К пониманию ценности культурного наследия Кёнигсберга

Андрей Макаров

Автор статьи Андрей Игоревич Макаров родился в 1969 г. в г. Куйбышев (ныне г. Самара). Окончил Калининградское высшее инженерное училище инженерных войск, философско-богословский факультет Российского православного университета св. Иоанна Богослова (Москва).

В настоящее время заведует редакцией «Религиоведение» Большой Российской энциклопедии. Автор нескольких десятков статей в научных изданиях, в том числе в «Православной энциклопедии», журналах «Вопросы философии» и «Древняя Русь. Вопросы медиевистики».

— Ухожу на пенсию! — слышится в телефонной трубке голос Авенира Петровича, и я улавливаю в его тоне и грусть, и иронию.

Авениру Петровичу Овсянову, полковнику инженерных войск в отставке, в октябре исполнилось 78. Необходимость заслуженного отдыха в такие годы удивления ни у кого не вызовет, тем более что первый уход на пенсию совершился для него уже более 20 лет назад — отставка с действительной военной службы. Но, думаю я про себя, вряд ли полковник Овсянов предпочтёт тихий обывательский уют напряжённой исследовательской работе, которой он занимается почти уже 50 лет и последние годы — в должности главного эксперта Научно-производственного центра по охране, учёту и реставрации памятников истории и культуры Калининградской области. Отсюда и ирония в его голосе. А работе этой не видно ни конца, ни края.

Авенир Овсянов показывает французский штык времен Наполеона, превращенный немецким обывателем в затейливую подвеску для фонаря

Цель моего телефонного звонка из Москвы в Калининград — попросить Авенира Петровича в очередной раз стать гидом для меня и полковника в отставке Виктора Ивановича Куклеева, его бывшего сослуживца, в нашей поездке по старинным городкам и селениям Калининградской области. Моя просьба Авениром Петровичем охотно принята, и через несколько дней в условленное время мы на машине уже дожидаемся нашего гида у подъезда его дома в посёлке Борисово на окраине Калининграда. У меня составлен обширный план путешествия на целый день, но А. П. Овсянов предлагает вначале заехать в местечко Каменка, что в 8 км от Борисово. Мы, конечно, соглашаемся. Едем, предвкушая услышать нечто интересное. Но слышим не просто рассказ об очередных открытиях нашего гида, а историю, в которой отразились этапы становления послевоенной жизни в Калининградской области, жизненный путь самого Авенира Петровича, переплелись судьбы многих известных людей.

— Родился я в 1936 г. в деревне под Костромой в простой семье, — начинает рассказ Авенир Петрович, немного, как это характерно для костромичей, «окая». — Помню голодные военные годы. Ранней весной, когда немного подтаивало, ходили с мамой на поле, она ломом разбивала лёд, а я искал в мёрзлой земле остатки картофеля. Мороженая картошка была нашим главным блюдом. Если с мальчишками, играя, слышали в небе звук самолёта, представляли себе, что летят немцы, и из рогаток стреляли по самолёту.

Примечательно, что именно в Кострому во время войны было эвакуировано из Ленинграда военное инженерное училище — старейшее в России военное учебное заведение, в котором позднее, когда училище было передислоцировано из Ленинграда в Калининград, А. П. Овсянов преподавал не один десяток лет на кафедре фортификации. (Выпускниками этого училища являемся и мы, благодарные слушатели А. П. Овсянова, — полковник в отставке В. И. Куклеев, профессор, много лет и до сих пор преподающий в училище, и я.)

— После окончания 7 классов средней школы, — продолжает Авенир Петрович, — я поступил в строительный техникум в Костроме. Трудно было привыкать к жизни в городе пареньку из деревни. Когда подступала тоска по дому, сдавал в приёмный пункт стеклотары банки, чтобы выручить деньги, покупал билет на пароход и плыл домой. В середине 50-х гг. был призван в армию, получил специальность сапёра. Занимался разминированием в Хмельницкой области. Служба так захватила меня, что я поступил в Калининград в военное инженерное училище. Тогда здесь, в Борисово, размещалось училище, переведённое из Москвы. Позднее, в 1960-х гг., это училище расформировали, а на его место передислоцировали инженерное училище из Ленинграда, в результате чего появилось Калининградское училище инженерных войск имени А. А. Жданова.

