Массовые уничтожения людей

«Я несу ответственность за уничтожение 42 000 человек»
Из протокола допроса бывшего коменданта концентрационного лагеря Саксенхаузен
Антона Кайндла

Прокурор. Какие приказы об обращении с военноплен­ными вам известны?

Кайндл. За три дня до нападения на Советский Союз ко­мандирам дивизий и полков был разослан приказ фюрера, кото­рый предписывал отбирать всех комиссаров и передавать их для уничтожения органам СД.

Прокурор. Какие виды уничтожения применялись в ва­шем лагере?

Кайндл. Вплоть до осени 1943 г. уничтожения заключен­ных в Саксенхаузене производилось путем расстрелов или пове­шения. Для проведения массовых расстрелов русских военно­пленных использовалось особое помещение, замаскированное под кабинет врача, в котором были установлены приспособления для измерения роста, таблица для проверки зрения, и, кроме того, там находились эсэсовцы, переодетые в белые халаты вра­чей. Во время мнимого измерения роста заключенного убивали выстрелом в затылок через отверстие в измерительной планке. В соседнем помещении, откуда стреляли, проигрывали пластин­ки, чтобы музыкой заглушить выстрелы.

Прокурор. Следовательно, когда вы стали комендантом лагеря, там уже существовала разработанная техника уничто­жения?

Кайндл. Так точно! Кроме кабинета врача, было еще одно место для расстрелов, передвижная виселица и механизирован­ная виселица, позволявшая одновременно казнить трех-четырех заключенных.

Прокурор. Произвели вы какие-либо изменения в этой технике уничтожения или нет?

Кайндл. В середине мая 1943 г. я ввел газовые камеры в качестве средства массового уничтожения.

Прокурор.  По своей инициативе?

Кайндл. Частично да. Так как наличных сооружений не хватало для уничтожения в предусмотренных размерах, я про­вел совещание, в котором принял участие и главный врач Баумкёттер, который сказал мне, что в результате отравления людей синильной кислотой в особых камерах наступает моменталь­ная смерть. Тогда я решил, что сооружение газовых камер для массового уничтожения будет целесообразнее и даже гу­маннее.

Прокурор.   Кто отвечал за массовое уничтожение людей?

Кайндл. Комендант лагеря лично.

Прокурор. Следовательно, вы?

Кайндл. Так точно.

Прокурор. Сколько заключенных было уничтожено в Саксенхаузене за время вашей деятельности в качестве коменданта, то есть за два года и восемь месяцев?

Кайндл. Я несу ответственность за уничтожение 42 000 че­ловек, из них непосредственно в самом лагере — 18 000.

Прокурор. А сколько умерло от голода за время вашего пребывания?

Кайндл. От голода умерло за это время, по моим подсче­там, около 8000 заключенных…

Прокурор. Подсудимый Кайндл, получали ли вы приказ взорвать лагерь для того, чтобы ликвидировать следы совершен­ных злодеяний?

Кайндл. Так точно! 1 февраля 1945 г. у меня был разговор с начальником гестапо Мюллером. Он передал мне при этом приказ уничтожить лагерь, подвергнув его артиллерийскому об­стрелу, воздушным налетам или истребив всех газом. Осущест­вить этот приказ, автором которого был Гиммлер, было техни­чески невозможно.

Прокурор. Выполнили бы вы этот приказ, если бы это было технически осуществимо?

Кайндл. Само собой разумеется. Но это было невыпол­нимо. В случае артиллерийского обстрела или авиационного на­лета население окрестных населенных пунктов заметило бы это. При уничтожении газом опасности подвергалось бы не только гражданское население, но и сам персонал СС.

Прокурор.  Как поступили вы тогда?

Кайндл. Это началось вот с чего. В ночь на 2 февраля были расстреляны первые, примерно 150 заключенных. До конца марта удалось уничтожить примерно 5000 человек.

Прокурор. Под чьим руководством проводилось массовое уничтожение людей?

Кайндл. По моему указанию этим занимался подсудимый Хён.

Прокурор. Сколько заключенных оставалось тогда еще в лагере?

Кайндл. От 40 000 до 45 000. 18 апреля я получил приказ погрузить их на баржи и отправить через систему каналов на Шпрее в Балтийское или Северное море и там утопить в откры­том море. Но это также было невозможно, потому что для полу­чения барж на такое большое количество заключенных потребо­валось бы слишком много времени, а Красная Армия продвига­лась очень быстро.

Прокурор. Что же произошло затем?

Кайндл. Я приказал отправить заключенных походной колонной сначала в направлении Виттшток, затем на Любек, чтобы там погрузить на корабли и, как это было приказано, уто­пить их.

Прокурор. Получали ли все заключенные во время этой эвакуации провиант?

Кайндл. Нет, 6000 или 7000 не получали ничего, потому что его не хватало.

