26 сентября 1940 года меня призвали на срочную службу в армию, на флот. Отец проводил меня до призывного пункта. «Ну, давай поцелуемся», - сказал он, мы расцеловались, и он пошел на работу. Отец никогда нас с братом не целовал, это было первый раз, и я почувствовал значительность момента.
Во время боя я услышал, как мой товарищ Петр Уколов закричал: «Я ранен!». Оглядевшись, я увидел лошадь, пасшуюся во ржи. Решил поймать ее, чтобы помочь Петру. Но едва я направился к лошади, как две пули, простая и разрывная, пронзили мои многострадальные ноги. А партизаны были уже далеко.
Во время боя я услышал, как мой товарищ Петр Уколов закричал: «Я ранен!». Оглядевшись, я увидел лошадь, пасшуюся во ржи. Решил поймать ее, чтобы помочь Петру. Но едва я направился к лошади, как две пули, простая и разрывная, пронзили мои многострадальные ноги. А партизаны были уже далеко.
Во время боя я услышал, как мой товарищ Петр Уколов закричал: «Я ранен!». Оглядевшись, я увидел лошадь, пасшуюся во ржи. Решил поймать ее, чтобы помочь Петру. Но едва я направился к лошади, как две пули, простая и разрывная, пронзили мои многострадальные ноги. А партизаны были уже далеко.
Мне предстояло вскоре стать военнослужащим № 3631-9558. Считалось, что провожать солдата на войну — мужское дело; это произносилось с улыбкой, по-другому папа этого не говорил. Сознавая себя призывником, я был в неплохом настроении. Пожалуй, тот период был не самым подходящим для вступления в армию, но лично мне было уже пора.
Как необученных, отбирают большую группу, садят в хорошо оборудованные теплушки – и в Закавказье. Там еще переход в 300 км к турецкой границе, в Ахал-Цих, где 30 лет назад служил и мой отец. 100 дней учебы, тренировок, ночных бросков – мы радисты. Меня произвели аж в старшие сержанты – командиром отделения своих...
Во время боя я услышал, как мой товарищ Петр Уколов закричал: «Я ранен!». Оглядевшись, я увидел лошадь, пасшуюся во ржи. Решил поймать ее, чтобы помочь Петру. Но едва я направился к лошади, как две пули, простая и разрывная, пронзили мои многострадальные ноги. А партизаны были уже далеко.
Во время боя я услышал, как мой товарищ Петр Уколов закричал: «Я ранен!». Оглядевшись, я увидел лошадь, пасшуюся во ржи. Решил поймать ее, чтобы помочь Петру. Но едва я направился к лошади, как две пули, простая и разрывная, пронзили мои многострадальные ноги. А партизаны были уже далеко.
Внукам, правнукам своим передаем мы историческую эстафету и наказ: живите по совести, любите и берегите Россию! И пусть примером всем вам послужат скромные, но жизненные истории рядовых солдат Великой Отечественной войны, обыкновенных девушек и парней, надевших в суровую для страны годину тяжелые солдатские шинели и переживших такое, что до сих пор самым талантливым актерам и режиссерам не...
Внукам, правнукам своим передаем мы историческую эстафету и наказ: живите по совести, любите и берегите Россию! И пусть примером всем вам послужат скромные, но жизненные истории рядовых солдат Великой Отечественной войны, обыкновенных девушек и парней, надевших в суровую для страны годину тяжелые солдатские шинели и переживших такое, что до сих пор самым талантливым актерам и режиссерам не...
Внукам, правнукам своим передаем мы историческую эстафету и наказ: живите по совести, любите и берегите Россию! И пусть примером всем вам послужат скромные, но жизненные истории рядовых солдат Великой Отечественной войны, обыкновенных девушек и парней, надевших в суровую для страны годину тяжелые солдатские шинели и переживших такое, что до сих пор самым талантливым актерам и режиссерам не...