Курсант А. П. Овсянов

В 1957 г. в училище было принято решение построить собственными силами жильё для офицерско-преподавательского состава. Было объявлено о наборе нескольких бригад. Я вызвался, поскольку имел за плечами строительный техникум. По завершении строительства курсантам было обещано предоставление отпуска. Лучшего стимула для работы курсанта не найти. Кроме того, заместителем начальника училища по снабжению полковником Рябовым нам, строителям, была увеличена норма продовольственного рациона по мясу и сахару. Впоследствии в благодарность Рябову возведённая нами перед училищем деревня из 20 домиков была названа Рябовкой. Однако строительных материалов практически не было, их училищу нужно было добывать самостоятельно. Было принято решение брать кирпич со старых немецких построек. В нескольких километрах от училища располагалась почти не тронутая военными разрушениями большая усадьба Фридрихштайн (сейчас это деревня Каменка, куда мы и направляемся): центральный 2-этажный с подвалами дом дворцового типа, многочисленные хозяйственные постройки, парк с мраморными статуями. Авторитетные люди говорили, что это одно из имений Геринга, главного подручного Гитлера. Об этом якобы гласила надпись на въездной арке.

Справедливость решения разбирать «дачу Геринга», как стали называть усадьбу, на стройматериалы для строительства жилья ни у кого из нас тогда и сомнения не вызывала. Напротив, за разрушение бывшего «фашистского логова» взялись с двойным энтузиазмом. В усадебном доме был проведён частичный подрыв несущих конструкций. Стены заваливали с помощью трактора, тащившего трос, который обвязывали вокруг выступов кирпичной кладки. Кирпич дробили в камнедробилке, смешивали с котловым шлаком, с помощью связующего раствора делали из этого в формах строительные блоки. Работа шла дружно. Деревня Рябовка выросла за несколько тёплых месяцев 1957 г. к намеченному сроку, а мы, курсанты-строители, получили обещанный отпуск. Ветераны рассказывали нам также, как за несколько лет до того взрывали украшавшие парк усадьбы мраморные статуи, эти «фашистские венеры»: 200-граммовой тротиловой шашки не хватало, чтобы оторвать голову у статуи, тогда делали заряд побольше.

Это было действительно осознанное, целенаправленное уничтожение, как тогда говорили, чуждой нам культуры. В каком-то смысле в наших, детей войны, умах это была и месть за причинённые фашистской Германией страдания нашей стране, нашим близким. В результате от роскошных усадьбы и парка Фридрихштайн не осталось, что называется, камня на камне.

Деревня Рябовка, наша гордость, простояла более десятка лет, затем вместо неё были выстроены капитальные дома для офицерского состава училища, которые образовали посёлок Борисово, и стоят до сих пор; от них мы и начали наш маршрут, — поясняет Авенир Петрович уже при нашем въезде в Каменку.

Мы сворачиваем на грунтовую дорогу, впереди и справа показывается пруд, живописно окаймлённый деревьями.

— Вот где-то здесь и стояла въездная арка с надписью «Herrenhaus Friedrichstein». Первое слово в надписи, вероятно, кто-то из первых советских переселенцев, ошибочно перевёл как «дом, дача Геринга». Такое название и закрепилось за этим местом. Усадьбу именно под таким названием мы и разрушали в 1957 г. Но на самом деле место это никакого отношения к Герингу не имеет. Надпись на въездной арке следует переводить как «господский дом Фридрихштайн», то есть «усадьба Фридрихштайн». Понимание ценности уничтоженного памятника пришло ко мне гораздо позднее, когда я начал интересоваться историей Восточной Пруссии.

