Наводка линии связи

Читайте ранее опубликованную
первую часть воспоминаний:
Распределение в батальон связи

Март 1942 г.

Немцы потеснили наши части, заняли ряд дере­вень. Завязались тяжелые бои. Наступило и наше бо­евое крещение. Командир дивизии приказал связис­там занять церковную колокольню в деревне Богуславка (на нейтральной полосе) и вести непрерывное наблюдение за противником. Втроем — командир взво­да Немальцев, солдат Коваль и я — ползком добра­лись до церкви, обосновались на колокольне и при­ступили к делу. С высоты расположение немцев про­сматривалось на много верст. Трое суток мы коррек­тировали огонь артиллерии, указывали путь пехоте. Враг был отброшен. Комдив Нечаев поблагодарил нас за службу и прикрепил к гимнастерке медали «За отвагу».

Апрель 1942 г.

В ночь на 14 апреля передвигаемся снова на дру­гой участок. Было тепло и шел мягкий снег. Всюду уже были лужи под снегом. Как оступишься, а там вода по колено. Шли уже с мокрыми ногами всю ночь. Перед рассветом подошли к деревне Хлопово, но речка у деревни разлилась широко.

Переправы нет. Пришлось долго ждать пока подго­нят плоты. Подул сильный ветер. Вот тут мы «попля­сали» часа два, даже больше. Думали, что все забо­леем — мокрыми стоять на ветру, и погода холоднее стала. Но все как-то прошло.

Переправились перед рассветом. В деревне были в некоторых домах мирные жители. Мы пять человек зашли в одну небольшую хибару. Дом сгорел, а халу­па осталась, она выложена из камня. В ней жил ста­рик со старухой, у них — сноха и двое ребят. Мы попросились, хотя особенно и некуда, нам разрешили обогреться. Пошли нарубили дров в деревне и затопили камин, уселись вокруг него. Так и уснули, кто как смог приспособиться, но все же в тепле.

Утром встали часов в одиннадцать, позавтракали Днем все же тепло. Пошли на рекогецепировку местности, куда должны проводить линию связи на наблюдательный пункт. Вернулись уже к вечеру. Немного отдохнули, пообедали и в ночь пошли наводить линию связи. Боевых операций на участке фронта не было, кроме изредка пулеметных очередей. Снегу уже на чистом месте — лишь кое-где в лесу, но местность сырая, грязь.

Окончили наводить линию. С оконечной станции позвонили в штаб, доложили. Нам дали команду раз­делиться на две группы. Одним остаться на наблюдательном пункте, в количестве трех человек. Мы втроем пошли искать себе пристанище для проме­жуточной станции. Начало рассветать. Отошли око­ло километра, решили остановиться в лесочке. Впереди нас деревня Ясная Поляна, но она на нейтральной зоне. Лес хороший, березовый. Мы отошли от опушки метров 300 — 400, чтобы не создавать ви­димость о себе.

Но жить-то негде. Второпях набрали соломы, тас­кавшейся по лесу, изготовили шалаш. Развели маленький костер, погрелись, подсушились. Решили пооче­редно пока отдохнуть, а днем уже было тепло на сол­нышке. На соломе можно уснуть неплохо. В лесу еще кое-где было много снегу. Ходили по лесу собирали трофеи, то, что вытаивает из снега. Особенно собира­ли недокуренные папиросы — «бычки», потому что та­баку нам уже как неделю не выдавали.

Да и питание было очень скудное — на сутки полу­чали на человека сухарей 180 грамм, 25 грамм саха­ра, 30 грамм растительного масла, 100 грамм чечеви­цы. Вот, пожалуй, и весь суточный рацион, кроме 100 грамм водки. Так в этом шалаше мы провели две ночи, а потом днем ходили по лесу и недалеко от нас обна­ружили небольшой, но глубокий овраг, в котором и решили выкопать себе землянку. Сходили в тыл, при­несли ломы, лопаты. За два дня сделали себе жилье.

Нашли в лесу банку из-под смазки, из которой сделали печку. Из ржавого листового железа загнули трубу, и печка затопилась. Сделали две койки, стол, хотя нас было-то трое человек: Коваль, Кулигин и я. В течение двух дней топили больше, чтобы хорошо просушить в землянке. Продукты питания получали су­хим пайком и готовили сами в землянке. За продуктами ходили сами через два дня в деревню Хлопово, где стоял наш штаб и склад продуктов.

Днем ходили на линию, подкрепляли связь: где под­вешивали на деревья, а кое-где закапывали в землю, особенно через дороги и на чистом поле. Боевых опе­раций не было из-за распутицы, лишь изредка артил­лерийская перестрелка. 26 апреля с утра я пошел в тыл за продуктами и почтой в деревню Хлопово, что позади нас километра четыре. Получил продукты на три дня, да и получать-то особенно нечего было. Что на три дня получили — можно съесть за один день сво­бодно.

Получил почту и потихоньку пошел обратно. Вы­шел за деревню, отошел с километр. Тепло кругом. Солнце светит. Снега уже нет. Только птичек почти никаких не было слышно, да и не видно. Остановился у опушки лесочка, посмотрел почту. Получил письмо.

Присел на какой-то пенек, кругом ни души не видно. Начал читать письмо из дома. Жена Нина пишет, что жить тяжело, продуктов купить не на что, да и дос­тать негде, также и с одеждой.

В этом письме Нина пишет, что отец сильно болел и 4 апреля его похоронили. Брали лошадь на пред­приятии, хоронить-то некому было — одни женщины. Прочитав письмо, повторил еще. Так и онемел. Мне не хотелось ни сидеть, ни идти, тяжело стало на серд­це, жаль стало старика. Вспомнил его слова, когда я уезжал на фронт: «Я, наверно, тебя больше не уви­жу». Так я просидел в недоумении долго. Встал, ти­хонько пошел к ребятам лесной тропинкой.

Пришел уже к вечеру. Ребята звонили в Хло­пово, спрашивали обо мне. Там сказали, когда я от них ушел. Они меня уже хотели искать. Когда я при­шел, ребята сразу заметили, что я изменился, и нача­ли расспрашивать, что случилось. С трудом я смог им объяснить об этом известии, сдерживаясь от слез.

Товарищи пособолезновали. В ту ночь я почти нис­колько не спал. Я несколько раз выходил на улицу. Ходил по лесу, курил что попало, наблюдал за раке­тами, которые все время освещали передний край, смотрел, как красиво ночью летят трассирующие пули из пулеметов или автоматов.

На следующий день Кулигин пошел на речку, ко­торая протекала в стороне от нас с километра два. Набрал по лесу гранат, взял мешок и пошел глушить рыбу. И к обеду принес нам хорошую уху, да еще и поджарить осталось. Все это кстати, потому что пита­ние плохое. Накануне первого мая Кулигин пошел за продуктами, получил и принес водки на три дня по 100 грамм. Вечером сидели в своем овраге. Договорились водку не пить до праздника, и что я утром рано в день первого мая пойду на рыбалку, а ночью немного усну. С вечера приготовили связки противотанковых гранат, мешок, мережку, вроде бы сачек…

Продолжение следует.