На пулеметной площадке против блиндажа, справа от стрелковой ячейки, из которой я вел наблюдение, стоял станковый пулемет. От него что-то пьяно кричал Максимов. Мне было очень неприятно и стыдно за него: вчера он для меня виделся умным и храбрым, сейчас это был кривляющийся идиот, которому нельзя было доверять не только батальон, но и его собственную...

На пулеметной площадке против блиндажа, справа от стрелковой ячейки, из которой я вел наблюдение, стоял станковый пулемет. От него что-то пьяно кричал Максимов. Мне было очень неприятно и стыдно за него: вчера он для меня виделся умным и храбрым, сейчас это был кривляющийся идиот, которому нельзя было доверять не только батальон, но и его собственную...

На пулеметной площадке против блиндажа, справа от стрелковой ячейки, из которой я вел наблюдение, стоял станковый пулемет. От него что-то пьяно кричал Максимов. Мне было очень неприятно и стыдно за него: вчера он для меня виделся умным и храбрым, сейчас это был кривляющийся идиот, которому нельзя было доверять не только батальон, но и его собственную...

На пулеметной площадке против блиндажа, справа от стрелковой ячейки, из которой я вел наблюдение, стоял станковый пулемет. От него что-то пьяно кричал Максимов. Мне было очень неприятно и стыдно за него: вчера он для меня виделся умным и храбрым, сейчас это был кривляющийся идиот, которому нельзя было доверять не только батальон, но и его собственную...

После триумфальной Победы в Великой Отечествен­ной войне в Лаборатории Курчатова шло сражение за Победу. Сражение с тай­нами природы атомного ядра, которыми надо было овладеть и поставить на службу обороны нашей Родины, которую шантажировали атомной бомбой Трумэн и его воинствующее окружение. Фронтом командовал Игорь Васильевич! Какая же это будет встреча солдата Отечественной войны, только что...

После триумфальной Победы в Великой Отечествен­ной войне в Лаборатории Курчатова шло сражение за Победу. Сражение с тай­нами природы атомного ядра, которыми надо было овладеть и поставить на службу обороны нашей Родины, которую шантажировали атомной бомбой Трумэн и его воинствующее окружение. Фронтом командовал Игорь Васильевич! Какая же это будет встреча солдата Отечественной войны, только что...

После триумфальной Победы в Великой Отечествен­ной войне в Лаборатории Курчатова шло сражение за Победу. Сражение с тай­нами природы атомного ядра, которыми надо было овладеть и поставить на службу обороны нашей Родины, которую шантажировали атомной бомбой Трумэн и его воинствующее окружение. Фронтом командовал Игорь Васильевич! Какая же это будет встреча солдата Отечественной войны, только что...

После триумфальной Победы в Великой Отечествен­ной войне в Лаборатории Курчатова шло сражение за Победу. Сражение с тай­нами природы атомного ядра, которыми надо было овладеть и поставить на службу обороны нашей Родины, которую шантажировали атомной бомбой Трумэн и его воинствующее окружение. Фронтом командовал Игорь Васильевич! Какая же это будет встреча солдата Отечественной войны, только что...

Из Казани меня направили в воинскую часть, стояв­шую в глубинке Марийской АССР, оттуда позднее перевели в Йошкар-Олу на обслуживание гаража. Осенью сорок второго года по счастливой случайности я в составе воинской команды попал в Горький. Как негодный к строевой службе, но годный к физиче­скому труду (такова была формулировка моей статьи в перечне...

Из Казани меня направили в воинскую часть, стояв­шую в глубинке Марийской АССР, оттуда позднее перевели в Йошкар-Олу на обслуживание гаража. Осенью сорок второго года по счастливой случайности я в составе воинской команды попал в Горький. Как негодный к строевой службе, но годный к физиче­скому труду (такова была формулировка моей статьи в перечне...

Из Казани меня направили в воинскую часть, стояв­шую в глубинке Марийской АССР, оттуда позднее перевели в Йошкар-Олу на обслуживание гаража. Осенью сорок второго года по счастливой случайности я в составе воинской команды попал в Горький. Как негодный к строевой службе, но годный к физиче­скому труду (такова была формулировка моей статьи в перечне...

Из Казани меня направили в воинскую часть, стояв­шую в глубинке Марийской АССР, оттуда позднее перевели в Йошкар-Олу на обслуживание гаража. Осенью сорок второго года по счастливой случайности я в составе воинской команды попал в Горький. Как негодный к строевой службе, но годный к физиче­скому труду (такова была формулировка моей статьи в перечне...

Трудно отделить главное от мелочей, существенное от случайного. Записи днев­ника мешают создать общую картину. Они отражают слишком много бытовых мело­чей. Кроме того, они вызывают не улегшееся чувство негодования, возмущения и боли. А главное, я должна предупредить читателя, что мои воспоминания будут воспоминаниями старого человека, кото­рый по своему...

Трудно отделить главное от мелочей, существенное от случайного. Записи днев­ника мешают создать общую картину. Они отражают слишком много бытовых мело­чей. Кроме того, они вызывают не улегшееся чувство негодования, возмущения и боли. А главное, я должна предупредить читателя, что мои воспоминания будут воспоминаниями старого человека, кото­рый по своему...

Трудно отделить главное от мелочей, существенное от случайного. Записи днев­ника мешают создать общую картину. Они отражают слишком много бытовых мело­чей. Кроме того, они вызывают не улегшееся чувство негодования, возмущения и боли. А главное, я должна предупредить читателя, что мои воспоминания будут воспоминаниями старого человека, кото­рый по своему...

Трудно отделить главное от мелочей, существенное от случайного. Записи днев­ника мешают создать общую картину. Они отражают слишком много бытовых мело­чей. Кроме того, они вызывают не улегшееся чувство негодования, возмущения и боли. А главное, я должна предупредить читателя, что мои воспоминания будут воспоминаниями старого человека, кото­рый по своему...

К сожалению, записи в дневнике очень лаконичны, а интереснейшие подробности ушли навсегда, он редко рассказывал о войне. Названия некоторых населенных пунктов в дневнике, наверное, за эти годы изменились, но мы решили оставить их такими, какими они были записаны в дневнике, думаем, что так будет лучше для истории.

К сожалению, записи в дневнике очень лаконичны, а интереснейшие подробности ушли навсегда, он редко рассказывал о войне. Названия некоторых населенных пунктов в дневнике, наверное, за эти годы изменились, но мы решили оставить их такими, какими они были записаны в дневнике, думаем, что так будет лучше для истории.

К сожалению, записи в дневнике очень лаконичны, а интереснейшие подробности ушли навсегда, он редко рассказывал о войне. Названия некоторых населенных пунктов в дневнике, наверное, за эти годы изменились, но мы решили оставить их такими, какими они были записаны в дневнике, думаем, что так будет лучше для истории.

К сожалению, записи в дневнике очень лаконичны, а интереснейшие подробности ушли навсегда, он редко рассказывал о войне. Названия некоторых населенных пунктов в дневнике, наверное, за эти годы изменились, но мы решили оставить их такими, какими они были записаны в дневнике, думаем, что так будет лучше для истории.