В начале 1970-х гг., будучи уже преподавателем Калининградского военного инженерного училища, я, как специалист-фортификатор, стал научным консультантом Калининградской геолого-археологической экспедиции, созданной в 1967 г. для поиска утраченных во время войны культурных ценностей. Известно, что Кёнигсберг во время войны был перевалочной базой при транспортировке награбленных фашистами сокровищ из музеев России, Украины, Белоруссии, Прибалтики, даже Польши, и, безусловно, необходимость поиска утраченных ценностей должна была вестись в государственном масштабе.

Однако следует сказать, что Геолого-археологическая экспедиция была создана слишком поздно: мы упустили важнейшее условие успеха поисков — работу с местным немецким населением (опрос жителей), когда оно ещё оставалось в Калининградской области. Депортация немцев отсюда в советскую зону оккупации Германии была предпринята в 1947–49 гг. (надо сказать, что это была жестокая акция). Да и сама Геолого-археологическая экспедиция не имела достаточных полномочий, не имела технического оснащения для ведения полномасштабных исследований и поисков, к тому же само её существование и её работа были засекречены (ни геологией, ни археологией экспедиция не занималась). В Экспедиции трудились самоотверженные люди, заинтересованные в результатах работы, ими проверялось большое количество версий сокрытия культурных ценностей, но что могли сделать эти люди, если при отработке версий самую необходимую технику — экскаватор приходилось самим арендовать в ближайшем колхозе. Результаты работы Экспедиции оказались незначительными, в 1983 г. она была закрыта.

Думаю, что только такой, как Авенир Петрович Овсянов, неравнодушный к истории Отечества человек, талантливо сочетающий знания и навыки специалиста по фортификации и сапёрному делу и историка-краеведа, мог включиться в работу Экспедиции и продолжать исследования после её закрытия — и самостоятельно, и в качестве эксперта Центра по охране, учёту и реставрации памятников истории и культуры Калининградской области.

Авенир Петрович участвовал в отработках десятков версий сокрытия культурных ценностей, не раз выезжал на уничтожение обнаруженных взрывоопасных предметов, сотни раз привлекался в качестве консультанта при обследовании памятников истории и архитектуры Калининградской области. Им найдены остатки штаба 4-й немецкой армии, оборонявшейся в феврале–марте 1945 г. под Хайлигенбайлем (современное Мамоново) — последнем, если не считать Кёнигсберга, оплоте немцев на территории современной Калининградской области. (Известно, что среди оборонявшихся и сумевших выбраться из Хайлигенбайльского котла был Рихард фон Вайцзеккер, будущий президент ФРГ (в 1984–94 гг.).)

В качестве эксперта Авенир Петрович принимал участие в воссоздании Янтарной комнаты Екатерининского дворца в Царском Селе. Участвовал в создании Каталога культурных ценностей, утерянных Россией во Второй мировой войне. За годы поисков сотни предметов, документов, оказавшихся в личном архиве А. П. Овсянова, представлявших музейную ценность, были переданы им в различные музеи и государственные хранилища. Один из его последних даров — передача в Калининградский областной историко-художественный музей собрания акварелей А. В. Максимова, когда-то подаренных ему автором. На этих картинах, написанных в первые послевоенные годы в Калининграде, архитектор, художник и искусствовед А. В. Максимов с натуры запечатлел руины Кёнигсберга. Известно, что художник создавал картины тайком, живописание последствий войны тогда не приветствовалось.

Авенир Петрович — автор уже более десятка увлекательных историко-публицистических книг («В руинах старого замка», «В лабиринтах шахты «Анна»», «Кенигсбергский след перемещённых культурных ценностей», «Бальга», «У них есть родина. Судьбы перемещённых культурных ценностей», «От Кронштадта до Кронпринца», «Их благодарила «Сикстинская мадонна»» и других), сотен статей на темы поиска утраченного и сохранения имеющегося культурного наследия. Как-то после того, как Авенир Петрович в очередной раз подарил мне свою новую книгу, я спросил его, где можно купить его книги в подарок друзьям. Даритель несколько смущённо ответил: «Нигде, на полках книжных магазинов они не залёживаются».

