Благодарная Дрезденская галерея?
Основное предназначение воинов инженерных войск — инженерное обеспечение боевых действий войск. Но на завершающем этапе Великой Отечественной войны им приходилось решать и не свойственные саперам задачи — поиски спрятанных культурных ценностей и временное обеспечение их сохранности. Я располагаю общеизвестными в мире фактами спасения воинами духовного наследия народов вплоть до наших дней.
Спасением Дрезденской галереи мировая культура обязана инженерным войскам Красной Армии. Прагу спасли от разрушения советские танкисты; в Румынии спасены старинные монастыри; сорваны фашистские планы полного уничтожения Кракова и Белграда; в Будапеште советские саперы спасли памятник Петефи и Музей изящных искусств.
В исторических городах, где было много памятников, наше командование старалось назначать военными комендантами офицеров инженерных войск, имевших архитектурное или художественное образование. Так, первым комендантом Эйзенаха стал офицер инженерных войск бакинский архитектор А. Лимошкин. Он восстановил домик, где родился Бах. Жители Эйзенаха [1] избрали советского архитектора своим почетным гражданином.
В начале мая 1945 года пригород Берлина Потсдам оказался на линии огня. Знаменитая королевская резиденция Сан-Суси (от фр. Sans souci — Без забот) с многочисленными художественными собраниями подверглась опасности полного разрушения. Однако благодаря офицеру инженерных войск старшему лейтенанту Ледшувейту (до войны был искусствоведом) дворцовый комплекс был сохранен. Ледшувейт добровольно согласился быть парламентером, предложившим немецкому гарнизону капитулировать, а после прекращения боевых действий стал первым военным комендантом Сан-Суси.
Немецкий профессор Фридрих Кауль писал: «Сан-Суси со своими великолепными памятниками архитектуры сохранился… благодаря разумной охране, которую осуществила советская власть во время боевых действий… Сан-Суси — благодарность и признательность советскому народу».
Советские саперы рисковали жизнью, чтобы музеи европейских стран не взлетали на воздух. Приведу некоторые примеры.
Победный май 1945 года. Войска 1-го Украинского фронта в ходе Пражской наступательной операции с боями продвигались по южной части Германии. В результате ожесточенного штурма взят саксонский город Пирну. В боях за город принимали участие воины 26-го гвардейского воздушно-десантного полка под командованием подполковника Н. Г.Штыкова. На завершающем этапе войны десантники были обыкновенными пехотинцами.
После взятия города Пирну без какой-либо паузы полку было приказано взять замок Кенигштайн, который размещался на отвесной скале. Разведчики полка выяснили, что гарнизон замка небольшой, но хорошо вооружен и способен вести длительные боевые действия, используя защитные свойства местности. К тому же в Кенигштайн вела единственная дорога, которая находилась под прицельным огнем противника.
Немецкие антифашисты рассказали Н. Г. Штыкову, что замок имеет толстые стены, разветвленные подвалы, многочисленные окна-амбразуры и из него можно вести ярусный ружейно-пулеметный огонь.
Кроме того, были получены сведения от агентурной разведки, что в замке складированы культурные ценности государственной важности. Скрытые подступы к замку отсутствовали. Н. Г. Штыков понимал, что замок можно взять штурмом без больших потерь только после интенсивной артиллерийской подготовки орудиями больших калибров. Таких орудий в полку не было.
Вскоре подполковнику Н. Г. Штыкову доложили, что батальоны полка готовы к атаке, а артиллеристы полковой артиллерии — к открытию огня по противнику. Н. Г. Штыкову оставалось только дать приказ на начало артиллерийской подготовки и штурма. Но он понимал, что окончание этой кровопролитной войны — дело нескольких дней. Замок без больших потерь не взять. Нужны ли они, если войска Красной Армии ведут бои уже в Берлине. Скорая победа очевидна, и только от него зависит жизнь десятков, а может, и сотен солдат и офицеров.
Наконец, после некоторых раздумий, подполковник Н. Г. Штыков дал команду, но не ту, которую от него ждали солдаты и офицеры штурмовых групп. Команда была: «Огня не открывать!».
А сам он, привязав к штыку карабина белый платок, взяв с собой двух автоматчиков, переводчика и листок со стандартным текстом, призывающим немецкий гарнизон к капитуляции, направился к замку, каждую секунду ожидая выстрелов из его амбразур. Но выстрелов не последовало.