Прокурор. Значит, эти заключенные погибли от изможде­ния и голода в пути?

Кайндл.  Так точно!

«Моя деятельность началась с казни 10 подневольных рабочих с Востока…»
Из протокола допроса второго лагерного начальника концентрационного лагеря Саксенхаузен Августа Хёна

Прокурор. Сколько всего заключенных было расстре­ляно в лагере Саксенхаузен под вашим личным руководством?

Хён. Мной лично было расстреляно около 300 человек.

Прокурор. Сколько заключенных было отравлено газом под вашим руководством?

Хён.   172.

Прокурор. А сколько было вами повешено?

Хён.  Примерно 40.

Прокурор. Подтверждаете ли вы свои показания на пред­варительном следствии о том, что с осени 1943 г. по апрель 1945 г. в лагере Саксенхаузен было уничтожено 33 000 человек?

Хён. Так точно, около 33 000 человек.

Прокурор. Сколько умерло вследствие плохих условий жизни?

Хён. За названное мною время умерло примерно 6000.

Прокурор. От кого исходили директивы о массовом унич­тожении заключенных?

Хён. От моего непосредственного начальника, подсудимого Кайндла.

Прокурор. А с какой целью проводилось массовое унич­тожение?

Хён. Для осуществления политики, целью которой было полное истребление людей славянского происхождения.

…Прокурор.  Какие виды наказаний вы применяли?

Хён. Я применял по приказу коменданта все виды наказаний, которые существовали в лагере.

Прокурор. Что это были за наказания?

Хён. Во-первых, арест, затем порка от 5 до 25 ударов, за­числение в штрафную роту, публичная порка и перевод в коман­ду топтунов.

Прокурор.  Вы лично тоже били заключенных?

Хён. При допросах я сам бил заключенных.

Прокурор. Что вам известно о повешении заключенного Видмана весной 1943 г.?

Хён. Видман был первым заключенным, которого я должен был повесить публично в лагере. При повешении веревка обо­рвалась, и я застрелил его, лежащего на земле и еще живого.

Прокурор. С чего началась ваша деятельность в лагере Саксенхаузен?

Хён. Моя деятельность началась с казни 10 подневольных рабочих с Востока. Приказ об этом я получил от оберштурмфюрера Кольба.

Прокурор. Признаете ли вы, что вскоре после этого про­вели расстрел группы в 7 человек?

Хён. Так точно!

Прокурор.  Кем были расстреляны эти 7 человек?

Хён.  Все 7 были расстреляны лично мной…

…Хён. Я сам слышал от коменданта лагеря Нейенгамме Паули, что два больших судна с заключенными из этого лагеря были потоплены в море.

Прокурор. Следовательно, уже существовал этот метод истребления путем потопления заключенных в море?

Хён.  Так точно, такой метод существовал.

Прокурор. И если это преступное намерение в отношении заключенных Саксенхаузена не было осуществлено, то произо­шло это помимо воли лагерного руководства?

Хён. Так точно. Оставшиеся 45 000 заключенных нашего лагеря не были утоплены не потому, что этого не хотело лагер­ное руководство, а потому, что быстрое продвижение Красной Армии помешало нам это сделать.

 «На основании моих заключений было увезено, пожалуй, около 8 000 человек»
Из протокола допроса бывшего главного врача концлагеря Саксенхаузен Гейнца Баумкёттера

…Прокурор. Сколько нетрудоспособных и больных заклю­ченных было направлено в другие лагеря для уничтожения?

Баумкёттер. В течение года отправлялось очень много таких транспортов. На основании документов я установил, что в другие лагеря было направлено примерно 50 000 человек.

Прокурор. А сколько было послано в другие лагеря для уничтожения на основе вашего отбора, по вашей собственной инициативе?

Баумкёттер. Этот вопрос надо задать Рену.

Прокурор. Вы или Рен составляли списки для этого?

Баумкёттер. Списки составлены действительно по моему приказу, после того как я получил приказ от своего начальства.

Прокурор. Тогда вы должны знать число людей, ибо Рен отвозил этих людей только на основе ваших списков!

Баумкёттер.  Правильно.

Прокурор. Значит, этот вопрос и следует задать Баумкёттеру, а не Рену! Ну, Баумкёттер, отвечайте: сколько заключенных было послано по вашим указаниям в другие лагеря для уничтожения?

Баумкёттер (после долгого раздумья). На основании моих заключений было увезено, пожалуй, около 8000 человек. (Рен показал на допросе, что было отправлено минимум 26 000 человек.)

Прокурор. Известно вам число заключенных, уничтожен­ных непосредственно в лагере незадолго до эвакуации?

Баумкёттер. Мне точно известны данные за февраль, ко­торые мне сообщил лагерный начальник Вайгерер. В том месяце было уничтожено 4018 заключенных.

