Кабель жизни

Нина Гордиенко всю жизнь посвятила энергетике: сначала работала в «Кабельной сети» «Ленэнерго», затем на ТЭЦ. Война застала ее семью в Ленинграде. Нине Гордиенко было всего три года. Ее отец — Павел Гордиенко во время блокады работал в «Кабельной сети» «Ленэнерго»: подключал электроэнергию к госпиталям, заводам, мастерским и участвовал в прокладке «кабеля жизни», который соединил Волховскую ГЭС с блокированным Ленинградом. Воспоминания Нины и Павла Гордиенко о жизни в блокаду, о работе «Кабельной сети» во время войны — еще одна страница «Дневников Победы».

Я помню запах бомбоубежища на улице Егорова, куда в начале блокады Ленинграда уводила меня моя мама на время бомбежек. Позже мы уже не спускались с пятого этажа (не было сил), а стояли одетые в проеме входной двери — «будь что будет!»

Помню свой ужас и слезы от звуков полета праздничного самолета в честь Победы на Троицкой площади (пл. Революции) у здания политкаторжан. Помню руины, заросшие полынью, где мы гуляли с детским садом на улице Рентгена. И этот запах я не забуду никогда и не спутаю ни с чем — груда камней и полынь. Помню слезы на открытии музея на первом километре «Дороги Жизни» — в 2007 году я возила туда своих внуков. Из громкоговорителей раздавались звуки настоящей сирены, а не той, что включают сейчас по радио.

В 1941 году мне было 3 года. Мы ели столярный клей в таких красивых коричневых (как шоколад) плитках, пили сладкую воду с Бадаевской землей в нашей квартире на 1-й Красноармейской, дом 2. К 1942 году из живых остались только мы и старенькая тетя моего папы. Папа работал в «Кабельной сети» «Ленэнерго», которая тогда называлась «Электроток», и строил ту самую «Дорогу жизни». У всех была цинга, все плохо передвигались, и вот в один счастливый день, когда мама с трудом спустилась за водой к Фонтанке, к подъезду подъехала полуторка, и вышедший из машины военный назвал маме наш адрес и вынул посылку (такой фанерный, обшитый железками ящик) с фронта, от дяди. Он помог занести ящик в квартиру, у мамы не хватило сил. Кроме сухарей, которые спасли нам жизнь, там была еще одна «печенька для Ниночки». Это была Судьба, это была наша жизнь. Я помню эту посылку.

А позже, в апреле 1942 года, папа отправил нас по уже таявшему льду Ладоги на Большую землю. В Кобоне на берегу Ладожского озера на скамейках сидели вперемежку живые и мертвые. А мама держала в руках две буханки хлеба, плакала, отщипывала по крошке и давала мне. Я это тоже помню.

Сколько умерло людей там в Кобоне на Большой земле (наш поезд разбомбили начисто — хорошо, что мы вышли раньше Череповца из-за моей болезни)! Сколько эвакуированных ленинградцев ушло под лед Ладоги! Вечная им память!

Сейчас я занимаюсь общественной работой в «Обществе жителей блокадного Ленинграда» Адмиралтейского района. Мы навещаем стареньких блокадников, вспоминаем годы Войны, поздравляем с праздниками, утешаем их как можем — и они оживают на глазах! Встречаемся с учениками в школах, рассказываем о себе, о блокаде, о войне. Я всегда рассказываю школьникам историю своего отца, который всю войну проработал в «Кабельной сети» «Ленэнерго»: чинил кабельные линии под обстрелами и бомбежками и подавал в блокированный Ленинград электричество. В то время люди становились героями не только на поле боя, но и на работе. У меня сохранились его записи, где он рассказывает, как нес трудовую вахту в блокадном Ленинграде.

***

С первых дней вероломного нападения на нашу страну фашистской Германии коллектив нашего предприятия (прим. ред. — «Электроток»), как весь советский народ, вступил в борьбу. Уже в первые дни войны часть наших работников ушла на фронт: более 100 человек отправились добровольцами в народное ополчение на защиту Родины. Большая группа работников была направлена на оборонные работы в Новгородском и Лужском направлениях. Только в Новгород в начале июля от нашего предприятия было направлено более 200 человек.

Первый оборонительный рубеж был в районе д. Огорелье Новгородской области, где кабельщики рыли окопы и противотанковые рвы. Там нам сообщили, что мы мобилизованы и находимся в распоряжении Ленфронта. Когда здесь были закончены работы, нам подали составы и повезли за Новгород на станцию Шимская. Мы не успели доехать, когда на состав налетели фашистские самолеты и начали бомбить. В Шимской уже хозяйничали фашисты. Это было в 9-10 часов утра, некоторые оказались убиты, другие ранены: мы, как могли, выбрались из вагонов, кругом оказалось топкое болото. По пояс в воде и грязи мы выбрались, и только к следующему утру нас собрали в Новгороде. Нам давали на двоих буханку хлеба и банку консервов и отправляли в Ленинград. Здесь нас встретили врачи и оказали медицинскую помощь всем, кому было необходимо.

