Тракторы двигались медленно: тянули прицепы со снарядами, людьми, батарейным имуществом, да еще и гаубицы с передками на прицепах. Гусеницы утопали в грязи, моторы, надрываясь, ревели и раскалились чуть не докрасна, в кабинах жара, гарь, дышать нечем. У меня разболелась голова. Может, от газа, а скорее от того, что не спал две ночи, пережил первую бомбежку, первый обстрел, да еще на трупы эти...

Тракторы двигались медленно: тянули прицепы со снарядами, людьми, батарейным имуществом, да еще и гаубицы с передками на прицепах. Гусеницы утопали в грязи, моторы, надрываясь, ревели и раскалились чуть не докрасна, в кабинах жара, гарь, дышать нечем. У меня разболелась голова. Может, от газа, а скорее от того, что не спал две ночи, пережил первую бомбежку, первый обстрел, да еще на трупы эти...

Тракторы двигались медленно: тянули прицепы со снарядами, людьми, батарейным имуществом, да еще и гаубицы с передками на прицепах. Гусеницы утопали в грязи, моторы, надрываясь, ревели и раскалились чуть не докрасна, в кабинах жара, гарь, дышать нечем. У меня разболелась голова. Может, от газа, а скорее от того, что не спал две ночи, пережил первую бомбежку, первый обстрел, да еще на трупы эти...

Однажды ехал он в кузове «виллиса» с оператором А.Кузнецовым. Над дорогой то и дело появлялись фашистские самолеты, и операторам нужно было внимательно наблюдать за небом, чтобы в случае атаки вовремя покинуть машину. На дорожные колдобины никто особенно внимания не обращал... Самолеты их пока не беспокоили.

Однажды ехал он в кузове «виллиса» с оператором А.Кузнецовым. Над дорогой то и дело появлялись фашистские самолеты, и операторам нужно было внимательно наблюдать за небом, чтобы в случае атаки вовремя покинуть машину. На дорожные колдобины никто особенно внимания не обращал... Самолеты их пока не беспокоили.

Однажды ехал он в кузове «виллиса» с оператором А.Кузнецовым. Над дорогой то и дело появлялись фашистские самолеты, и операторам нужно было внимательно наблюдать за небом, чтобы в случае атаки вовремя покинуть машину. На дорожные колдобины никто особенно внимания не обращал... Самолеты их пока не беспокоили.

Однажды ехал он в кузове «виллиса» с оператором А.Кузнецовым. Над дорогой то и дело появлялись фашистские самолеты, и операторам нужно было внимательно наблюдать за небом, чтобы в случае атаки вовремя покинуть машину. На дорожные колдобины никто особенно внимания не обращал... Самолеты их пока не беспокоили.

Однажды ехал он в кузове «виллиса» с оператором А.Кузнецовым. Над дорогой то и дело появлялись фашистские самолеты, и операторам нужно было внимательно наблюдать за небом, чтобы в случае атаки вовремя покинуть машину. На дорожные колдобины никто особенно внимания не обращал... Самолеты их пока не беспокоили.

Имя епископа Белгородского и Грайворонского Панкратия (Гладкова) ныне почти забыто. Но это был архиерей, память о котором должна навсегда сохраниться в истории Русской Православной Церкви и в Истории Великой Отечественной войны. О нем известно немногое, но и известного достаточно, чтобы обратить внимание на этого незаурядного человека, на его...

Имя епископа Белгородского и Грайворонского Панкратия (Гладкова) ныне почти забыто. Но это был архиерей, память о котором должна навсегда сохраниться в истории Русской Православной Церкви и в Истории Великой Отечественной войны. О нем известно немногое, но и известного достаточно, чтобы обратить внимание на этого незаурядного человека, на его...

Имя епископа Белгородского и Грайворонского Панкратия (Гладкова) ныне почти забыто. Но это был архиерей, память о котором должна навсегда сохраниться в истории Русской Православной Церкви и в Истории Великой Отечественной войны. О нем известно немногое, но и известного достаточно, чтобы обратить внимание на этого незаурядного человека, на его...

Имя епископа Белгородского и Грайворонского Панкратия (Гладкова) ныне почти забыто. Но это был архиерей, память о котором должна навсегда сохраниться в истории Русской Православной Церкви и в Истории Великой Отечественной войны. О нем известно немногое, но и известного достаточно, чтобы обратить внимание на этого незаурядного человека, на его...

Имя епископа Белгородского и Грайворонского Панкратия (Гладкова) ныне почти забыто. Но это был архиерей, память о котором должна навсегда сохраниться в истории Русской Православной Церкви и в Истории Великой Отечественной войны. О нем известно немногое, но и известного достаточно, чтобы обратить внимание на этого незаурядного человека, на его...

После длительной жизни в лагере, в самую суровую пору зимы, я основательно обессилел, и всё у меня отнялось – не только чтобы ноги не ходили, а и руки перестали действовать, и вообще весь организм... Как-то утром, когда по обычаю надо становиться в строй для подсчета и для получения «баланды», я уже подняться не смог. Когда стали считать, то и заглянули в наш сарай – убедиться, что...

После длительной жизни в лагере, в самую суровую пору зимы, я основательно обессилел, и всё у меня отнялось – не только чтобы ноги не ходили, а и руки перестали действовать, и вообще весь организм... Как-то утром, когда по обычаю надо становиться в строй для подсчета и для получения «баланды», я уже подняться не смог. Когда стали считать, то и заглянули в наш сарай – убедиться, что...

После длительной жизни в лагере, в самую суровую пору зимы, я основательно обессилел, и всё у меня отнялось – не только чтобы ноги не ходили, а и руки перестали действовать, и вообще весь организм... Как-то утром, когда по обычаю надо становиться в строй для подсчета и для получения «баланды», я уже подняться не смог. Когда стали считать, то и заглянули в наш сарай – убедиться, что...

После длительной жизни в лагере, в самую суровую пору зимы, я основательно обессилел, и всё у меня отнялось – не только чтобы ноги не ходили, а и руки перестали действовать, и вообще весь организм... Как-то утром, когда по обычаю надо становиться в строй для подсчета и для получения «баланды», я уже подняться не смог. Когда стали считать, то и заглянули в наш сарай – убедиться, что...

После длительной жизни в лагере, в самую суровую пору зимы, я основательно обессилел, и всё у меня отнялось – не только чтобы ноги не ходили, а и руки перестали действовать, и вообще весь организм... Как-то утром, когда по обычаю надо становиться в строй для подсчета и для получения «баланды», я уже подняться не смог. Когда стали считать, то и заглянули в наш сарай – убедиться, что...

Надев маскировочный халат, крепко завязав все шнурки - у щиколоток, на животе, под подбородком и на затылке, разведчик отрешается от житейской суеты, от великого и от малого. Разведчик уже не принадлежит ни самому себе, ни своим начальникам, ни своим воспоминаниям. Он подвязывает к поясу гранаты и нож, кладет за пазуху пистолет. Так он отказывается...

Надев маскировочный халат, крепко завязав все шнурки - у щиколоток, на животе, под подбородком и на затылке, разведчик отрешается от житейской суеты, от великого и от малого. Разведчик уже не принадлежит ни самому себе, ни своим начальникам, ни своим воспоминаниям. Он подвязывает к поясу гранаты и нож, кладет за пазуху пистолет. Так он отказывается...