Прокурор. И списки на их уничтожение были составлены также вами?

Баумкёттер. После того, как я получил приказ от своего начальства.

Прокурор. И эти списки составлялись под вашим руко­водством?

Баумкёттер. Они были составлены после того, как я пе­редал данное мне приказание.

« 636 русских военнопленных я убил своими собственными руками»
Из протокола допроса бывшего блокфюрера в концентрационном лагере Саксенхаузен
Вильгельма Шуберта

Прокурор. Вы избивали заключенных?

Шуберт. Это было для меня само собой разумеющимся делом!

Прокурор. Вы истязали заключенных?

Шуберт.  Так точно, я делал это!

Прокурор. Обливали вы их зимой на морозе холодной водой и оставляли под открытым небом, пока они не замерзали?

Шуберт. Так точно, и это я делал!

Прокурор. Помните ли вы случай с шапками, которым вы спровоцировали расстрел поляков?

Шуберт. Так точно. Старший рабочий послал ко мне лени­вых заключенных, не желавших работать. Я подвел этих заклю­ченных совсем близко к цепи охранных постов, сорвал шапку с головы одного заключенного, бросил ее за линию охранных по­стов и приказал заключенному принести шапку обратно. Таким образом, я расстрелял четырех заключенных под видом пресече­ния попытки к бегству.

Прокурор. Приказали вы в марте 1940 г. одному из за­ключенных поляков самому повеситься?

Шуберт. Так точно. В 1940 г. я приказал одному поль­скому заключенному повеситься, для  чего я дал ему веревку, молоток и гвоздь, запер его в маленькую комнату и сказал ему, что буду самым ужасным образом мучить его, если он сам не повесится.

Прокурор.  Он повесился?

Шуберт. Повесился в течение получаса.

Прокурор. Помните ли вы, как в августе 1941 г. вы сами утопили двух заключенных?

Шуберт. В августе 1941 г. я лично утопил двух заключен­ных. Я запер их в душевой, наполнил водой ванну для ног и за­тем утопил их поодиночке.

Прокурор. В какие годы вы принимали участие в расстре­лах?

Шуберт. С 1939 по 1942 г.

Прокурор.  Сколько человек вы расстреляли?

Шуберт. С 1939 по 1942 г. я расстрелял 30 немецких граж­дан.

Прокурор.  А других?

Шуберт. 9 ноября 1940 г. я принимал участие в расстреле 33 поляков.

Прокурор.   Сколько было расстреляно русских пленных?

Шуберт. Насколько я знаю, в 1941 г были расстреляны 13 000 русских военнопленных.

Прокурор.  Вы принимали участие в этих расстрелах?

Шуберт.   Разумеется, принимал.

Прокурор. Участвовал в них Фикер?

Шуберт. Так точно, надзиратель Фикер участвовал в этом.

Прокурор. В чем заключалось это участие?

Шуберт. Участие заключалось вот в чем: я видел, как Фи­кер приводил из лагеря заключенных, был в помещении блока, где проводились расстрелы, находился в приемной и в комнате, замаскированной под кабинет врача; я видел его также в ком­нате, откуда производились выстрелы.

Прокурор. А кто направлял заключенных в так называе­мый кабинет врача?

Шуберт. 5000 я направил лично.

Прокурор. Следовательно, что касается 5000, то вы лично участвовали?

Шуберт.  Так точно, в этом я лично участвовал.

Прокурор. И вы выполняли функции врача?

Шуберт. Так точно, я был переодет врачом.

Прокурор. Чем занимались вы в кабинете врача, пере­одевшись в белый халат?

Шуберт. В правой руке у меня был шпахтель, а в левой — кусок мела. Если у военнопленного были золотые зубы или ка­кие-нибудь другие искусственные зубы, я мелом ставил ему на груди крест.

Прокурор. Сами вы тоже стреляли?

Шуберт. Так точно, 636 русских военнопленных я убил своими собственными руками.

Прокурор.  Когда это было?

Шуберт.  В период с сентября по ноябрь 1941 г.

Прокурор. Кто еще из надзирателей принимал участие в массовом уничтожении людей? Участвовал в этом Фикер?

Шуберт. Так точно, он тоже участвовал.

Прокурор. А Книттлер?

Шуберт. Для Книттлера это было само собой разумею­щееся дело!

Прокурор. Просил Книттлер разрешения принимать уча­стие в расстрелах?

Шуберт. Книттлер однажды сам предложил свои услуги, сказав, что он хотел бы пострелять, а затем и действительно за­нялся этим.

Прокурор. Какие награды вы, подсудимый Шуберт, полу­чили за вашу чудовищную жестокость?

Шуберт. Я получил «Крест за военные заслуги» второй степени с мечами!

 

Источник: Сб. СС в действии. Документы о преступлениях СС. Из-во Прогресс, Москва, 1969 г. с.313-321.