Именно отец, предвидя голод, решил в августе-сентябре 1941 г. сделать возможные закупки на случай голода, пока еще в свободной продаже в магазинах были продукты питания. Мария Михайловна и мы с Валей ленились и даже стеснялись это делать, потому что официальная пропаганда осуждала любые запасы впрок. Они преследовались как проявление панических настроений и даже были объектом доносительства.

Именно отец, предвидя голод, решил в августе-сентябре 1941 г. сделать возможные закупки на случай голода, пока еще в свободной продаже в магазинах были продукты питания. Мария Михайловна и мы с Валей ленились и даже стеснялись это делать, потому что официальная пропаганда осуждала любые запасы впрок. Они преследовались как проявление панических настроений и даже были объектом доносительства.

Именно отец, предвидя голод, решил в августе-сентябре 1941 г. сделать возможные закупки на случай голода, пока еще в свободной продаже в магазинах были продукты питания. Мария Михайловна и мы с Валей ленились и даже стеснялись это делать, потому что официальная пропаганда осуждала любые запасы впрок. Они преследовались как проявление панических настроений и даже были объектом доносительства.

Если бы мы приняли бой в Дубровке, состоящей из деревянных крестьянских домов, без всяких укреплений, и на нас бы обрушился такой же огонь, как и на Муравьи, мы бы все погибли, а противник почти безнаказанно захватил бы и Муравьи и все последующие деревянные деревеньки. И таким образом выполнил бы свою задачу – расширить плацдарм до озера Ильмень....

Если бы мы приняли бой в Дубровке, состоящей из деревянных крестьянских домов, без всяких укреплений, и на нас бы обрушился такой же огонь, как и на Муравьи, мы бы все погибли, а противник почти безнаказанно захватил бы и Муравьи и все последующие деревянные деревеньки. И таким образом выполнил бы свою задачу – расширить плацдарм до озера Ильмень....

Если бы мы приняли бой в Дубровке, состоящей из деревянных крестьянских домов, без всяких укреплений, и на нас бы обрушился такой же огонь, как и на Муравьи, мы бы все погибли, а противник почти безнаказанно захватил бы и Муравьи и все последующие деревянные деревеньки. И таким образом выполнил бы свою задачу – расширить плацдарм до озера Ильмень....

Если бы мы приняли бой в Дубровке, состоящей из деревянных крестьянских домов, без всяких укреплений, и на нас бы обрушился такой же огонь, как и на Муравьи, мы бы все погибли, а противник почти безнаказанно захватил бы и Муравьи и все последующие деревянные деревеньки. И таким образом выполнил бы свою задачу – расширить плацдарм до озера Ильмень....

Если бы мы приняли бой в Дубровке, состоящей из деревянных крестьянских домов, без всяких укреплений, и на нас бы обрушился такой же огонь, как и на Муравьи, мы бы все погибли, а противник почти безнаказанно захватил бы и Муравьи и все последующие деревянные деревеньки. И таким образом выполнил бы свою задачу – расширить плацдарм до озера Ильмень....

Наша семья снимала комнату у поляка-шорника в доме сельского типа. В хозяйской семье было две дочери – Кристина 12 лет и Ядвига 5 лет. Они рассказали нам с Валей, что когда в Рутки-Коссаки вошла немецкая воинская часть, солдаты стали обходить дома и расстреливать мужчин, не явившихся на регистрацию. Обнаружив хозяина-шорника, немецкий солдат вывел его на его собственный огород и...

Наша семья снимала комнату у поляка-шорника в доме сельского типа. В хозяйской семье было две дочери – Кристина 12 лет и Ядвига 5 лет. Они рассказали нам с Валей, что когда в Рутки-Коссаки вошла немецкая воинская часть, солдаты стали обходить дома и расстреливать мужчин, не явившихся на регистрацию. Обнаружив хозяина-шорника, немецкий солдат вывел его на его собственный огород и...

Наша семья снимала комнату у поляка-шорника в доме сельского типа. В хозяйской семье было две дочери – Кристина 12 лет и Ядвига 5 лет. Они рассказали нам с Валей, что когда в Рутки-Коссаки вошла немецкая воинская часть, солдаты стали обходить дома и расстреливать мужчин, не явившихся на регистрацию. Обнаружив хозяина-шорника, немецкий солдат вывел его на его собственный огород и...

Наша семья снимала комнату у поляка-шорника в доме сельского типа. В хозяйской семье было две дочери – Кристина 12 лет и Ядвига 5 лет. Они рассказали нам с Валей, что когда в Рутки-Коссаки вошла немецкая воинская часть, солдаты стали обходить дома и расстреливать мужчин, не явившихся на регистрацию. Обнаружив хозяина-шорника, немецкий солдат вывел его на его собственный огород и...

Наша семья снимала комнату у поляка-шорника в доме сельского типа. В хозяйской семье было две дочери – Кристина 12 лет и Ядвига 5 лет. Они рассказали нам с Валей, что когда в Рутки-Коссаки вошла немецкая воинская часть, солдаты стали обходить дома и расстреливать мужчин, не явившихся на регистрацию. Обнаружив хозяина-шорника, немецкий солдат вывел его на его собственный огород и...

Наша семья снимала комнату у поляка-шорника в доме сельского типа. В хозяйской семье было две дочери – Кристина 12 лет и Ядвига 5 лет. Они рассказали нам с Валей, что когда в Рутки-Коссаки вошла немецкая воинская часть, солдаты стали обходить дома и расстреливать мужчин, не явившихся на регистрацию. Обнаружив хозяина-шорника, немецкий солдат вывел его на его собственный огород и...

Снова и снова переживал тяжелое время окружения, в котором не был виновен, а лишь являлся «стрелочником», отвечавшим за просчеты, тупоумие, самоуверенность в непогрешимости других... Снова и снова был окружен людьми, многие из которых даже борьбу за жизнь во имя победы над врагами ставили мне в вину....

Снова и снова переживал тяжелое время окружения, в котором не был виновен, а лишь являлся «стрелочником», отвечавшим за просчеты, тупоумие, самоуверенность в непогрешимости других... Снова и снова был окружен людьми, многие из которых даже борьбу за жизнь во имя победы над врагами ставили мне в вину....

Снова и снова переживал тяжелое время окружения, в котором не был виновен, а лишь являлся «стрелочником», отвечавшим за просчеты, тупоумие, самоуверенность в непогрешимости других... Снова и снова был окружен людьми, многие из которых даже борьбу за жизнь во имя победы над врагами ставили мне в вину....

Снова и снова переживал тяжелое время окружения, в котором не был виновен, а лишь являлся «стрелочником», отвечавшим за просчеты, тупоумие, самоуверенность в непогрешимости других... Снова и снова был окружен людьми, многие из которых даже борьбу за жизнь во имя победы над врагами ставили мне в вину....

Снова и снова переживал тяжелое время окружения, в котором не был виновен, а лишь являлся «стрелочником», отвечавшим за просчеты, тупоумие, самоуверенность в непогрешимости других... Снова и снова был окружен людьми, многие из которых даже борьбу за жизнь во имя победы над врагами ставили мне в вину....

Выхожу на балкон. Вокзал горит. Домик правее вокзала горит. Там, кажется, была редакция какая‑то или политотдел. Не помню уже. Левее, в сторону элеватора, сплошное зарево. На площади пусто. Несколько воронок с развороченным асфальтом. За фонтаном лежит кто‑то. Брошенная повозка, покосившаяся,...