При этом вся деятельность А. П. Овсянова имеет исключительно мемориальные и просветительские цели, ни о каких меркантильных интересах и речи нет. Он старается вести честный поиск и писать честные книги: не замалчивать нелицеприятных для российской стороны фактов.

К тому же Авенир Петрович — неутомимый лектор и экскурсовод. И мы, отправившиеся с ним в бывшую усадьбу Фридрихштайн, продолжаем слушать его рассказ:

— История усадьбы Фридрихштайн насчитывает не одно столетие. Основана она была в XVI в. С XVII в. принадлежала аристократическому немецкому роду Дёнхоффов, став их родовым гнездом. Огромный усадебный дом, — Авенир Петрович показывает старые фотографии усадьбы, — был возведён в XVIII в.

Памятник И. Канту, довоенное фото

Последней владелицей Фридрихштайна была графиня Марион Дёнхофф, родившаяся здесь в 1909 г. В Восточной Пруссии ей принадлежало не одно поместье. Она имела прекрасное экономическое образование, была очень волевым человеком, любила спорт, верховую и автомобильную езду. Отличалась левыми политическими убеждениями, за что получила прозвание «красной графини». Была близко знакома с участниками покушения на Гитлера в июле 1944 г. После неудачного покушения среди казнённых заговорщиков оказался её двоюродный брат граф фон Лендорфф. В августе 1944 г. из-за угрозы бомбардировок Кёнигсберга по договорённости с городской администрацией Марион Дёнхофф укрыла в имении Фридрихштайн памятник философу И. Канту работы выдающегося немецкого скульптора Христиана Рауха, стоявший перед зданием Кёнигсбергского университета.

В конце января 1945 г. в числе многочисленных беженцев, под канонаду советской артиллерии спешно покидавших Восточную Пруссию, графиня также вынуждена была покинуть свою родину. Верхом на любимом скакуне ей чудом удалось прорваться на запад из уже взятой Красной Армией в кольцо Восточной Пруссии. Как позднее в своих воспоминаниях писала сама Марион Дёнхофф, это был исход навсегда на запад представительницы древнего рода Дёнхоффов после того, как 700 лет назад её предки пришли с запада в Землю пруссов.

Графиня Марион Хедда Ильзе Дёнхофф (1909-2002 гг.)

Впоследствии Марион Дёнхофф жила в ФРГ, стала известной общественной деятельницей, главным редактором влиятельной газеты «Цайт». Занималась проблемой перемещённых и утраченных культурных ценностей, на этом поприще сотрудничала, в частности, со своим земляком Г. Штайном [1] и с бароном Э. А. фон Фальц-Фейном [2].

Георг Штайн начал активно заниматься поиском перемещённых культурных ценностей, в частности Янтарной комнаты, с 1966 г. С его помощью в начале 1970-х гг. в древний Псково-Печерский монастырь была возвращена ризница, вывезенная фашистами в период оккупации Псковщины.

Я прерываю Авенира Петровича своей маленькой вставкой: «Тогда Г. Штайн был награждён орденом Русской православной церкви, став первым иностранным гражданином, получившим орден Русской церкви. Знаю об этом потому, что недавно в Большой Российской энциклопедии, где работаю, редактировал статью об известном церковном деятеле митрополите Никодиме (Ротове). Именно он и вручал орден Штайну.»

— Да, — продолжает Авенир Петрович, — в ходе своих поисков Георг Штайн собрал обширный архив, но в 1987 г. произошла трагедия: тело Штайна со множеством ножевых ранений было обнаружено под Мюнхеном. Обстоятельства смерти остались неясны. Казалось, что пропал и архив. Однако через некоторое время появилась информация, что архив Штайна выкупил у его родственников сотрудничавший с ним гражданин Лихтенштейна барон Эдуард Александрович фон Фальц-Фейн.

