Зимние месяцы блокады

Почти 900 дней Ленинград находился в осаждённом положении, ежедневно подвергался чудовищным обстрелам и страшным испытаниям. Ученице пятого класса Насте Марковой было всего тринадцать лет, когда началась блокада.

Начало

Настя Маркова, 1944 г.

В середине тридцатых отец, Пётр Андреевич Марков, приехал из деревни в Ленинград. Там он устроился работать на стройку, а когда получил отдельную комнату, перевёз и семью. В 1939 году Петра Андреевича забрали на войну с финнами. Вернувшись, он устроился на завод. Дети росли, родители работали. И вот – война. Отца эвакуировали ещё летом в Новосибирск, вместе с заводом, на котором он работал.

Мама Насти, как и многие другие, думала, что война продлится недолго. Бросать целых две комнаты и уезжать неизвестно куда она не хотела. Работала Елена Андреевна в институте охраны материнства и младенчества. Во время блокады там начали размещать раненых, так что фактически это был уже госпиталь.

В один из сентябрьских дней 1941 года Марковы поехали в центр Ленинграда за покупками. Мама с Настей ходили по магазинам. По улицам маршировали солдаты, привычно постукивали проезжающие мимо трамваи, куда-то торопились люди. Для Насти это был обычный день. Внезапно послышался свист, а затем чудовищные взрывы. Всё громыхало, дымилось, а обломки зданий разлетались во все стороны. Люди в ужасе разбегались в поисках укрытия. Настя с мамой побежали прятаться в церковь, которая оказалась неподалёку. Переждав обстрел, сразу же отправились домой. На окраине города, где они жили, обстрелов тогда почти не было. Детей в семье было двое – Настя и её младшая сестра Катя. Разница в возрасте – всего два года.

Ленинград оказался изолирован от внешнего мира. Центральное отопление отсутствовало, водопровод и канализация не работали. Город постепенно засыпало снегом. На улицах замерли трамваи и автомобили. Лишь ходили измученные люди, волоча за собой санки с дровами, с телами умерших родных. Мимо окон двухэтажного бревенчатого дома, в котором жили Марковы, на кладбище ежедневно возили тела погибших или умерших ленинградцев. Есть было нечего. Уже давно не было в городе кошек, собак…

Настя и Катя Марковы, 1935 год.

Однажды, когда мама была на работе, в гости зашла соседка Мария Ивановна. «Так, девчонки, скорее берите сумки и пойдём!» – сказала она Насте и Кате. Но те не захотели никуда идти. Мария Ивановна настояла на своём, и девочки согласились.
В итоге они целый день проходили по полям, что на краю города, собирая капустные листья.

Вечером вернулась мама и сильно удивилась работе своих дочек за день. Благодаря соседке Марии Ивановне, у них теперь было хоть что-то съестное. Елена Андреевна засолила капусту в кадке, которая была спрятана в сарае. По вечерам она наскребала замёрзшей капусты и маскировала кадку, закладывая её дровами. Варила на печке суп. На ужин в гости приходили соседские дети и ели вместе с Марковыми капустный бульон.

По «Дороге жизни»

Немцы бомбили город регулярно. На всех улицах были установлены громкоговорители. Когда радиовещание замолкало, по городу транслировался метроном. Быстрый ритм означал начало обстрела, медленный – отбой. Звук метронома стал пульсом целого города.

Многие не выдерживали обстрелов, голода, мороза и уходили из города. Собирали вещи, кто на лыжах, кто пешком и отправлялись в сторону Ладожского озера, к «дороге жизни», в поисках спасения. Молодая пара, жившая по соседству, тоже ушла. Дошли они или нет, неизвестно.

В марте сорок второго Елене Андреевне выдали эвакуационный лист. Так как её муж работал в Новосибирске, их должны были вывезти из города к нему. Марковы собрали всё, что было предписано взять с собой, и рано утром прибыли на Финляндский вокзал.

Грузовики, всю зиму перевозившие продукты и снаряды по «Дороге жизни», прибывали за людьми. Марковых повезли к Ладожскому озеру. Прибыли в эвакуационный пункт уже затемно, их определили в один из бараков. Настя с Катей прижались к маме, а та обняла их, накрыв ватным одеялом. Уже утром повезли по льду. Местами колёса грузовика утопали в воде.

На другом берегу эвакуированным предлагали скромную пищу. Выдали две булки хлеба и печенье. У Марковых была с собой трёхлитровая алюминиевая кастрюля, в неё им положили пшённой каши, залив сверху маслом. Елена Андреевна поставила кастрюлю на колени. Насте даст ложку каши, Кате и сама съест. «Мам, дай ещё!» – сквозь слёзы умоляли её голодные, исхудавшие дети. «Нельзя сразу много, от этого можно умереть. Потерпите, пожалуйста, мои хорошие, – ласково отвечала мама. – Будет у нас теперь еда. Будет». Они сидели на берегу, тщательно прожёвывая маленькие порции каши, и смотрели на дорогу в город, в котором остались одноклассники и Мария Ивановна. Те же, кто в первые часы наелся этой каши досыта, не смогли покинуть того берега.

Из прошлого в будущее

Пётр Андреевич и Елена Андреевна, 1939 год.

Полтора месяца их везли на поезде в Новосибирск, к отцу. Сколько было радости и слёз, когда папа зашёл в свою комнатушку и увидел дочурок с женой целых и невредимых! Наконец-то вся семья в сборе и безопасности!
…872 дня блокады Ленинграда закончились 27 января 1944 года. Это был настоящий праздник. Метроном умолк.

О Дне Победы Анастасия Петровна узнала ранним утром. Марковы тогда жили напротив госпиталя, где лежали раненные и покалеченные фронтовики. Было около шести утра 9 мая 1945-го, когда соседка закричала Елене Андреевне: «Лена! Смотри, что вытворяют!». На крыше госпиталя собрались мужики: кто на костылях, кто весь перевязанный. На улицу их, видимо, не пустили, и они решили пойти другим путём. В распахнутое окно стало слышно, как они кричат: «Победа! Победа!». Фронтовики обнимались и неуклюже размахивали костылями. Родители вместе с Катей вернулись в Ленинград. А вот Анастасия Петровна решила остаться в Новосибирске, где вскоре вышла замуж и стала Лаптевой.

От дома, в котором жили Марковы, ничего не осталось. Всё та же Мария Ивановна, чудом пережившая блокаду, помогла им устроиться в городе.

20 января 2016 года Анастасии Петровне исполнилось 88 лет. Несколько лет назад она переехала в посёлок Спутник Черепановского района Новосибирской области. Прописана она по-прежнему в Новосибирске, но назад в город её совсем не тянет. Собственный огород, с которым она теперь с удовольствием управляется, даёт ей не только свежие и натуральные продукты, но и занятие не всё лето. Зимой Анастасия Петровна занимается рукоделием. Она считает, что в деревне ей лучше и это гораздо полезнее для души и тела, чем бесцельное времяпровождение в квартире посреди шумного мегаполиса.

Много лет прошло, но даже сейчас Анастасия Петровна говорит, что никогда ей не забыть вкус той пшённой каши на берегу Ладожского озера в марте сорок второго.

Материал доработан для www.world-war.ru

Фотографии любезно переданы из семейного архива для публикации.