Маршрут финна в Советском Союзе

Ааро (слева) с братом, 1919 год.

Я родился в финском городе Тампере в 1911-ом году. Семья была бедная, много детей, я младший. Во время гражданской войны 1918 года в Финляндии семья была на стороне «красных», но активно в войне не участвовала.

После войны я, молодой парень, переехал к сестре в Хельсинки. Ее муж был активным коммунистом, даже членом парламента. Периодически его арестовывали, а вообще он постоянно находился под пристальным вниманием, даже под угрозой, государственной полиции. Под его влиянием я вступил в Коммунистический Союз молодежи и тут же попал в такое же положение, как и он — постоянно был под угрозой попасть в тюрьму.

Когда мне было 19 лет, я все же был арестован и сидел в тюрьме за нелегальную деятельность. После освобождения я продолжил свою деятельность, так сказать, «за более справедливое общество», но попал в руки полиции второй раз и стал ожидать судебного процесса.

Тогда финская компартия решила меня спасти и отправила в 1932 году в Москву. Моя поездка была, конечно, нелегальная, пешком, без документов, через лес к Выборгу. Я очень боялся, потому что финские пограничники имели право стрелять в каждого, кто появлялся в этом закрытом пограничном районе. В Выборге меня встретил проводник. Он шел впереди, я за ним, нельзя было говорить ни слова и даже жестом показать, что знаем друг друга.

Была середина октября 1932 года, темный вечер, мы сели в автобус Выборг — Зеленогорск. Почти сразу на пути оказался контрольный пункт полиции, и я думал, что это конец, эти финны убьют меня сразу, потому что я без документов и еду в сторону границы Советского Союза. Но, к счастью, они проверили только документы водителя. В Зеленогорске проводник спрятал меня в поленнице, и стал искать возможность как нам добраться в нынешнюю Первомайскую, где был его дом. Проводник нашел каких-то своих знакомых парней, довольно пьяных, у которых была машина. Меня посадили в машину, и мне надо было прикладывать бутылку водки к губам, чтобы эти парни не стали меня подозревать. На контрольных пунктах мы все выглядели достаточно пьяными, так что нас пропускали без проверки.

Около поселка Первомайское была граница — в середине 100 метров пустое пространство, без деревьев, только сухой хворост, так что слышно было каждый шаг. Нам с проводником удалось перебежать через границу в лес, там проводник показал жестом «тихо!», так как было слышно, как разговаривают пограничники. Мы немного подождали, потом тихо стали передвигаться. А что было бы, если у них была собака с собой?

Впереди была пограничная река, нам надо было перебраться через прибрежный участок и через реку, постоянно ожидая стрельбу. Наконец, я был в Советском Союзе, в стране своей мечты! Проводник вернулся в Финляндию, а я остался один, без знания русского языка.

Спустя некоторое время я попал в Москву в университет под названием Ленинская Школа. От финских коммунистов я получил новые документы, теперь меня звали Оскар Калман, потому что финской полицией я был объявлен в розыск. (Полиция повторила это объявление в 1942 году, и только в 1994 году мне выдали на руки эти документы, больше не действующие, устарелые).

Я стал учиться в Москве на журналиста. В программе обучения были политические предметы, общественные лекции, история, культура, общеобразовательные предметы, включая языки и математику. В конце этого обучения были бы диплом и диссертация. Но этого не получилось, так как настали тяжелые сталинские годы. Я как финн не мог быть среди потенциальных диссертантов.

Моя вторая сестра переехала в свое время в Канаду и оттуда вместе с другими энтузиастами в Карелию, чтобы помогать в строительстве коммунистического общества. Она жила в Петрозаводске, и туда переехал я из Москвы. Продолжил я учиться в Ленинграде, надеялся, что мне позволят продолжить обучение. Но те годы были очень тяжелые для финнов, все мы автоматически воспринимались как враги народа или шпионы, даже финский язык был под репрессией. Университет в Ленинграде закрылся в 1936 году, и студенты ушли кто куда.

Меня отправили вместе с десятком других студентов на Урал на сталелитейный завод, чтобы быть рабочим. На Урале было много финнов, которых арестовывали время от времени. Зачем? А просто потому, что мы были финны.

Я решил убежать, это произошло в 1937 году. Убежал я в Петрозаводск к сестре. Там я стал работать металлургом, но каждую минуту боялся, арестуют ли меня сегодня или завтра? Со своим финским коллегой мы стали размышлять и удивлялись — ради какой цели мы бросили все и приехали помогать строить новое советское общество? Но выхода у нас не было.

