Два мои тяжелых реактивных снаряда врезаются в баржу. На опасно малой высоте сбра­сываю четыре стокилограммовые бомбы. Если бы они па­дали на твердую землю, а не на воду и в болотистый берег, то риск подорваться на своих же бомбах был бы велик. Я этого не понимаю, да и некогда думать об этом, потому что Петя, воздушный стрелок, бьет из своего...

Два мои тяжелых реактивных снаряда врезаются в баржу. На опасно малой высоте сбра­сываю четыре стокилограммовые бомбы. Если бы они па­дали на твердую землю, а не на воду и в болотистый берег, то риск подорваться на своих же бомбах был бы велик. Я этого не понимаю, да и некогда думать об этом, потому что Петя, воздушный стрелок, бьет из своего...

Постепенно авианалеты и бомбардировки городов стали более частыми, и нам стало ясно, в какой опасности мы находимся, и то, что наш подвал может стать для нас могилой. Тогда мой отец решил выкопать для меня и мамы убежище, похожее на те, которые делались в первую мировую войну. Он постарался сделать его максимально уютным – насколько это было в его силах.

Постепенно авианалеты и бомбардировки городов стали более частыми, и нам стало ясно, в какой опасности мы находимся, и то, что наш подвал может стать для нас могилой. Тогда мой отец решил выкопать для меня и мамы убежище, похожее на те, которые делались в первую мировую войну. Он постарался сделать его максимально уютным – насколько это было в его силах.

Постепенно авианалеты и бомбардировки городов стали более частыми, и нам стало ясно, в какой опасности мы находимся, и то, что наш подвал может стать для нас могилой. Тогда мой отец решил выкопать для меня и мамы убежище, похожее на те, которые делались в первую мировую войну. Он постарался сделать его максимально уютным – насколько это было в его силах.

Постепенно авианалеты и бомбардировки городов стали более частыми, и нам стало ясно, в какой опасности мы находимся, и то, что наш подвал может стать для нас могилой. Тогда мой отец решил выкопать для меня и мамы убежище, похожее на те, которые делались в первую мировую войну. Он постарался сделать его максимально уютным – насколько это было в его силах.

Постепенно авианалеты и бомбардировки городов стали более частыми, и нам стало ясно, в какой опасности мы находимся, и то, что наш подвал может стать для нас могилой. Тогда мой отец решил выкопать для меня и мамы убежище, похожее на те, которые делались в первую мировую войну. Он постарался сделать его максимально уютным – насколько это было в его силах.

Постепенно авианалеты и бомбардировки городов стали более частыми, и нам стало ясно, в какой опасности мы находимся, и то, что наш подвал может стать для нас могилой. Тогда мой отец решил выкопать для меня и мамы убежище, похожее на те, которые делались в первую мировую войну. Он постарался сделать его максимально уютным – насколько это было в его силах.

На случай прорыва не­мцев... Вся Москва ведь была поделена на районы, в которых располагались воинские части, которым предстояло вес­ти боевые действия в самой Москве, и группы нелегалов-боевиков, которые должны были бы действовать в тылу у немцев, в захваченных ими районах.

На случай прорыва не­мцев... Вся Москва ведь была поделена на районы, в которых располагались воинские части, которым предстояло вес­ти боевые действия в самой Москве, и группы нелегалов-боевиков, которые должны были бы действовать в тылу у немцев, в захваченных ими районах.

На случай прорыва не­мцев... Вся Москва ведь была поделена на районы, в которых располагались воинские части, которым предстояло вес­ти боевые действия в самой Москве, и группы нелегалов-боевиков, которые должны были бы действовать в тылу у немцев, в захваченных ими районах.

На случай прорыва не­мцев... Вся Москва ведь была поделена на районы, в которых располагались воинские части, которым предстояло вес­ти боевые действия в самой Москве, и группы нелегалов-боевиков, которые должны были бы действовать в тылу у немцев, в захваченных ими районах.

На случай прорыва не­мцев... Вся Москва ведь была поделена на районы, в которых располагались воинские части, которым предстояло вес­ти боевые действия в самой Москве, и группы нелегалов-боевиков, которые должны были бы действовать в тылу у немцев, в захваченных ими районах.

На случай прорыва не­мцев... Вся Москва ведь была поделена на районы, в которых располагались воинские части, которым предстояло вес­ти боевые действия в самой Москве, и группы нелегалов-боевиков, которые должны были бы действовать в тылу у немцев, в захваченных ими районах.

Мы с волнением ждали начала операции, считая, что немцы не пожалеют сил, чтобы про­рваться к такой воистину уникальной мишени, которую представляет флот союзников у бере­гов Франции. Также мы знали, что немцы ак­тивно строят новые подводные лодки типа XXI, оборудованные шноркелями и способные дви­гаться под водой с высокой скоростью.

Мы с волнением ждали начала операции, считая, что немцы не пожалеют сил, чтобы про­рваться к такой воистину уникальной мишени, которую представляет флот союзников у бере­гов Франции. Также мы знали, что немцы ак­тивно строят новые подводные лодки типа XXI, оборудованные шноркелями и способные дви­гаться под водой с высокой скоростью.

Мы с волнением ждали начала операции, считая, что немцы не пожалеют сил, чтобы про­рваться к такой воистину уникальной мишени, которую представляет флот союзников у бере­гов Франции. Также мы знали, что немцы ак­тивно строят новые подводные лодки типа XXI, оборудованные шноркелями и способные дви­гаться под водой с высокой скоростью.

Мы с волнением ждали начала операции, считая, что немцы не пожалеют сил, чтобы про­рваться к такой воистину уникальной мишени, которую представляет флот союзников у бере­гов Франции. Также мы знали, что немцы ак­тивно строят новые подводные лодки типа XXI, оборудованные шноркелями и способные дви­гаться под водой с высокой скоростью.

Мы с волнением ждали начала операции, считая, что немцы не пожалеют сил, чтобы про­рваться к такой воистину уникальной мишени, которую представляет флот союзников у бере­гов Франции. Также мы знали, что немцы ак­тивно строят новые подводные лодки типа XXI, оборудованные шноркелями и способные дви­гаться под водой с высокой скоростью.

Шестеро разведчиков с командиром Крестьяниновым в маскхалатах, бросками, где по-пластунски, где юзом, где, согнувшись, бегом, миновали лед Волхова и успели залечь вокруг окопа — пулеметной засады немцев. Темнота сгустилась. С той стороны — тишина. Немцы повесили по нескольку ракет. И вдруг слышим глуховатый взрыв гранаты Ф-1. Еще через несколько...