Взгляд с другой стороны

В начале декабря нас перевели в другой лагерь. Заключённые называли его Майерлагерь, по имени начальника лагеря, назначенного русскими. Этот лагерь пользовался дурной славой: плохие условия в старых деревянных бараках, плохое питание и ещё худшие условия работы. Бараки были переполнены, однако в них, по крайней мере, было тепло – в царившей там духоте.

Ведение боевых действий русскими, особенно в наступлении, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто вводит в бой безрассудно и упрямо, однако добивается успеха. Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо...

Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он шарахается из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна; как и сама эта огромная и непонятная страна. Трудно представить себе границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен и, тем не менее, временами проявляет трусость.

У кого-то может создаться ощущение, что мы неплохо проводили время. Но все не так просто. Главным стимулом служило желание выжить, которое давало нам силу и волю не сдаваться даже в тяжелейших ситуациях. Некоторые товарищи по плену нередко не одобряли нашу деятельность и указывали на то, что мы своим...

Мы — уцелевшие — постепенно находили свой собственный ритм жизни и начинали приспосабливаться к русской ментальности. Не только шахтеры, но и рабочие из других бригад скоро заслужили уважение как специалисты, честно и добросовестно делавшие свое дело, при этом более порядочные, чем русские «коллеги». Если на нас начинали кричать, мы отвечали тем...

Вчера утром неожиданно для всех пришел приказ об отправке. Теперь никто не хотел этому верить, когда нас собрали. Но это так. День прошел в обмундировке. Наконец пришло то, чего я ожидал, и я твердо верю, что еще придет. Наступает более труд­ное, но лучшее (если это подходящее выражение) время. Теперь предстоит показать: мужчина ты или трус.

Эта сцена не имела места в реальности. В действительности, вечером 30 апреля 1945 года красное полотнище было вывешено из окна верхнего этажа расстрелянного здания парламента. Тем не менее, превосходная инсценировка Халдея возникает перед глазами каждого, кто вспоминает о падении Берлина.

В Сталинграде сгорела моя привычная жизнь. Я видел трусливых генералов; врачей, получавших пайки за своих пациентов и съедавших их; священников, дающих последнее благословение и ощупывающих умирающего, не осталось ли у него чего-нибудь съесть или покурить. То есть весь тот привычный гражданский мир, в котором я родился и вырос, сгорел для меня в Сталинграде.

В ночь на 28-е июля 1943 г. произошел самый сильный авианалёт на Гамбург. Тогда мне было десять лет и я жила вместе с мамой и папой в Хаммерброок (Зюдерквайштрассе). Когда мы находились в бомбоубежище, в наш дом попала зажигательная бомба. Нам, к счастью, удалось забрать некоторые наши вещи.

По соседству рядом с нами был расположен небольшой гостевой дом, владельцы которого держали у себя молодую русскую женщину, из числа пригнанных на принудительные работы в Германию. Ей было не больше 20 лет. О ней было известно очень мало, только то, что она прибыла откуда-то с Чёрного моря, и что её зовут Надя.

Однажды вечером, как раз незадолго до окончания моего ночного дежурства, водитель доставил мне русскую пленную из числа пригнанных на принудительные работы в Германию. Она ждала девятого ребёнка. Я стала звонить, чтобы позвать дополнительную помощь, но ни до кого не смогла дозвониться. А я имела только теоретические знания по родовспоможению и ...

Г-н Брингманн рассказал, что попал в концлагерь в качестве политического противника режима из-за распространения антигитлеровских листовок. Этому предшествовал процесс против него и его друзей. На процессе они рассказали о жестоких издевательствах, которые предпринимала по отношению к ним Гестапо (Тайная Государственная Полиция), в течении их ...

Внезапно на каком-то перекрестке, я натолкнулась на ночной патруль. Один из них спросил меня, что я так поздно делаю на улице. Мне было тогда всего 15 лет, и полицейский полагал, что я не должна в такое время находиться на улице. Он спросил меня, где я живу и я знала, что если я скажу ему - в Бергедорф, то он отвезет меня на полицейской машине домой. Я решила сказать так: «Я живу здесь,...

Они часто сидели на солнышке у реки с маленьким радиоприемником, и слушали строго запрещенную музыку – свинг. Эту музыку было запрещено слушать как до начала, так и во время Второй Мировой Войны, так как она происходила из Америки. Всегда, если кто-нибудь проходил мимо или приближался корабль, они быстро выключали музыку и прятали радиоприемник.