Внукам, правнукам своим передаем мы историческую эстафету и наказ: живите по совести, любите и берегите Россию! И пусть примером всем вам послужат скромные, но жизненные истории рядовых солдат Великой Отечественной войны, обыкновенных девушек и парней, надевших в суровую для страны годину тяжелые солдатские шинели и переживших такое, что до сих пор самым талантливым актерам и режиссерам не...
Внукам, правнукам своим передаем мы историческую эстафету и наказ: живите по совести, любите и берегите Россию! И пусть примером всем вам послужат скромные, но жизненные истории рядовых солдат Великой Отечественной войны, обыкновенных девушек и парней, надевших в суровую для страны годину тяжелые солдатские шинели и переживших такое, что до сих пор самым талантливым актерам и режиссерам не...
Были и голод, и стужа, и смерть кругом, нехватка воды... Все это обдает незабытым ужасом при всяком воспоминании. Много страшного было вокруг, но мне запомнились два эпизода. Один — зловещий, другой, наоборот, бодрящий, укрепивший во мне надежду на Бога, которая, могу с чистой совестью засвидетельствовать, меня никогда не покидала.
Были и голод, и стужа, и смерть кругом, нехватка воды... Все это обдает незабытым ужасом при всяком воспоминании. Много страшного было вокруг, но мне запомнились два эпизода. Один — зловещий, другой, наоборот, бодрящий, укрепивший во мне надежду на Бога, которая, могу с чистой совестью засвидетельствовать, меня никогда не покидала.
Были и голод, и стужа, и смерть кругом, нехватка воды... Все это обдает незабытым ужасом при всяком воспоминании. Много страшного было вокруг, но мне запомнились два эпизода. Один — зловещий, другой, наоборот, бодрящий, укрепивший во мне надежду на Бога, которая, могу с чистой совестью засвидетельствовать, меня никогда не покидала.
Были и голод, и стужа, и смерть кругом, нехватка воды... Все это обдает незабытым ужасом при всяком воспоминании. Много страшного было вокруг, но мне запомнились два эпизода. Один — зловещий, другой, наоборот, бодрящий, укрепивший во мне надежду на Бога, которая, могу с чистой совестью засвидетельствовать, меня никогда не покидала.
Были и голод, и стужа, и смерть кругом, нехватка воды... Все это обдает незабытым ужасом при всяком воспоминании. Много страшного было вокруг, но мне запомнились два эпизода. Один — зловещий, другой, наоборот, бодрящий, укрепивший во мне надежду на Бога, которая, могу с чистой совестью засвидетельствовать, меня никогда не покидала.
Были и голод, и стужа, и смерть кругом, нехватка воды... Все это обдает незабытым ужасом при всяком воспоминании. Много страшного было вокруг, но мне запомнились два эпизода. Один — зловещий, другой, наоборот, бодрящий, укрепивший во мне надежду на Бога, которая, могу с чистой совестью засвидетельствовать, меня никогда не покидала.
«Вот она, накатилась на них, эта темная, страшная туча зла, которое веками копилось где-то в глубинах германской истории и сейчас обрушилось потоками крови, звериных страстей, до этого сдерживаемых юридическими и нравственными законами», – думал он. Сергей понимал, что даже в этих нечеловеческих условиях люди старались хоть как-то скрасить свое существование.
«Вот она, накатилась на них, эта темная, страшная туча зла, которое веками копилось где-то в глубинах германской истории и сейчас обрушилось потоками крови, звериных страстей, до этого сдерживаемых юридическими и нравственными законами», – думал он. Сергей понимал, что даже в этих нечеловеческих условиях люди старались хоть как-то скрасить свое существование.
«Вот она, накатилась на них, эта темная, страшная туча зла, которое веками копилось где-то в глубинах германской истории и сейчас обрушилось потоками крови, звериных страстей, до этого сдерживаемых юридическими и нравственными законами», – думал он. Сергей понимал, что даже в этих нечеловеческих условиях люди старались хоть как-то скрасить свое существование.
Проголосовали: 7 559
Loading ... Loading ... Loading ... Loading ...