Одним летним днем 1938 года я пошел как обычно на работу. Ко мне подошли коллеги и сказали, что милиция ночью увезла моего друга. Они не понимали почему, но я понял — достаточно просто того, что он финн. Способы пыток такие, что он будет рассказывать все, что угодно милиции. Я сразу уволился с завода и стал состязаться в беге со смертью. К счастью, я бежал на 5 часов впереди. Рано утром в 5 часов к сестре пришли мужчины, но меня там уже не было. Я уехал из Петрозаводска ночным поездом без конкретного плана.

Я не знал, куда я еду, оказалось, что на Волгу. Там я стал искать работу и кров над головой. Я уже довольно хорошо изучил русский язык. Как-то услышал, что где-то недалеко работает в леспромхозе группа финнов (переселенцы из Карелии). Значит туда. Среди финнов были две девушки, одна из которых стала работать «лесозаготовителем» вместе со мной. (Позже она стала матерью моей старшей дочери, которая родилась в Петрозаводске). Мы делили на двоих работу и зарплату. Работали в леспромхозе, все было в порядке: у нас были корова, куры, и т.д., но потом нам предложили переехать в Сибирь, где зарплата больше. Летом 1939 года мы переехали туда добровольно. Все было хорошо — и на работе, и в семье. Мы, финны, были привычны рубить лес даже во время сильных сибирских морозов. Нами были довольны.

В 1940 году мы все-таки решили вернуться в Карелию, к своим. Это было время между двумя войнами между Финляндией и Советским Союзом. В Карелии родилась наша дочка, в городке Сортавала. Она получила свое отчество по моему второму псевдониму (в то время меня звали Рейно Пенттинен), в документах было написано по-русски «Рауни Рейновна». Что мне было делать в Карелии? Я стал рыболовом на озере Ладога.

Все было хорошо до того, как Гитлер напал на Союз. Меня отправили в Красную Армию. Нас, финнов, сначала отправили в Эстонию в местечко Хаапсалу (пешком из Питера до Таллина) на обучение и потом на фронт на защиту Петербурга.

Руководство военных действий в 1941 году нельзя назвать хорошим, так как офицеров арестовывали и расстреливали. Значит, солдаты были без профессионального руководства, и я с ними тоже отступал назад до Ленинграда. Осенью 1941 года война остановилась на подступах к Ленинграду на два года.

Надо сказать, что я не герой войны. Стрелял только, когда было необходимо, но не помню, чтобы убил кого-нибудь. И в то время и сейчас я скажу, что война — «холодная безнравственность». Там люди всегда делают плохо, и одна сторона, и другая.

Я был в Ленинграде во время блокады 1941-1942 годов. Голодал как все. Но я был счастлив, потому что меня не отправили на фронт против Финляндии, я старался убивать только немцев.

Весной 1942 года я сильно заболел и лежал в больнице три недели, после больницы меня отправили на военный завод в Вологду. Летом 1944 года меня отправили в Карелию, в Петрозаводск на металлозавод Онега.

После войны в 1945 году я получил приказ Коммунистической Партии Финляндии готовиться к переезду в Финляндию на партийную работу. Вернулся я в Финляндию осенью 1946 года (гражданином Советского Союза, как эмигрант, без привилегий граждан Финляндии, гражданство я получил обратно только в 1990-х годах). Я не знал, живы ли моя жена и дочка. Долго искал их, но не мог найти, и думал, что они умерли в каком-то лагере. Уже в Финляндии через несколько лет я услышал, что они живы, живут в одном небольшом городке в Финляндии, у них полная семья — мать, дочка и новый хороший отец. Да и я тоже нашел женщину, лучшую на всем свете. Она родила мне вторую дочку, которая и собрала эти воспоминания.

***

Воспоминания своего отца мне передала финская подруга Вуокко Салонен, когда я ей рассказала, что участвую в проекте «Непридуманные рассказы о войне».

Приезжая в Финляндию, я всегда стараюсь заехать в гости к ее отцу Ааро Маянену. Ааро сейчас 98 лет, он много читает и всегда в курсе, что происходит в мире. Ааро очень скромный человек, считает, что забыл русский язык, но он до сих пор говорит по-русски без акцента, со множеством вводных слов, используя большой словарный запас при том, что не был в России с 1946 года — больше 60 лет!

При встречах Ааро очень живо интересуется нашей российской жизнью. Иногда, но не всегда, так как воспоминания все еще причиняют боль, он рассказывает о своей жизни в Советском Союзе.

Как-то однажды Ааро предложил мне послушать его любимые русские песни. Как же я была потрясена, когда, сидя в далекой финской деревне с очень немолодым человеком, я услышала любимое – «Я люблю тебя, жизнь!» Низкий поклон тебе, Ааро, за жизнелюбие, доброту и за то, как ты достойно идешь по жизни!

Записала: Амелина Тамара, 19 февраля 2010 г.

www.world-war.ru