Мы готовились встретить Новый год. 1942-й. Известно, что как встретишь Новый год, таким он и будет. И мы вовсю старались встретить его получше. Но как это сделать? Ведь в нашей новой 68-й комнате в уцелевшем после бомбежки общежития флигеле было темно и пронзительно холодно. Но перед Новым годом мы с девочками решили обязательно помыться. Как?

Мы готовились встретить Новый год. 1942-й. Известно, что как встретишь Новый год, таким он и будет. И мы вовсю старались встретить его получше. Но как это сделать? Ведь в нашей новой 68-й комнате в уцелевшем после бомбежки общежития флигеле было темно и пронзительно холодно. Но перед Новым годом мы с девочками решили обязательно помыться. Как?

В 1943 году наша дивизия участвовала в прорыве вражеских позиций на линии Болохово-Мценск. Когда мы переезжали Оку по понтонным мостам, я увидел, что вода в реке окрасилась кровью. Повсюду тела убитых и раненых. В воздухе – сплошной стон. Стонут люди, стонут лошади. Я подумал тогда: «А еще говорят, что ада нет. Вот он, ад».

В 1943 году наша дивизия участвовала в прорыве вражеских позиций на линии Болохово-Мценск. Когда мы переезжали Оку по понтонным мостам, я увидел, что вода в реке окрасилась кровью. Повсюду тела убитых и раненых. В воздухе – сплошной стон. Стонут люди, стонут лошади. Я подумал тогда: «А еще говорят, что ада нет. Вот он, ад».

В 1943 году наша дивизия участвовала в прорыве вражеских позиций на линии Болохово-Мценск. Когда мы переезжали Оку по понтонным мостам, я увидел, что вода в реке окрасилась кровью. Повсюду тела убитых и раненых. В воздухе – сплошной стон. Стонут люди, стонут лошади. Я подумал тогда: «А еще говорят, что ада нет. Вот он, ад».

В 1943 году наша дивизия участвовала в прорыве вражеских позиций на линии Болохово-Мценск. Когда мы переезжали Оку по понтонным мостам, я увидел, что вода в реке окрасилась кровью. Повсюду тела убитых и раненых. В воздухе – сплошной стон. Стонут люди, стонут лошади. Я подумал тогда: «А еще говорят, что ада нет. Вот он, ад».

В 1943 году наша дивизия участвовала в прорыве вражеских позиций на линии Болохово-Мценск. Когда мы переезжали Оку по понтонным мостам, я увидел, что вода в реке окрасилась кровью. Повсюду тела убитых и раненых. В воздухе – сплошной стон. Стонут люди, стонут лошади. Я подумал тогда: «А еще говорят, что ада нет. Вот он, ад».

В 1943 году наша дивизия участвовала в прорыве вражеских позиций на линии Болохово-Мценск. Когда мы переезжали Оку по понтонным мостам, я увидел, что вода в реке окрасилась кровью. Повсюду тела убитых и раненых. В воздухе – сплошной стон. Стонут люди, стонут лошади. Я подумал тогда: «А еще говорят, что ада нет. Вот он, ад».

Мама понимала язык завоевателей, так как была из тех немцев, предки которых еще при Екатерине II приехали в Россию. Но она никак не могла понять, что нужно нынешним немцам в России и почему они так жестоки по отношению к нам. Она часто потихоньку говорила мне: «Не может быть, чтобы это были немцы. Немцы не...

Мама понимала язык завоевателей, так как была из тех немцев, предки которых еще при Екатерине II приехали в Россию. Но она никак не могла понять, что нужно нынешним немцам в России и почему они так жестоки по отношению к нам. Она часто потихоньку говорила мне: «Не может быть, чтобы это были немцы. Немцы не...

Мама понимала язык завоевателей, так как была из тех немцев, предки которых еще при Екатерине II приехали в Россию. Но она никак не могла понять, что нужно нынешним немцам в России и почему они так жестоки по отношению к нам. Она часто потихоньку говорила мне: «Не может быть, чтобы это были немцы. Немцы не...

В 1940 году мне исполнилось 18, к тому времени я был студентом искусствоведческого факультета Академии художеств в Ленинграде, собирался перейти на архитектурный факультет. Меня призвали в армию, ходатайство о моей отсрочке результата не возымело, поскольку в 1939 году был принят закон о всеобщей воинской обязанности. По этому закону студенты...

В 1940 году мне исполнилось 18, к тому времени я был студентом искусствоведческого факультета Академии художеств в Ленинграде, собирался перейти на архитектурный факультет. Меня призвали в армию, ходатайство о моей отсрочке результата не возымело, поскольку в 1939 году был принят закон о всеобщей воинской обязанности. По этому закону студенты...

В 1940 году мне исполнилось 18, к тому времени я был студентом искусствоведческого факультета Академии художеств в Ленинграде, собирался перейти на архитектурный факультет. Меня призвали в армию, ходатайство о моей отсрочке результата не возымело, поскольку в 1939 году был принят закон о всеобщей воинской обязанности. По этому закону студенты...

В 1940 году мне исполнилось 18, к тому времени я был студентом искусствоведческого факультета Академии художеств в Ленинграде, собирался перейти на архитектурный факультет. Меня призвали в армию, ходатайство о моей отсрочке результата не возымело, поскольку в 1939 году был принят закон о всеобщей воинской обязанности. По этому закону студенты...

В блиндаже ждет чай, оставшиеся с вечера консервы и уютно потрескивающая в углу печурка. На языке сводок все это, вместе взятое, называется: «Наши части вели огневой бой с противником и укрепляли свои позиции». Слова «ожесточенный» и «тяжелый» дней десять уже не попадаются в сводке, хотя немцы по-прежнему бомбят с утра до вечера, и стреляют, и лезут то тут, то там. Но нет уже в них того азарта и...

В блиндаже ждет чай, оставшиеся с вечера консервы и уютно потрескивающая в углу печурка. На языке сводок все это, вместе взятое, называется: «Наши части вели огневой бой с противником и укрепляли свои позиции». Слова «ожесточенный» и «тяжелый» дней десять уже не попадаются в сводке, хотя немцы по-прежнему бомбят с утра до вечера, и стреляют, и лезут то тут, то там. Но нет уже в них того азарта и...

В блиндаже ждет чай, оставшиеся с вечера консервы и уютно потрескивающая в углу печурка. На языке сводок все это, вместе взятое, называется: «Наши части вели огневой бой с противником и укрепляли свои позиции». Слова «ожесточенный» и «тяжелый» дней десять уже не попадаются в сводке, хотя немцы по-прежнему бомбят с утра до вечера, и стреляют, и лезут то тут, то там. Но нет уже в них того азарта и...

В блиндаже ждет чай, оставшиеся с вечера консервы и уютно потрескивающая в углу печурка. На языке сводок все это, вместе взятое, называется: «Наши части вели огневой бой с противником и укрепляли свои позиции». Слова «ожесточенный» и «тяжелый» дней десять уже не попадаются в сводке, хотя немцы по-прежнему бомбят с утра до вечера, и стреляют, и лезут то тут, то там. Но нет уже в них того азарта и...

В блиндаже ждет чай, оставшиеся с вечера консервы и уютно потрескивающая в углу печурка. На языке сводок все это, вместе взятое, называется: «Наши части вели огневой бой с противником и укрепляли свои позиции». Слова «ожесточенный» и «тяжелый» дней десять уже не попадаются в сводке, хотя немцы по-прежнему бомбят с утра до вечера, и стреляют, и лезут то тут, то там. Но нет уже в них того азарта и...