У нас был большой, дружный двор. Мы играли в лапту, штандры, казаки-разбойники, и еще были во дворе качели «гигантские шаги». Да, было все, но ворвалась в нашу страну война, и ничего от этого не осталось, кроме горя...

У нас был большой, дружный двор. Мы играли в лапту, штандры, казаки-разбойники, и еще были во дворе качели «гигантские шаги». Да, было все, но ворвалась в нашу страну война, и ничего от этого не осталось, кроме горя...

У нас был большой, дружный двор. Мы играли в лапту, штандры, казаки-разбойники, и еще были во дворе качели «гигантские шаги». Да, было все, но ворвалась в нашу страну война, и ничего от этого не осталось, кроме горя...

У нас был большой, дружный двор. Мы играли в лапту, штандры, казаки-разбойники, и еще были во дворе качели «гигантские шаги». Да, было все, но ворвалась в нашу страну война, и ничего от этого не осталось, кроме горя...

Мое напряженное до предела внимание сосредоточилось на черной кобуре, из которой высовывалась ручка пистолета, напоминающая пятачок нашей хрюшки. Вдруг немец положил щетку, выпрямился, скрестив руки на затылке, вобрал в себя воздух - и громкий, глухой хлопок вырвался из его тела. Меня это так поразило,...

Мое напряженное до предела внимание сосредоточилось на черной кобуре, из которой высовывалась ручка пистолета, напоминающая пятачок нашей хрюшки. Вдруг немец положил щетку, выпрямился, скрестив руки на затылке, вобрал в себя воздух - и громкий, глухой хлопок вырвался из его тела. Меня это так поразило,...

Мое напряженное до предела внимание сосредоточилось на черной кобуре, из которой высовывалась ручка пистолета, напоминающая пятачок нашей хрюшки. Вдруг немец положил щетку, выпрямился, скрестив руки на затылке, вобрал в себя воздух - и громкий, глухой хлопок вырвался из его тела. Меня это так поразило,...

Мое напряженное до предела внимание сосредоточилось на черной кобуре, из которой высовывалась ручка пистолета, напоминающая пятачок нашей хрюшки. Вдруг немец положил щетку, выпрямился, скрестив руки на затылке, вобрал в себя воздух - и громкий, глухой хлопок вырвался из его тела. Меня это так поразило,...

Мое напряженное до предела внимание сосредоточилось на черной кобуре, из которой высовывалась ручка пистолета, напоминающая пятачок нашей хрюшки. Вдруг немец положил щетку, выпрямился, скрестив руки на затылке, вобрал в себя воздух - и громкий, глухой хлопок вырвался из его тела. Меня это так поразило,...

Прибыл очередной состав, выгрузили всех раненых, возвращаемся в госпиталь. Вдруг нам вдогонку несется: «Девочки, вернитесь, забыли раненого!» И правда, в одном из вагонов, за какими-то коробками обнаружили стари­ка, в гипсе до подбородка. Осторожно перевезли его в палату. Через два дня зашла в палату и узнала, что «старик» — это совсем молодой мужчина, офицер. Очень тяжелое ранение, страдает...

Прибыл очередной состав, выгрузили всех раненых, возвращаемся в госпиталь. Вдруг нам вдогонку несется: «Девочки, вернитесь, забыли раненого!» И правда, в одном из вагонов, за какими-то коробками обнаружили стари­ка, в гипсе до подбородка. Осторожно перевезли его в палату. Через два дня зашла в палату и узнала, что «старик» — это совсем молодой мужчина, офицер. Очень тяжелое ранение, страдает...

Прибыл очередной состав, выгрузили всех раненых, возвращаемся в госпиталь. Вдруг нам вдогонку несется: «Девочки, вернитесь, забыли раненого!» И правда, в одном из вагонов, за какими-то коробками обнаружили стари­ка, в гипсе до подбородка. Осторожно перевезли его в палату. Через два дня зашла в палату и узнала, что «старик» — это совсем молодой мужчина, офицер. Очень тяжелое ранение, страдает...

Прибыл очередной состав, выгрузили всех раненых, возвращаемся в госпиталь. Вдруг нам вдогонку несется: «Девочки, вернитесь, забыли раненого!» И правда, в одном из вагонов, за какими-то коробками обнаружили стари­ка, в гипсе до подбородка. Осторожно перевезли его в палату. Через два дня зашла в палату и узнала, что «старик» — это совсем молодой мужчина, офицер. Очень тяжелое ранение, страдает...

Прибыл очередной состав, выгрузили всех раненых, возвращаемся в госпиталь. Вдруг нам вдогонку несется: «Девочки, вернитесь, забыли раненого!» И правда, в одном из вагонов, за какими-то коробками обнаружили стари­ка, в гипсе до подбородка. Осторожно перевезли его в палату. Через два дня зашла в палату и узнала, что «старик» — это совсем молодой мужчина, офицер. Очень тяжелое ранение, страдает...

Прибыл очередной состав, выгрузили всех раненых, возвращаемся в госпиталь. Вдруг нам вдогонку несется: «Девочки, вернитесь, забыли раненого!» И правда, в одном из вагонов, за какими-то коробками обнаружили стари­ка, в гипсе до подбородка. Осторожно перевезли его в палату. Через два дня зашла в палату и узнала, что «старик» — это совсем молодой мужчина, офицер. Очень тяжелое ранение, страдает...

Идти вместе в бой, вместе бить подлых гадов - фашистов, вместе победить - это самое лучшее, что можем мы желать. И так будет. Может быть, мы не будем стоять рядом плечом к плечу, но все-таки мы будем в одном ряду, ибо нас породнила война, породнило единство мысли и цепи. И где бы мы ни были, мы будем стремиться к одному - к победе.

Идти вместе в бой, вместе бить подлых гадов - фашистов, вместе победить - это самое лучшее, что можем мы желать. И так будет. Может быть, мы не будем стоять рядом плечом к плечу, но все-таки мы будем в одном ряду, ибо нас породнила война, породнило единство мысли и цепи. И где бы мы ни были, мы будем стремиться к одному - к победе.

Идти вместе в бой, вместе бить подлых гадов - фашистов, вместе победить - это самое лучшее, что можем мы желать. И так будет. Может быть, мы не будем стоять рядом плечом к плечу, но все-таки мы будем в одном ряду, ибо нас породнила война, породнило единство мысли и цепи. И где бы мы ни были, мы будем стремиться к одному - к победе.

Идти вместе в бой, вместе бить подлых гадов - фашистов, вместе победить - это самое лучшее, что можем мы желать. И так будет. Может быть, мы не будем стоять рядом плечом к плечу, но все-таки мы будем в одном ряду, ибо нас породнила война, породнило единство мысли и цепи. И где бы мы ни были, мы будем стремиться к одному - к победе.

Идти вместе в бой, вместе бить подлых гадов - фашистов, вместе победить - это самое лучшее, что можем мы желать. И так будет. Может быть, мы не будем стоять рядом плечом к плечу, но все-таки мы будем в одном ряду, ибо нас породнила война, породнило единство мысли и цепи. И где бы мы ни были, мы будем стремиться к одному - к победе.