Когда патриарха и владыку привезли в лагерь их поместили отдельно от других заключенных, с другой стороны от колючей проволоки, где находился крематорий, в котором убивали и жгли, и здание для СС-цев, в нем было предусмотрено несколько помещений для заключенных, там держали патриарха, владыку и заключенных из...

Когда патриарха и владыку привезли в лагерь их поместили отдельно от других заключенных, с другой стороны от колючей проволоки, где находился крематорий, в котором убивали и жгли, и здание для СС-цев, в нем было предусмотрено несколько помещений для заключенных, там держали патриарха, владыку и заключенных из...

Батя рассказывал, как они тренировали храбрость и волю... Вот идешь по улице - навстречу тебе идет какой-то гражданский. Вставься глазами в его глаза и иди не сворачивая. Я это уже несколько раз пробовал - получается, обязательно сворачивает, уступает дорогу...

Батя рассказывал, как они тренировали храбрость и волю... Вот идешь по улице - навстречу тебе идет какой-то гражданский. Вставься глазами в его глаза и иди не сворачивая. Я это уже несколько раз пробовал - получается, обязательно сворачивает, уступает дорогу...

Батя рассказывал, как они тренировали храбрость и волю... Вот идешь по улице - навстречу тебе идет какой-то гражданский. Вставься глазами в его глаза и иди не сворачивая. Я это уже несколько раз пробовал - получается, обязательно сворачивает, уступает дорогу...

Батя рассказывал, как они тренировали храбрость и волю... Вот идешь по улице - навстречу тебе идет какой-то гражданский. Вставься глазами в его глаза и иди не сворачивая. Я это уже несколько раз пробовал - получается, обязательно сворачивает, уступает дорогу...

Передо мной письмо одной сотрудницы, она пережила очень много тяжелого: война отняла у нее семью, близких ей. Письмо грустное, тяже­лое; кончает она так: «коллектив Библиотеки делал для меня все — он по­мог мне перенести тяжелые утраты». Еще одна из наших ушла на фронт, оставив мать-старушку, и вот как-то получила письмо от нее. Она пишет, что...

Передо мной письмо одной сотрудницы, она пережила очень много тяжелого: война отняла у нее семью, близких ей. Письмо грустное, тяже­лое; кончает она так: «коллектив Библиотеки делал для меня все — он по­мог мне перенести тяжелые утраты». Еще одна из наших ушла на фронт, оставив мать-старушку, и вот как-то получила письмо от нее. Она пишет, что...

Передо мной письмо одной сотрудницы, она пережила очень много тяжелого: война отняла у нее семью, близких ей. Письмо грустное, тяже­лое; кончает она так: «коллектив Библиотеки делал для меня все — он по­мог мне перенести тяжелые утраты». Еще одна из наших ушла на фронт, оставив мать-старушку, и вот как-то получила письмо от нее. Она пишет, что...

Передо мной письмо одной сотрудницы, она пережила очень много тяжелого: война отняла у нее семью, близких ей. Письмо грустное, тяже­лое; кончает она так: «коллектив Библиотеки делал для меня все — он по­мог мне перенести тяжелые утраты». Еще одна из наших ушла на фронт, оставив мать-старушку, и вот как-то получила письмо от нее. Она пишет, что...

Наступление назначалось на утро. Утром началась мощная артподготовка. Сразу из батальонов комбаты стали докладывать, что кто-то бьет по своим. Начальник штаба безрезультатно пытался найти того, кто стреляет, но когда стреляют целыми дивизионами, да еще с ними нет связи, найти виновника быстро нельзя.

Наступление назначалось на утро. Утром началась мощная артподготовка. Сразу из батальонов комбаты стали докладывать, что кто-то бьет по своим. Начальник штаба безрезультатно пытался найти того, кто стреляет, но когда стреляют целыми дивизионами, да еще с ними нет связи, найти виновника быстро нельзя.

Наступление назначалось на утро. Утром началась мощная артподготовка. Сразу из батальонов комбаты стали докладывать, что кто-то бьет по своим. Начальник штаба безрезультатно пытался найти того, кто стреляет, но когда стреляют целыми дивизионами, да еще с ними нет связи, найти виновника быстро нельзя.

Наступление назначалось на утро. Утром началась мощная артподготовка. Сразу из батальонов комбаты стали докладывать, что кто-то бьет по своим. Начальник штаба безрезультатно пытался найти того, кто стреляет, но когда стреляют целыми дивизионами, да еще с ними нет связи, найти виновника быстро нельзя.

Наступление назначалось на утро. Утром началась мощная артподготовка. Сразу из батальонов комбаты стали докладывать, что кто-то бьет по своим. Начальник штаба безрезультатно пытался найти того, кто стреляет, но когда стреляют целыми дивизионами, да еще с ними нет связи, найти виновника быстро нельзя.

Наступление назначалось на утро. Утром началась мощная артподготовка. Сразу из батальонов комбаты стали докладывать, что кто-то бьет по своим. Начальник штаба безрезультатно пытался найти того, кто стреляет, но когда стреляют целыми дивизионами, да еще с ними нет связи, найти виновника быстро нельзя.

Надо сказать, что мой рассказ – рассказ человека, который неосмысленно жил в военное время. Он подправлен, с одной стороны, ложностью памяти, а с другой стороны, теми обсуждениями, которые были в семье и которые напоминали о прошлом после войны.

Надо сказать, что мой рассказ – рассказ человека, который неосмысленно жил в военное время. Он подправлен, с одной стороны, ложностью памяти, а с другой стороны, теми обсуждениями, которые были в семье и которые напоминали о прошлом после войны.

Надо сказать, что мой рассказ – рассказ человека, который неосмысленно жил в военное время. Он подправлен, с одной стороны, ложностью памяти, а с другой стороны, теми обсуждениями, которые были в семье и которые напоминали о прошлом после войны.

Надо сказать, что мой рассказ – рассказ человека, который неосмысленно жил в военное время. Он подправлен, с одной стороны, ложностью памяти, а с другой стороны, теми обсуждениями, которые были в семье и которые напоминали о прошлом после войны.