Процесс главных военных преступников в Нюрнберге

НЮРНБЕРГ, 23 апреля. (ТАСС). В начале вечернего заседания Трибунала 23 апреля председатель Трибунала Лоуренс сообщил о смерти верховного судьи Соединенных Штатов Америки Стоуна и выразил в краткой речи соболезнование Трибунала по этому поводу.

Затем с кратким заявлением, посвящённым памяти Стоуна, выступил главный обвинитель от США Джексон.

После этого председатель Трибунала предложил представителю советского обвинения Смирнову продолжать начатый им на утреннем заседании перекрёстный допрос свидетеля Бюллера. Тов. Смирнов обращает внимание Трибунала на то обстоятельство, что при допросе свидетеля Бюллера защитником подсудимого Франка адвокатом Зайдлем свидетель назвал фальшивкой документ, являющийся официальным приложением к докладу правительства Польской республики. Этот документ содержит сведения о потерях, понесенных Польской республикой в области культурных ценностей во время немецкой оккупации. Советское обвинение, сказал тов. Смирнов, не считает возможным полемизировать по этому поводу, но оно просит Трибунал обратить внимание на то, что этот документ является официальным приложением к докладу, правительства Польской республики, и считает заявление свидетеля клеветническим.

После уточнения того, что представляет собой этот официальный документ, предъявленный в своё время Трибуналу советским обвинением, председатель Лоуренс заявляет, что Трибунал рассмотрит документ.

Затем тов. Смирнов переходит к допросу свидетеля.

Председатель Международного военного трибунала, главный судья лорд Джеффри Лоуренс.

Обвинитель: Вы утверждаете, что лично вы и администрация «генерал-губернаторства» не имели тесной связи с полицейскими действиями. Правильно ли я вас понял?

Свидетель: Мы не имели связи с полицией. Кроме того, полиция не относилась к моему кругу обязанностей.

Обвинитель: Чем же объяснить, что не кто иной, как вы, вели успешные переговоры с полицией об использовании движимого имущества евреев, умерщвленных в концентрационных лагерях?

Свидетель: Я не помню никаких подобных переговоров.

Советский обвинитель предъявляет документ — отношение управления «генерал-губернаторства» немецким губернаторам Варшавы, Радома, Люблина и Галиции. Передав свидетелю этот документ для ознакомления, обвинитель тов. Смирнов затем оглашает из него следующую цитату:

«Содержание: передача движимого еврейского имущества Освенцима управлению. Сообщая для вашего сведения, что 21 февраля 1944 года в присутствии статс-секретаря доктора Бюллера, высших представителей СС и руководителя полиции обер-грутшенфюрера Колле и других представителей отделов достигнуто соглашение о том, что движимое имущество евреев, на­ходящееся и прибывающее на склады, поступает в распоряжение управления…».

Обвинитель: Станете вы и после этого утверждать, что не имели отношения к полиции?

Свидетель: У меня были деловые связи с полицией.

Обвинитель: Имущество умерщвленных в концлагерях евреев в Польше поступало на склады «генерал-губернаторства» на основании ваших переговоров с полицией?

Свидетель, пытаясь опровергнуть явные факты, утверждает, будто в данном случае речь шла об имуществе не убитых евреев, а об имуществе живых лиц.

Обвинитель: Разве на складах в Освенциме, на улице Шопена, находилось имущество евреев, оставшихся в живых?

Свидетель: Нет, здесь упоминаются другие склады.

Обвинитель: Я прошу вас обратить внимание на дату — 21 февраля 1944 года. Разве в это время в Польше оставались ещё живые евреи или еврейские гетто были уже пусты?

Свидетель: Еврейские гетто были пусты.

Обвинитель: Куда же делись евреи из Польши?

Свидетель: Когда еврейские гетто были освобождены, я полагал, что евреи были переселены на северо-восток Европы.

Обвинитель: 21 февраля 1944 года фронт проходил по «генерал-губернаторству». Как же можно было тогда переселять евреев на северо-восток?

Вслед за этим советский обвинитель переходит к вопросу о теснейшей связи немецкой администрации «генерал-губернаторства» с тайной полицией.