При подходе парламентеров к замку ворота отворились, поднялась катаракта (подъемная решетка), и к ним вышел немецкий полковник. Выслушав ультиматум, он заявил, что нужно некоторое время на обдумывание. Через несколько минут ворота снова отворились, и командир гарнизона протянул Н. Г. Штыкову символические ключи от замка.
СПРАВКА
Природа так распорядилась, что среди обширной равнины с полями, перелесками и долинами когда-то, миллионы лет назад, возникла высокая скала, завершающаяся горизонтальным плато площадью около десяти гектаров. На этом плато в XII веке разместили не только рыцарский замок, но и многочисленные замковые постройки с жилыми домами для обслуживающего персонала, казармами для воинов, складами, мастерскими, церковью, хранилищами для продуктов и государственной тюрьмой.
Есть некоторые сведения, что в этом замке когда-то находилась золотая сокровищница саксонских правителей в составе двух сотен бочек с драгоценностями. В подвалах замка находились винные бочки вместимостью 238 000 литров.
Замок имеет три особенности. Первая заключается в том, что его обитатели воду брали из местного колодца, прорубленного в скале на глубину 151 метр. Работы местных «шахтеров» продолжались всего шесть лет. Этот источник водоснабжения работает до наших дней. Интерес туристов вызывает древняя сложная гидротехническая система колодца и архитектура оформления его дворовой надстройки.
Второй особенностью является то, что он действительно неприступен. За всю историю войн с XII века его ни разу не взяли штурмом. В письменных источниках он упоминается в 1241-1379 годах. И все же один раз его оккупировали войска маркграфа Майсенского Вильгельма I после четырех лет осады. Правда, когда его войска вошли в замок, там уже никого не было. «Оборонявшиеся» уже давно сбежали, воспользовавшись подземными ходами.
Третьей особенностью замка является длина крепостной стены — самой большой в Германии, составляющей 550 метров при высоте более 40 метров. При этом следует учесть, что гора, на которой стоит замок, имеет высоту 240 метров.
Замок неоднократно перестраивался, надстраивался и пристраивался и дополнялся новыми элементами. Особенно интенсивно это проходило при курфюрсте Силезии Августе I Сильном.
Замок использовался и в качестве тюрьмы для высокопоставленных чиновников, опальных фаворитов правителей, министров и генералов. Во время Первой мировой войны здесь был лагерь военнопленных русских офицеров.
Его конструктивная, видовая и архитектурная уникальность была по достоинству оценена выдающимися историческими личностями. В 1698 и 1706 годах здесь побывал русский царь Петр I, а в 1813 году — Наполеон.
В настоящее время в замке размещается туристический центр, исторический музей и выставка оружия двух мировых войн.
Однако вернемся в замок Кенигштайн на момент капитуляции немецкого гарнизона.
После подхода к замку подразделений воздушно-десантного полка его двор заполнился французскими военнопленными, которые пытались жестами выразить свою радость и благодарность воинам Красной Армии. У ворот замка немецкие военнослужащие (15 офицеров, 35 унтер-офицеров и 115 солдат) сдавали оружие (автоматы, пулеметы и карабины).
Существует версия, что подполковнику Н.П. Штыкову ключи от подвалов замка передал французский генерал, который был в числе военнопленных. А ему, в свою очередь, ключи передал перед бегством немецкий музейный работник, который должен был в случае захвата замка привести в действие взрывное устройство.
Когда открыли дверь, ведущую в подвал замка, то среди ящиков с пока еще непонятным содержимым воины увидели длинные цинковые коробки с надписью: «Achtung! Sprengstoff» («Внимание! Взрывчатка»). Все коробки и деревянные ящики были перепутаны проводами. Стало ясно, что подвал и его содержимое заминированы. Срочно были вызваны саперы из саперного батальона 5-й армии 1-го Украинского фронта. Ими командовал майор В. П. Перевозчиков. Когда с большими предосторожностями саперы вскрыли первую цинковую коробку, то обнаружили там длинные трубки-патроны с желеобразной смесью. На трубках была надпись «доннерит-желатин». Надо сказать, что с подобной взрывчаткой саперам пришлось встретиться впервые. Они не знали ее инициирующих свойств, мощности и мер безопасности при обезвреживании зарядов. Пришлось искать специалистов-саперов среди немецких военнопленных. Нашли не сапера, а бывшего шахтера. У него выяснили, что подобная взрывчатка использовалась и Германии при горнопроходческих работах. Как оказалось, в замке Кенигштайн готовился подрыв ценнейших государственных культурных ценностей в случае опасности захвата их войсками союзников. Но по какой-то причине задуманное осуществить не удалось. Разминирование продолжалось несколько дней. При этом из замка были выведены все люди. Что же там находилось?
