Не могло быть по-другому…

Червинская Лидия Васильевна родилась 16 марта 1921 года. Инвалид 1 группы, участник обороны Москвы, труженик тыла. Награждена, имеет ордена и медали за оборону Москвы, орден Отечественной войны 2-й степени.

Часто мы говорим: «Время залечивает раны, сглаживает в памяти все тяжелое». Но вот прошли многие десятилетия с тех пор, когда вся жизнь, все думы советского народа были сосредоточены на одном: фашисты под Москвой. Глядя в глаза этой обыкновенной бабушки, нереально осознать, что за плечами этой героической женщины столько горя и лишений. Во все времена матери, жены, сестры составляли тыл страны. Вместе с тем, женщина всегда была защитницей своих детей и своего Отечества, она становилась добровольной участницей войны, выполняла свой гражданский долг, помогая раненым и больным.

Боевой путь. Западный фронт: Брест, Минск, Ленинградское направление: Смоленск, Вязьма, Можайск, Одинцово, Владимир, Ивантеевка. Северо-западный фронт: Витебск, Половск, Кенигсберг, Рига.

Она родилась в Белгороде. Родители, коренные белгородцы, Трубчаниновы. Семья осталась в Белгороде, а Лиду воспитывала тетя в Тамбове, (которую пришлось впоследствии покинуть, но куда «Душа всегда стремилась вернуться спустя много лет»). Отец – служащий, бухгалтер без специального образования, обладал врожденной грамотностью. Мать, напротив, малограмотная, но настойчивая и цельная по характеру, работала фармацевтом в аптеке, воспитывала 2-х дочерей и сына, мечтала, чтоб Лидия стала зубным врачом.

Лидия Червинская с подругой

Молодая Лида училась в филиале Воронежского мединститута. Был создан курс для районов Тамбовской области на 15 человек, готовивший зубных врачей. Из детских воспоминаний, как обрывки старой киноленты, всплывает лицо ее старой бабушки, речушка Везелка, приток Дона, на улице Победы, где прошло довоенное детство.

Амбулатория в Покрово-Марьинском районе стала вторым домом Лидии, в котором пришлось почти все налаживать и обустраивать для спокойной работы. Но Лида, характером в мать, не робкого десятка, быстро справлялась с возникающими трудностями. Работала без жалоб, «питалась семечками, пшеном и книгами». Вылечила первого пациента «с лихвой заправского медицинского светилы». Теперешняя 90-летняя Лидия Васильевна с упоением рассказывает о неустроенной амбулатории, пациентах, (перескакивая на Федотича – армейского фельдшера), милых мелочах и повседневных конфузах и курьезах той жизни.

Новый пациент вызвал интерес молодого врача. Преподаватель русского языка и литературы Вячеслав Самошин вводит нашу милую Лиду в общество коллег-педагогов. Общение с интересными образованными людьми накладывает свой отпечаток на становление интересов нашей героини, как личностных, так и профессиональных. Зарождается чувство. Ах, эта война! Подсознание не дает подойти к ее началу. Память оттесняет плохое, давая волю теплым воспоминаниям о дорогом человеке. Если б не война, они были бы вместе… Вячеслав погиб в первый ее год.

Тамбов 1941-го. Эльдорадо, сосны, река Сна. По радио звучит голос Левитана: «Война!!!» Не возможно в один миг осознать, осмыслить и понять: как, зачем, за что? Но натура не трусливая и решительная – вся в мать – реагирует мгновенно: «Иду пешком!» и устремилась в направлении дороги, в райздрав. Полевой подвижной госпиталь 706 – самое пекло – предостерег дядя, но решение принято мгновенно и не обсуждается! 17 июня дала клятву, получила обмундирование и под рев и гул провожающих родственников, последовала на фронт с такими же, как она мобилизованными. Ее тетя без лишних слов и слез, одиноко провожала племянницу вдоль дороги достаточно долго, вплоть до места сбора отряда. Чтобы это понять, надо это испытать или хотя бы раз увидеть, как матери провожают сыновей…

Фронт. Мобилизация. Станция Занозная. Первый обстрел и бомбежка застали врасплох молодых бойцов. В момент составы отправлены, а Лида в одной гимнастерке осталась в лесу, получив первое боевое крещение. Спали там же, в лесу, где придется. Дошли до деревни Шейкино. Полевой подвижной госпиталь. Вскоре, как только расположились и подготовились, началось поступление раненых. Лида работала в сортировочном отделении: распределяла постоянно поступающих больных по отделениям.

Отступление. «Дали направление на Вязьму. Вязьма горит. Народ бежал, кто куда мог и с чем мог. «Немец отступал, бежал в сторону Можайска, Минска, Смоленска». По словам Лидии Васильевны: «Нет ничего страшнее отступления. Сутки перемешались: день с ночью, мужчины и женщины, раненые и уцелевшие. Царапины не в счет. Кого где сон застал там и ночлег». Контузия лишь на время приостанавливает работу и снова стоны, кровь, слезы и боль.