Сюжет, к которому в своём рассказе переходит Авенир Петрович, находится уже на моей памяти и относится к периоду моей учёбы в Калининградском военном училище. Хорошо помню, как тогда в центральных газетах прочёл статьи о передаче Э. А. Фальц-Фейном купленного им архива Георга Штайна Советскому Союзу. Это был разгар Перестройки, период небывалой до того открытости, и имя Э. А. Фальц-Фейна стало появляться в СМИ в связи с деятельностью образованного тогда Советского фонда культуры, который возглавил академик Д. С. Лихачёв, и в работе которого активное участие принимала Р. М. Горбачёва. Э. А. Фальц-Фейн счёл своим долгом продолжать традиции своего рода в служении России — участвовать в поисках и возвращении перемещённых произведений искусства. (Уже позднее, живя в Москве, я узнал, что давние знакомые моей семьи — представители семьи Толли до революции по владению соседними имениями на Украине были дружны с Фальц-Фейнами. А тогда, будучи курсантом в Калининграде, об Э. А. Фальц-Фейне я услышал впервые.) В те же годы в связи с решением вопроса, где должен храниться переданный в СССР архив Штайна, в Москве или в Калининграде, Эдуард Александрович посетил Калининград.

— Авенир Петрович, а с Эдуардом Александровичем Фальц-Фейном Вы лично знакомы? — спрашиваю я.

— Да, встречался с ним во время его посещения Калининграда, — отвечает мой собеседник. — Он способствовал тому, чтобы часть архива Штайна хранилась в Калининграде. Если М. Дёнхофф была прозвана на Западе «красной графиней», то Э. А. Фальц-Фейн — «красным бароном».

Президиум заседания Фонда культуры Калининградской области. Слева направо: барон Э. А. фон Фальц-Фейн, калининградский писатель Ю. Н. Иванов, А. П. Овсянов. Калининград, конец 1980-х гг.

В те же годы, а именно в 1989 г., — продолжает Авенир Петрович, — на свою родину впервые после исторического исхода из Восточной Пруссии смогла приехать и графиня Марион Дёнхофф. Тогда мне пришлось лично сопровождать её на место, где находилась принадлежавшая ей усадьба Фридрихштайн. Перед поездкой я спросил графиню, сможет ли она выдержать то, что увидит. На руинах Фридрихштайна Марион Дёнхофф держалась стойко. Своё впечатление она подытожила одной фразой: «Удивительно, огромный дом как будто сквозь землю провалился». Действительно, наше усердие в 57-м году и последующее время изменили местность до неузнаваемости. От усадебного комплекса осталась только часть хозяйственных построек, от господского дома — часть подвалов и фундамент, — Авенир Петрович показывает нам эти фрагменты.— Но после того визита у Марион Дёнхофф с Калининградской землёй наладились дружеские, деловые отношения. Так, её инициатива сыграла решающую роль в воссоздании в Калининграде в 1992 г. памятника Канту. Дело в том, что памятник философу работы Рауха, укрытый Марион Дёнхофф во Фридрихштайне, не сохранился. Воссозданный в 1992 г. памятник на уцелевшем старом постаменте является точной копией старого памятника. Умерла графиня Марион Дёнхофф в 2002 г. в возрасте 93 лет.

Усадебный дом Фридрихштайн. Фото 1927 г.

Место, где стоял усадебный дом Фридрихштайн. Фото сентября 2014 г.

— Но жив Эдуард Александрович Фальц-Фейн, — подхватываю я. — 14 сентября 2014 г. ему исполнилось 102 года!

Так восстанавливается связь времён. Для меня она ощущается через моих собеседников — полковников Овсянова и Куклеева, моих учителей в военном училище, в период, для меня самого теперь уже достаточно отдалённый, а через них — с конкретными людьми предыдущих поколений, через тех — с событиями войны, с судьбами послереволюционных эмигрантов.