Составленная позднее опись гласила, что в замке Кенигштайн были складированы: шкафчики из янтаря, кубки из раковин, кружки из слоновой кости, чаши из золота и драгоценных камней, золотые кофейные сервизы, пространственные композиции из золота, серебра и драгоценных камней, рубиновые и бриллиантовые гарнитуры, готические сосуды из горного хрусталя, алмазные кулоны, золотые чаши, потиры и сосуды из самоцветов для вина, ларцы из золоченого серебра для драгоценностей, золотые ковши, кубки из кокосовых орехов, кубки из раковин моллюсков, кубки и стаканы из рубинового стекла. Перечень сокровищ можно продолжать и продолжать. Все они были упакованы в 450 больших деревянных ящиках.
Названные и другие сокровища принадлежали дрезденскому хранилищу-музею «Зеленые своды», «Музею сокровищ» и собранию немецких князей из династии Веттинов.
СПРАВКА
Найденная коллекция драгоценностей была старинной сокровищницей саксонских курфюрстов. Она насчитывает 3000 изделий из золота, серебра, драгоценных камней, стекла, бронзы, горного хрусталя и слоновой кости. Это самое обширное собрание драгоценностей на европейском континенте. Оно ведет свою историю с XII века, когда в Саксонии обнаружили месторождения серебра.
При курфюрсте Августе в 1560 году в Дрездене были основаны Кунсткамера и Серебряная палата. Все это составляло тайник курфюрста в комнате с толщиной стен в два метра. Кроме драгоценностей в нем хранились государственные бумаги и деньги. Сводчатое покрытие тайника было окрашено в зеленый цвет. С тех пор это собрание сокровищ получило название Грюнес Гевельбе (Зеленые своды). Окончательно коллекция сформировалась в 1727-1730 годах.
Это был первый подобный государственный музей и богатейший по ценности. С началом бомбардировок немецких городов англо-американской авиацией сокровища Грюнес Гевельбе были вывезены в замок Кенигштайн в Саксонской Швейцарии.
После капитуляции гарнизона замка Кенигштайн сокровища Грюнес Гевельбе были отправлены в Москву и размещены в сейфах Министерства финансов СССР. Следует отметить, что это была единственная коллекция, которая «пережила» Вторую мировую войну без единой потери. И она была спасена десантниками и саперами Красной Армии. В 1958 году, в период острых антисоветских выступлений в ГДР, коллекция была передана в место первоначального хранения — город Дрезден.
Но и это еще не все. В замке Кенигштайн были найдены в заминированных ящиках 70 ценнейших картин Дрезденской картинной галереи — коллекция пастелей, среди которых была знаменитая «Шоколадница» Лиотара, полотна Рафаэля, Рубенса, Каналетто и других. Здесь же были спрятаны уникальные коллекции костюмов саксонских курфюрстов, образцы различного огнестрельного и холодного оружия и палатка турецкого султана. Все это было сохранено без потерь, своевременно извлечено из сырых подвалов и грамотно вновь укупорено — благодаря саперу-искусствоведу Л.Н. Волынскому, входившему в состав группы поиска и разминирования.
В настоящее время в коллекции музея «Зеленые своды» свыше 3000 произведений ювелирного искусства: изделия из золота и серебра, благородных камней и слоновой кости, черного дерева и янтаря, стекла и горного хрусталя, меди и бронзы. Есть среди сокровищ «Зеленых сводов» и золотой ковш Ивана Грозного. Есть экспонат, связанный с именем Петра Великого, — золотая чаша диаметром около 20 сантиметров с впаянными в нее античными римскими монетами. Кенигсбергские мастера изготовили для собрания сокровищ в середине XVIII века шкафчик из янтаря размером 59x41x26 сантиметров. Самым ценным экспонатом «Зеленых сводов» была композиция «Двор Великого Могола Аурангзеба в Дели в день его рождения» (размеры ее 142×114 сантиметров) ювелира И. М. Динглингера. Кроме золота и серебра в композиции были 4 909 бриллиантов, 164 изумруда, 160 рубинов и 1 сапфир.