Трибуналу предъявляется отчёт о заседании в Кракове 16 декабря 1943 года. На отчёте значится подпись Бюллера. Обвинитель приводит следующую цитату из доклада Коппе, сделанного им на этом заседании: «За диверсию на железной дороге было расстреляно 150 и за обоих германских чиновников — 50 польских террористов непосредственно на месте преступления или вблизи него. Однако надо принять во внимание, что при расстреле 200 человек затрагивается не менее 3.000 человек — близкие родственники».

Ганс Михаэль Франк (1900-1946)

Обвинитель зачитывает еще один документ, свидетельствующий о том, что подсудимый Франк распорядился расстреливать одного жителя мужского пола из каждого дома, на котором будет висеть плакат, посвященный дню польской независимости.

Продолжая допрос, тов. Смирнов еще раз уличает свидетеля Бюллера в даче ложных показаний. Отвечая на вопросы защитника, свидетель утверждал, будто бы в Польше во время немецкой оккупации не было голода. Тогда тов. Смирнов предъявляет Трибуналу запись выступления статс-секретаря доктора Бюллера на рабочем заседании 31 мая 1943 года в Кракове. Обвинитель цитирует этот документ, в котором говорится, что нормы продовольственных продуктов, установленные для лиц негерманской национальности, ни при каких обстоятельствах не могут быть в дальнейшем сохранены без того, чтобы не толкнуть население на восстание, и что трудности в деле продовольственного снабжения влияют на настроение населения, которое приведено в отчаяние.

Заключительную часть перекрестного допроса свидетеля советский обвинитель посвящает «деятельности» Франка в области закрытия университетов и школ в Польше, разрушению королевского замка в Варшаве, принудительным мерам при «вербовке» гитлеровцами рабочей силы.

Защитник подсудимого Франка адвокат Зайдль задает свидетелю ряд дополнительных вопросов, которыми пытается обелить своего подзащитного. После этого свидетеля выводят из зала заседания, и защитник Зайдль начинает представлять документы по делу своего подзащитного.

На этом вечернее заседание Трибунала заканчивается.

НЮРНБЕРГ, 24 апреля (ТАСС). На утреннем заседании Трибунала 24 апреля защитник подсудимого Франка адвокат Зайдль продолжал представление документов по делу своего подзащитного.

Защитник огласил отрывки из дневника Франка, который подсудимый вел, будучи генерал-губернатором оккупированной немцами территории Польши. Этот дневник, правильность записей в котором Франк подтвердил ещё во время предварительного следствия, уже неоднократно привлекался обвинением в качестве доказательства преступной деятельности Франка. На тысячах страниц десятков томов дневника содержатся потрясающие по своему цинизму высказывания Франка, касающиеся преследования и уничтожения поляков, украинцев и евреев, а также разграбления гитлеровцами Польши.

Защитник подсудимого Франка проделал скрупулезную работу, обнаружив в дневнике несколько более или менее «нейтральных» высказываний бывшего генерал-губернатора. Собрав эти надёрганные цитаты, защитник зачитывает их Трибуналу, пытаясь доказать, будто его подзащитный, в противоположность установленным фактам, вовсе не является преступником. Более того, если бы весь мир не знал Ганса Франка как палача Польши, то по тенденциозно подобранным адвокатам цитатам можно было бы принять Франка чуть ли не за защитника интересов польского населения.

Вильгельм Фрик (1877-1946)

Затем Трибунал переходит к слушанию дела подсудимого Вильгельма Фрика. Защитник Фрика адвокат Панненбекер отказывается от допроса подсудимого и с разрешения Трибунала сразу же переходит к представлению документов.

Оглашая один за другим свои документы, защитник прежде всего пытается доказать, будто подсудимый Фрик не имел никакого отношения к планированию агрессивных войн. В качестве «доказательства» защитник ссылается на то, что Гитлер посвящал в агрессивные планы лишь ограниченный круг лиц. По словам защитника, Фрик как министр внутренних дел к числу этих лиц якобы не принадлежал. Оглашая тенденциозно подобранные гитлеровские указы, ряд инструкций подсудимого и ответы свидетелей на опросные листы, защитник изображает Фрика как министра без всяких прав и полномочий. Однако в одном из документов, приведенных самим же защитником, Фрик характеризуется отнюдь не как «безобидный министр», а называется выдающимся гитлеровцем.

На утреннем заседании адвокат Панненбекер закончил представление документов по делу подсудимого Фрика.

Источник: газета «Правда» от 25 апреля 1946 года №98 (10180).

Оцифровка www.world-war.ru