тоже не всегда высыпались. Через ночь нам устраивали подъем по тревоге. Вскочим и бежим вокруг большого здания типографии: ложка за голенищем сапога, ко­телок гремит у пояса. После трудового дня спали креп­ко. Утром должны были быть бодрыми, с хорошим настроением.

Уставали. Весь день были на ногах, а ночью тоже не всегда высыпались. Через ночь нам устраивали подъем по тревоге. Вскочим и бежим вокруг большого здания типографии: ложка за голенищем сапога, ко­телок гремит у пояса. После трудового дня спали креп­ко. Утром должны были быть бодрыми, с хорошим настроением.

Уставали. Весь день были на ногах, а ночью тоже не всегда высыпались. Через ночь нам устраивали подъем по тревоге. Вскочим и бежим вокруг большого здания типографии: ложка за голенищем сапога, ко­телок гремит у пояса. После трудового дня спали креп­ко. Утром должны были быть бодрыми, с хорошим настроением.

Здесь же нужен был особый подход. Одной требовательности было недостаточно, чтобы всю эту разноликую массу сплотить в единый, дисциплинированный коллектив, способный выполнять напряженные производственные задания при очень трудных условиях работы, соблюдать порядок. Тем более, как потом выяснилось, подразделение, которое я принял, являлось далеко не...

Здесь же нужен был особый подход. Одной требовательности было недостаточно, чтобы всю эту разноликую массу сплотить в единый, дисциплинированный коллектив, способный выполнять напряженные производственные задания при очень трудных условиях работы, соблюдать порядок. Тем более, как потом выяснилось, подразделение, которое я принял, являлось далеко не...

Здесь же нужен был особый подход. Одной требовательности было недостаточно, чтобы всю эту разноликую массу сплотить в единый, дисциплинированный коллектив, способный выполнять напряженные производственные задания при очень трудных условиях работы, соблюдать порядок. Тем более, как потом выяснилось, подразделение, которое я принял, являлось далеко не...

Здесь же нужен был особый подход. Одной требовательности было недостаточно, чтобы всю эту разноликую массу сплотить в единый, дисциплинированный коллектив, способный выполнять напряженные производственные задания при очень трудных условиях работы, соблюдать порядок. Тем более, как потом выяснилось, подразделение, которое я принял, являлось далеко не...

Одна женщина в очереди рассказывала о зверствах фашистов в деревнях около Волоколамска и закончила свой рассказ следующими словами: «А мы все советской властью были недовольны. Да какая же она у нас хорошая!» Другая женщина заявила: «Мы не хотели на себя работать в колхозах, а немец под штыком заста­вил работать на него 24 часа. Вот когда нам будет...

Одна женщина в очереди рассказывала о зверствах фашистов в деревнях около Волоколамска и закончила свой рассказ следующими словами: «А мы все советской властью были недовольны. Да какая же она у нас хорошая!» Другая женщина заявила: «Мы не хотели на себя работать в колхозах, а немец под штыком заста­вил работать на него 24 часа. Вот когда нам будет...

Одна женщина в очереди рассказывала о зверствах фашистов в деревнях около Волоколамска и закончила свой рассказ следующими словами: «А мы все советской властью были недовольны. Да какая же она у нас хорошая!» Другая женщина заявила: «Мы не хотели на себя работать в колхозах, а немец под штыком заста­вил работать на него 24 часа. Вот когда нам будет...