В настоящее время здесь размещен крупный музейный комплекс с восстановленными рвами, крепостными стенами, колодезным домом, комендантскими конюшнями, историческим хранилищем государственной казны и выставкой саксонского оружия. Ежегодно замок Кенигштайн посещает свыше 700 тысяч туристов…
В течение XVI-XVIII веков с помощью многочисленных ученых, дипломатов, торговцев саксонские курфюрсты приобретали в различных странах целые собрания и отдельные полотна. Основные приобретения были сделаны при курфюрсте Августе Сильном (1670-1733). На картины тратились огромные средства, а для их хранения был предоставлен великолепный дворцовый комплекс — Цвингер, автором которого был Готфрид Земпер (1803-1879).
Чудовищная участь была уготована бесценной коллекции в годы Второй мировой войны. Накануне неминуемого поражения фашисты разработали план уничтожения художественных сокровищ, принадлежащих немецкому народу. В последние дни войны они поспешно прятали музейные ценности в тайники, шахты, бункеры, подвалы замков, расположенных по всей Саксонии.
Сразу же после вступления 8 мая 1945 года в предместья Дрездена уже знакомый нам командир саперного батальона 5-й армии 1-го Украинского фронта майор В. П. Перевозчиков получил приказ найти произведения Дрезденской галереи и обеспечить их сохранность, тем более что воины батальона уже видели часть из них и были знакомы с укупоркой и условиями их захоронения и минирования. Это была чрезвычайно трудная задача, если учесть, что еще с 13 на 14 февраля 1945 года Дрезден подвергся варварской бомбардировке англо-американской авиацией. Как выяснилось позже, в ту ночь сгорело около 200 живописных полотен, а дворцовый ансамбль Цвингер превратился в руины.
Первые сведения о картинах были не очень утешительными — всего лишь отрывочные данные музейных работников о сроках их вывоза, погрузочных командах, способах упаковки и материалах укупорок, марках машин и количестве рейсов. Поэтому поисковую работу начали с самого простого — осмотра подземных сооружений, бомбоубежищ и подвалов, указанных немцами-антифашистами.
Успеху тогдашней поисковой операции воинов инженерных войск способствовала случайно обнаруженная «слепая карта». Ее нашли в подвале Академии художеств города Дрездена.
Свидетельствует участник операции по поиску картин Дрезденской картинной галереи лейтенант Л. Н. Волынский:
«В сопровождении немца-антифашиста мы спустились в подземный туннель Академии художеств. Он был в беспорядке заполнен скульптурами, барельефами, старинной мебелью и штабелями ящиков с тротилом (взрывчатым веществом). Там мы обратили внимание на кирпичную стену, выделяющуюся от остальных своей новизной и небрежностью кладки. Возникло подозрение, что она может быть ложной. Так и оказалось. Разрушив стену, мы увидели большой деревянный резной шкаф, в котором был обнаружен вложенный вчетверо лист плотной бумаги с изображением извилистой полосы и нескольких десятков всевозможных знаков и немецких букв. В верхней части листа находилась надпись «Geheim» («Секретно»), а в правом нижнем углу стояла буква «М». Сравнение найденной «слепой» карты с армейской полевой того же масштаба показало, что условные знаки — не что иное, как населенные пункты, замки и шахты, где за неделю были обнаружены сокровища мирового масштаба».
Один из знаков, нанесенных на «слепую» карту, состоял из двух латинских букв «PL». На армейской карте это место располагалось у самой чешской границы, примерно в 15-ти километрах от города Мариенберга и недалеко от города Фрейбурга, где более двухсот лет назад учился сын архангельского помора, русский студент Михайло Ломоносов. Здесь он у «берг-физикуса» Генкеля изучал металлургию, горное дело и минералогию.