В подобные переплетения судеб и событий включён каждый человек. Судьба Авенира Петровича Овсянова тому подтверждение. Некогда он принимал участие в разрушении усадьбы Фридрихштайн, потом в качестве эксперта-поисковика сопровождал на руины усадьбы её владелицу. А дальше — ещё интереснее…

— Некоторое время назад, — продолжает Авенир Петрович, — земли на территории бывшей усадьбы Фридрихштайн купил известный в Калининграде коммерсант, с которым я знаком. Он задумал музеефицировать остатки усадьбы и предложил мне возглавить эту работу, стать… директором музея Фридрихштайн. Я согласился.

Так вот почему в начале нашего разговора, в первой фразе Авенира Петровича о его уходе на пенсию я почувствовал в его голосе иронию! Уход на пенсию — это только формальность в записях в трудовой книжке А. П. Овсянова. На самом деле одно официальное место работы он меняет на другое, менее официальное, но столь же ответственное и интересное. Так что тот, кто курсантом собственноручно разбирал усадьбу графов Дёнхоффов, полковником привёз на руины усадьбы её бывшую владелицу, теперь, будучи полковником в отставке, станет директором музея, посвящённого этому утраченному памятнику.

— Первое, что нужно было бы сделать, — Авенир Петрович опытным взглядом окидывает руины, — расчистить остатки подвалов и фундамент дома от растительности, мусора и законсервировать их. В сохранившихся же хозяйственных постройках имения можно создать музей Фридрихштайна или музей немецких усадеб Восточной Пруссии. Экспонатов хватит! Всё зависит от возможностей собственника. Кстати, если о замках и фортах Восточной Пруссии написано уже немало, то историей и архитектурой местных усадеб ещё никто не занимался. Я сейчас готовлю книгу о некоторых из усадеб.

Если всё пойдёт так, как сейчас предполагается, то можно сказать, что этому месту определённо повезло. Но ведь путешествуя по Калининградской области, видишь десятки и десятки разрушенных памятников, возраст которых отсчитывается с XIII в., с эпохи Тевтонского ордена. За почти 70 послевоенных лет они в большинстве своём разрушились больше, чем в период боевых действий. А ведь в части Восточной Пруссии, отошедшей после войны Польше, памятники такого уровня являются объектами научных исследований, почти все восстановлены, используются для развития познавательного туризма.

По-моему, очевидно, что для восстановления памятников Калининградской области мало усилий организаций культуры и отдельных энтузиастов, даже таких, как А. П. Овсянов, нужно политическое решение на уровне государства о том, чем является для нас наследие Восточной Пруссии. А такого решения до сих пор нет.

[1] Георг Штайн — уроженец Кёнигсберга, воевал на Восточном фронте, в ходе отступления из Восточной Пруссии был свидетелем перемещения произведений искусства, в том числе изделий из янтаря. Именно в Хайлигенбайльском котле он попал в советский плен. Впоследствии жил в ФРГ.

[2] Эдуард Александрович фон Фальц-Фейн, аристократ, родившийся в 1912 г. в России, после революции оказался в первой волне эмиграции. Проживает в Лихтенштейне. Представители разных родов его предков имели перед Россией немалые заслуги: Епанчины служили в военно-морском флоте, Фальц-Фейны организовали в Херсонской губернии знаменитый заповедник Аскания-Нова. В Одессе Фальц-Фейнам принадлежал известный дом с атлантами, держащими небесный свод, — одна из самых красивых построек города.

Материал подготовлен автором для www.world-war.ru

 Материалы А.П.Овсянова можно прочитать на нашем портале:

• «Въезд в город запрещен! Возможен взрыв фугасов!»
• Бременская коллекция капитана Виктора Балдина
• Благодарная Дрезденская галерея?

От редакции: Стало известно, что в день публикации настоящей статьи Авенира Петровича Овсянова не стало. Царствие Небесное новопреставленному рабу Божию Авениру!