Я был автоматчиком, и наш взвод находился в резерве. Начался бой. Первые раненые пришли такие радостные, с улыбками. Один пришел, у него рука разломана разрывной пулей. Рука разломана, и кость видна, а он кричит: «Ура! Ура!» и улыбается. Вот, казалось бы, какой ненормальный: разломана вся рука, а он улыбается?!

Я был автоматчиком, и наш взвод находился в резерве. Начался бой. Первые раненые пришли такие радостные, с улыбками. Один пришел, у него рука разломана разрывной пулей. Рука разломана, и кость видна, а он кричит: «Ура! Ура!» и улыбается. Вот, казалось бы, какой ненормальный: разломана вся рука, а он улыбается?!

Я был автоматчиком, и наш взвод находился в резерве. Начался бой. Первые раненые пришли такие радостные, с улыбками. Один пришел, у него рука разломана разрывной пулей. Рука разломана, и кость видна, а он кричит: «Ура! Ура!» и улыбается. Вот, казалось бы, какой ненормальный: разломана вся рука, а он улыбается?!

Я был автоматчиком, и наш взвод находился в резерве. Начался бой. Первые раненые пришли такие радостные, с улыбками. Один пришел, у него рука разломана разрывной пулей. Рука разломана, и кость видна, а он кричит: «Ура! Ура!» и улыбается. Вот, казалось бы, какой ненормальный: разломана вся рука, а он улыбается?!

Я был автоматчиком, и наш взвод находился в резерве. Начался бой. Первые раненые пришли такие радостные, с улыбками. Один пришел, у него рука разломана разрывной пулей. Рука разломана, и кость видна, а он кричит: «Ура! Ура!» и улыбается. Вот, казалось бы, какой ненормальный: разломана вся рука, а он улыбается?!

Одна из моих детских книг с прекрасными иллюстрациями и стихами Маршака называлась, как сейчас помню «Акула, Гиена и Волк» в ней высмеивалось злободневное военное соглашение тех времен «Ось Рим - Берлин - Токио». Когда началась воина с Финляндией, об этом было официально объявлено, но восторгов заметно поубавилось, во многие семьи стали приходить «похоронки».

Одна из моих детских книг с прекрасными иллюстрациями и стихами Маршака называлась, как сейчас помню «Акула, Гиена и Волк» в ней высмеивалось злободневное военное соглашение тех времен «Ось Рим - Берлин - Токио». Когда началась воина с Финляндией, об этом было официально объявлено, но восторгов заметно поубавилось, во многие семьи стали приходить «похоронки».

Одна из моих детских книг с прекрасными иллюстрациями и стихами Маршака называлась, как сейчас помню «Акула, Гиена и Волк» в ней высмеивалось злободневное военное соглашение тех времен «Ось Рим - Берлин - Токио». Когда началась воина с Финляндией, об этом было официально объявлено, но восторгов заметно поубавилось, во многие семьи стали приходить «похоронки».

Через несколько дней после массового избиения евреев в бабьем Яру к нам прибежал знакомый студент-медик и сообщил, что его товарищ по институту Юра Гермайзе вместе со своим отцом задержан на пункте, где должны были проходить регистрацию все мужчины города Киева. Несчастных обвинили в том, что они евреи, и стали беспощадно избивать.

Через несколько дней после массового избиения евреев в бабьем Яру к нам прибежал знакомый студент-медик и сообщил, что его товарищ по институту Юра Гермайзе вместе со своим отцом задержан на пункте, где должны были проходить регистрацию все мужчины города Киева. Несчастных обвинили в том, что они евреи, и стали беспощадно избивать.

Через несколько дней после массового избиения евреев в бабьем Яру к нам прибежал знакомый студент-медик и сообщил, что его товарищ по институту Юра Гермайзе вместе со своим отцом задержан на пункте, где должны были проходить регистрацию все мужчины города Киева. Несчастных обвинили в том, что они евреи, и стали беспощадно избивать.

Да, блокадники были очень сосредоточены на себе, и эта созерцательность своего внутреннего состояния и дала нам возможность, во-первых - выжить, во-вторых - все, все запомнить.

Да, блокадники были очень сосредоточены на себе, и эта созерцательность своего внутреннего состояния и дала нам возможность, во-первых - выжить, во-вторых - все, все запомнить.

Да, блокадники были очень сосредоточены на себе, и эта созерцательность своего внутреннего состояния и дала нам возможность, во-первых - выжить, во-вторых - все, все запомнить.

Да, блокадники были очень сосредоточены на себе, и эта созерцательность своего внутреннего состояния и дала нам возможность, во-первых - выжить, во-вторых - все, все запомнить.

Следует упомянуть меры, которые были введены в Гер­мании уже летом 1940 г. и на основании которых все старые, душевнобольные и все страдавшие неизлечимыми болезнями люди, «бесполезные едоки», доставлялись в специальные заве­дения и убивались, в то время как их родственникам сообща­лось, что они умерли естественной смертью.

Следует упомянуть меры, которые были введены в Гер­мании уже летом 1940 г. и на основании которых все старые, душевнобольные и все страдавшие неизлечимыми болезнями люди, «бесполезные едоки», доставлялись в специальные заве­дения и убивались, в то время как их родственникам сообща­лось, что они умерли естественной смертью.

Следует упомянуть меры, которые были введены в Гер­мании уже летом 1940 г. и на основании которых все старые, душевнобольные и все страдавшие неизлечимыми болезнями люди, «бесполезные едоки», доставлялись в специальные заве­дения и убивались, в то время как их родственникам сообща­лось, что они умерли естественной смертью.

Я видел отступление наших войск под Москвой в то время, когда солдаты были не обучены. Я видел наступление наших войск в последующий период. Когда семь человек бегут, падают, стреляют, – они уже обучены, они не боятся огня противника. Паника имела огромное значение. Тут такая «громадина» идет, и все стоят в растерянности.

Я видел отступление наших войск под Москвой в то время, когда солдаты были не обучены. Я видел наступление наших войск в последующий период. Когда семь человек бегут, падают, стреляют, – они уже обучены, они не боятся огня противника. Паника имела огромное значение. Тут такая «громадина» идет, и все стоят в растерянности.