Вскоре группа саперов во главе с лейтенантом Л. Н. Волынским, ориентируясь по военной карте, наложенной на «слепую», приехала в небольшой немецкий поселок Покау. Его окрестности на карте были отмечены знаком «PL». Что бы это значило? И здесь саперам помог господин случай. Штрейгер (горный мастер), к которому обратились за помощью советские саперы, сказал, что в последние дни перед вступлением советских войск эсэсовские зондеркоманды собирали в местных рудниках взрывчатое вещество доннерит-желатин (так вот, оказывается, откуда доннерит-желатин оказался в замке Кенигштайн). Немецкий горный мастер показал и место, где была расположена шахта «Покау-Ленгефельд». Так советские саперы узнали, что означают латинские буквы «PL».
Тот же горный мастер из Покау (фамилии в документах нет) разъяснил саперам, что «Покау-Ленгефельд» — это старая известняковая шахта с разветвленной системой штреков и штолен.
Вспоминает лейтенант в отставке Л. Н. Волынский (в сокращении):
«Подъехали мы к старой шахте и остановились у глубокого, выгибающегося дугой провала… В отвесной стене, в самом низу провала, чернеют какие-то дыры и беспорядочно разбросанные темные норы. Мы привязали веревку к ели, которая росла на самом краю провала… Держась за нее, поочередно опускались… Исследования начали с большой дыры. Вблизи она выглядела огромной, метров до десяти в диаметре… Чем дальше мы шли, тем больше было воды, вскоре она уже хлопала по ногам. Нам казалось, что штольня не имеет конца. Наконец показался грязно-белый известняковый свод. То же повторялось во второй и третьей штольнях. И лишь в четвертой Олег Кузнецов, ушедший вперед, позвал нас, размахивая в темноте фонарем. Мы подбежали к нему, разбрызгивая сапогами воду, и остановились ошеломленные. Впереди вдоль мокрых известняковых стен стояли и лежали картины. Здесь же были разбросаны, как попало, раскрытые цинковые коробки с патронами, наполненными доннерит-желатином. Повсюду были видны следы поспешного бегства. Валялись молотки, два зазубренных шлямбура, бухта огнепроводного шнура и свежие известняковые осколки… Впрочем, взрывчатка здесь была уже излишня, для уничтожения картин было довольно и воды…»
О находке было немедленно доложено командиру саперного батальона. По его приказу к «Покау-Ленгефельд» прибыли три машины с бойцами и реставраторами, незадолго до этого приехавшими из Москвы. Группу реставраторов возглавлял С. С. Чураков. В его багаже — материалы, которые могут понадобиться для оказания первой помощи картинам, осетровый клей, папиросная бумага, скальпели, небольшой утюжок и марля. Картины извлекали из штольни по цепочке, передавая из рук в руки. Первой была «Вирсавия» Рубенса, одна из поздних его картин, шедевр торжествующе-жизнерадостной живописи. Влага и низкая температура местами вздули красочный слой. С. С. Чураков, как хирург в полевом госпитале, накладывал на повреждения «бинты» — тонкую папиросную бумагу, смазанную рыбным клеем.
Потом из штольни были извлечены автопортреты Рубенса и Ван Дейка, произведения Боттичелли, Дюрера, Кранаха, Гомбейна, Тициана, Корреджо и других великих мастеров. Всего в штольне было 350 картин. Из числа наиболее известных можно назвать: «Святая мать» Корреджо, «Портрет воина в латах с красной повязкой на руке» Ван Дейка и «Динарий кесаря» Тициана.
Подъем картин из глубокой расщелины (52 метра) осуществлялся с помощью сложного инженерного сооружения, похожего на фуникулер, построенного воинами инженерных войск. Квадратный ящик с уложенной в него картиной двигался по наклонным ерошенным бревнам при помощи ручной лебедки. Эта операция длилась несколько часов.
[1] Эйзенах (нем. Eisenach) — город в Тюрингии, Германия. Расположен между северными взгорьями Тюрингенского леса и Хайнигским национальным парком.
Печатается в сокращении.
Источник: Авенир Петрович Овсянов Их благодарила «Сикстинская Мадонна»: малоизвестные страницы Великой Отечественной войны и ее последствий: сб. очерков Калининград: Аксиос, 2012. с. 28-36. (Тираж 1000 экз.)