Мы - мальчишки, учились слесарному делу у Александра Николаевича. Рассказал он нам о нескольких эпизодах из своего детства, случившихся во время войны, в оккупации. Что-то из его рассказов всё же стёрлось из моей памяти, к сожалению. Но то, что запомнил, я расскажу – это заслуживает того, чтобы знали.

Отправляясь в школу, я надевала лыжный костюм, зимнее пальто, шапку. На руки – две пары рукавиц, на ногах валенки. И всё-таки к весне пальцы распухли, кожа на них потрескалась. Писать я не могла даже контрольные работы. И так было много лет, даже поступив в 1945 году в Университет, я на первых курсах по весне не могла писать. При малейшем холоде и...

В лагере среди множества людей почти каждый стремит­ся выискать близких себе по характеру, наклонностям, часто такое притяжение бывает взаимным. Так получилось и у меня с этими двоими - в обед, когда нам раздали еду и пайки хле­ба, мы устроились рядом и разговорились.

Первый бой наш отряд принял после лыжного перехода линии фронта в феврале 42-го в небольшом, из двух хат, хуторке. Только отогрелись и расположились ко сну, и вдруг стрельба. Заявилась группа немцев и полицаев за хуторской горилкой, видимо, погулять надумали, да нарвались на охранение.

Солдаты - в путь, в путь, в путь! А для тебя, родная, Есть почта полевая. Прощай, труба зовёт! Солдаты - в поход! [ Прослушать MP3 798 КБ]

Подопытные лица переохлаждались обычным способом в холодной воде различной температуры (от 4 до 9°). Измерение температуры подопытных лиц проводи­лось в каждом случае через прямую кишку термоэлектрическим путем. Охлаждение до низкого уровня происходило в обычный срок, колеблясь в зависимости от общего физического состояния подопытных лиц и температуры воды.

Отец играл большую роль в нашей жизни, но он все время исчезал: то он дневалит, то командировки, то еще что-то. Я любила, когда папа сутки дневалил. Дневальным выдавали бутерброды с любительской колбасой на белой булке. Такого запаха, который исходил от этого чуда, я не забыла до сих пор.

Не выдержав испытаний голода, слегла моя мама. Я чувствовала, что и мои силы на исходе. Я позвонила своему крестному Николаю Сергеевичу Манукову. Он работал начальником охраны на одном из объектов рядом с Балтийским заводом. Услышав знакомый голос на другом конце провода, только и сказала: «Мама не встает, я тоже завтра встать не смогу».

Время неумолимо, и каждый день все меньше остается с нами тех, кто знает войну не из кино и книг. Сегодня я хочу поделиться с вами воспоминаниями о войне человека, который прошел все жернова гитлеровских концлагерей, выжил в этом аду на земле и несмотря ни на что, нашел в себе силы жить дальше.

Этак вот с утра ходили мы, день, ночь ночевали... Он же тоже раз­детый, только пинжачок на нем. На мне была теплая кофта такая, дак я ее сняла и на него надела. Дитя. Хо­дили мы, ходили, куда ни пойдем — немцы... Их нема, но они нам все равно в белых халатах показываются. От страха.

Итак, любая военная операция начинается с её подготовки. И чем тщательнее она подготовлена, тем больше шансов на её успех, тем быстрее она может осуществиться и с наименьшими потерями. Я уже говорил, повторю ещё раз, что потери высшее командование не интересовали, интересовал успех, победа. Задача противника – тоже тщательная подготовка к операции с учётом своих задач и задач противника.

Массовое пленение совет­ских военнослужащих, превратившееся уже в первые месяцы войны в беспрецедентную в мировой военной истории гума­нитарную катастрофу, делало практически невозможным соз­дание для них условий содержания, соответствующих требо­ваниям международных соглашений о военнопленных, даже если бы фашистская Германия и СССР готовы были их соблю­дать.

В отношении государств, не подписавших Гаагскую Конвенцию, ее правила не действуют. А вот Женевские Конвенции 1929 года и 1949 года оговаривают, что государства подписанты обязаны руководствоваться Конвенцией во всех случаях и в отношении всех стран. Получается по смыслу Женевы, что Сталин (если СССР не...

Женевская конвенция об обращении с военнопленными, иначе называемая Женевская конвенция 1929 года была подписана в Женеве 27 июля 1929 года. Именно эта часть Женевских конвенций регулирует обращение с военнопленными во Второй мировой войне. Являлась предшественницей Третьей Женевской конвенции, подписанной в 1949 году.

Сначала у них был хороший начальник, заботливый. До того заботливый, что каждую ночь без перерыва приходил в барак с конвойными и солдатами, укладывал заключенных на длинные столы вдоль барака и приказывал пороть плетью в кровь. Следы этой «заботливости» остались на теле отца на всю жизнь.

В эту ночь ужин нам опять не доставили. Нас мучил голод, но сильнее его была жажда. Во рту пересохло, отяжелел язык - все делали молча, понимая друг друга без слов. По всему виду и поведению товарищей я понял без объяснений: все просят отдыха. Хотя бы полежать на земле, немного набраться сил... Я дал команду отдыхать, а сам вместе с Костриковым остался в боевом охранении.

Перед нами Сталинград. В городе горит все, что может гореть. Прямо по курсу высоко в небо поднимаются черные султаны горящих нефтехранилищ. Чуть голубоватое безоблачное небо покрыто белыми хлопьями разрывов наших зениток. И сотни немецких самолетов снова и снова заходят на бомбежку.

Предварительным расследо­ванием установлено, что одеяла и ос­тальные вещи из госпиталя выносил... сержант Фатькин К.П., который неодно­кратно появлялся на территории госпита­ля в нетрезвом виде, о чем бойцы и ко­мандиры, лежащие с ним в одной палате, сообщали начальнику отделения и за что сержант Фатькин был наказан.

Людей, которые все еще отвергают эти опыты над людьми, предпочитая, чтобы из-за этого доблестные германские солдаты умирали от последствий переохлаждения, я рассматриваю как предателей и государственных изменников, и я не остановлюсь перед тем, чтобы назвать имена этих господ в соответствующих инстанциях.

Фашисты реши­ли всех жителей села угнать на запад. Нам велели взять узелки с самыми необходимыми вещами, и повели в сторону Брянска. Не успели мы отойти от села и на 500 метров, как увидели за­рево наших горящих домов.