Под Вязьмой в военкомате дали адрес для того, чтобы там собрался отряд. После очередной бомбежки из Можайска шли пешком до Одинцова. Госпиталь рассыпался на глазах: скапливалась масса бегущих и отступающих людей. Работникам госпиталя положено было носить противогазы и у каждого, в качестве необходимого запаса в нем был спрятан сухарик с кусочком сахара. На железнодорожной станции проезжали поезда с полуодетыми беженцами, лица которых изможденные голодом и ужасом происходящего вокруг, выражали мольбу о помощи. В военное время снабжение в госпиталях было хорошее: люди были сыты и экипированы. Белград оккупирован. Письма не доходили.

Отношение к Сталину И.В. сформировалось под влиянием общения с Вячеславом Самошиным, у которого пострадал от репрессий брат, и сложилось окончательно после того, как услышала обращение к народу, стоявшему совсем по другую сторону баррикад, голодному и уставшему: «Братья и сестры!»…

Любили Г.К. Жукова. «Он был для нас святой. Знали, где Жуков – там будет победа. Верили ему. А что такое Сталин, Рокоссовский и Жуков решили исход войны!»

Пренебрежительное отношение к русским девушкам, снискавшим благосклонность немцев и ответивших им взаимностью, тоже неким бесформенно-грязным пятном легло отголоском тех дней. Был случай помощи немецкого солдата нашему раненому бойцу.

Наша Лидия, Лида, Лидочка, продолжила свой трудный путь на Северо-Западный фронт. Была награждена за боевые заслуги орденами и медалями. Госпиталь вел свой дневник, но награжденных не записывали, награждали хирургов Красной Звездой, однако после проверки высшего начальства стали награждать всех участников обороны Москвы.

В госпитале была организована самодеятельность. «Замполит предложил собрать хор из девчонок». Лидия Васильевна руководила и дирижировала им. Любимыми песнями того тяжелого времени, поднимающими дух, были такие, как: «Вставай страна огромная», «Катюша» и другие.

Латвия. Несмотря на различность культур, столкновений на религиозной почве не было. Отнюдь, между латышским и русским народом сложились дружеские отношения, основанные на помощи и взаимовыручке. Лидия Васильевна с удовольствием вспоминает дни затишья, в которые монахиня научила кататься молоденькую врача-стоматолога на велосипеде.

Во время войны все мобилизованные проходили периодическую проверку на «прочность» в специальном отделе, созданном для «зачистки» рядов. Дали строгую установку: «Молчать обо всем, что происходит вокруг!»

На вопрос о том, какие вести приходили из блокадного Ленинграда, наша героиня ответила просто: «Страшные». Госпиталь стоял в местечке Кресты. О судьбе ленинградцев доходили печальные вести. Жители блокадного города считались «стоящими» людьми. Народ не сломили выпавшие на его долю испытания.

Перед концом войны происходит еще одна встреча, которая могла бы стать судьбоносной в жизни нашей героини. Борис Арсеньевич Басергин был литературным критиком и очень интересным человеком. Его заинтересовала (если не сказать больше) молодая врач Лидия. Не известно, как бы продолжилась их история, если бы не война.

Война близилась к концу. О Дне Победы, наша Лида услышала, находясь в Латвии. Окончания войны уже давно ждал обессиленный и искалеченный народ. Победа летала в воздухе. Ее еле уловимый запах слышался отовсюду. Прибежал аптекарь и объявил, что кончилась война… «Были счастливы, что остались живы»!

6 июня 1945 года вышла замуж. Приехала в Белгород. Родила дочь. В 1964 году приехала в Москву. Получила квартиру в Москве от 2-го Часового завода. Работала в детской 113 поликлинике зубным врачом.

Внешние события, катастрофы, несчастья, потери влияют на нашу судьбу, так или иначе. Однако не известно, как сложилась бы жизнь молоденького зубного врача, если бы не война?! Нет сомнений в одном – она призвана была служить людям: тогда – раненным бойцам, смятые, но бережно свернутые стихи которых, без конца нервно теребили ее морщинистые руки. Она доблестно прошла весь этот кошмарный жизненный путь, кому-то в последний раз, закрывая глаза, а кого-то, возрождая к новой жизни.

И в послевоенное время и спустя годы, уже в мирное время она была последним человеком, кого видел ее больной, не встающий с постели 3 долгих года, муж. Вместе они прожили 60 лет.

Знакомство с такими героинями своего времени часто наводит на мысль: а как бы ты поступила на ее месте? Ведь вариантов развития событий могло быть несколько… Удалось ли бы мне так же честно и доблестно пройти это адское испытание? Хватило бы сил и мужества противостоять судьбе? Ведь не всем это удалось! А на мои размышления и сомнения на этот вопрос, Лидия Васильевна недоуменно отвечала: «Да не могло быть по-другому!»

Был случай предательства в рядах ее коллег. Она вспоминает о нем тяжело. Николая Ивановича Орловского, врача-хирурга, прошедшего войну, за неосторожно сказанное слово, отправили в штрафной батальон. А виной всему была одна из его коллег, рассказавшая об этом особо интересующимся службам. Какие люди, такие истории.

Судьбы бывают разные. Это одна из многих. О красивейшей простой русской женщине, зубном враче, дочери, матери, жене, рассказанная ее 90-летней обладательницей, из квартиры с видом на Белорусский вокзал, в доме от 2-го Часового завода.

Данный материал передан для проекта www.world-war.ru в рамках акции «Память», организованной совместно с ИПК ДСЗН города Москвы среди учреждений социального обслуживания населения.