На Лужском направлении работами руководил главный инженер сети Федоров. Там, кроме рытья окопов, противотанковых рвов и строения блиндажей, мы занимались установкой противотанковых мин и электрических заграждений. При строительстве заграждений было проложено более 85 километров провода, который был замаскирован. Поле как поле, а стоит на него ступить врагу, как включалось напряжение. Командование фронта высоко оценило работу кабельщиков.

В районе Толмачева группа наших кабельщиков попала в окружение. То и дело натыкаясь на фашистов, голодные, раненые, они упорно шли в сторону Ленинграда. Группа товарищей во главе с главным инженером Федоровым, а вместе с ним и Коменский, Куприянов, Арбенов попали в руки фашистов и были брошены в лагерь военнопленных. Через два дня при попытке к бегству их повесили в Гатчине.

В сентябре 1941 года начались обстрелы и бомбежки нашего города, которые причинили большой урон кабельным сетям и подстанциям. За время бомбежек фашисты повредили более 5 000 единиц оборудования. На коллектив нашего предприятия легла дополнительная ответственность за своевременное и бесперебойное электроснабжение потребителей: заводов, выпускавших снаряды для фронта, госпиталей, хлебозаводов.

Условия были тяжелыми, особенно зимой 1941-1942 годов: люди умирали, неся свою трудовую вахту.

Ушедших на фронт мужчин заменили женщины. Они делали все наравне с мужчинами: днем на производстве, а ночью дежурили на крышах домов, спасая город от зажигательных бомб, или ухаживали за ранеными в госпиталях. В дни блокады в «Кабельной сети» больше половины работников были женщины.

Все работники находились на казарменном положении по районам, чтобы быстро провести необходимый ремонт или восстановление. При бомбежках и обстрелах нужно было пробраться в зону поражения, чтобы выяснить степень повреждений и принять решение об очередности ремонта. Страшно вспоминать, как на твоих глазах падает бомба или снаряд в группу детей, гуляющих во дворе детского сада на углу Среднего проспекта или как на стоящих на остановке людей рушится дом.

Территориально Ленинград — большой город, и до рабочего места приходилось добираться по несколько часов (транспорта не было из-за нехватки бензина). Монтеры сами на двухколесной тележке возили на место работ инструмент и материалы. За сутки на Ленинград совершалось до 20 налетов — приходилось бросать все и забираться в укрытие.

Остановился хлебозавод — повредился питающий кабель. Бригада кабельщиков приступает к срочному ремонту, и через несколько часов завод снова получает энергию. Электромонтеры Лапицкий и Ермичев недалеко от места работ попали под обстрел и оба погибли.

Рабочий день закончен. Но на Введенской улице повреждены два кабеля — прекратилось электроснабжение госпиталя. Срочно выехали работники района для ликвидации аварии: кабель отрыт, надо сделать монтаж. На улице уже темно и разложить костер нельзя — заметят враги.

Все монтажные работы проводили при свете фонаря «летучая мышь». «Хочу сделать быстрее, но руки не слушаются», — говорит монтер Чибуняев. Всю ночь проработали — к утру госпиталь получает электроэнергию. А этим же днем монтер Чибуняев умер от истощения. За январь 1942 года от истощения умерло 27 человек. А всего погибло 164 кабельщика.

Одно из важнейших мероприятий, которое поручали нашему предприятию — прокладка кабеля через Ладожское озеро протяженностью 22-25 километров для передачи электроэнергии с Волховской ГЭС в Ленинград. Был установлен срок — кабельная линия должна быть проложена к 4 ноября. То есть мы должны были уложиться в 56 дней.

Выбрали монтажную площадку на Ладожском острове у бухты Морье, куда близко подходят шоссейная и железные дороги. Нашли баржу грузоподъемностью в 800 тонн и замаскировали ее в бухте. От монтажной площадки до баржи построили пешеходный пирс с роликами, по которыми перемещался кабель от барабанов на баржу. У нас было 25 километров кабеля, все барабаны весили около 500 тонн. На одном кабеле смонтировали около 100 соединительных муфт, а их было 5 ниток. Монтажными работами руководили Туманов Н.С. и Алексеев С.А. Укладкой кабеля на баржу руководил Воробьев В.А.

Ночью буксиры брали баржу и со скоростью 2-3 км/ч двигались по трассе. Рабочие по команде Баландина А.И. опускали кабель под воду. Прокладка первого кабеля прошла ночью, за 10 часов. Мужество и смекалка наших работников помогли сократить срок прокладки кабеля до 48 дней, и 23 сентября в 18 часов 30 минут электрический ток из Волхова пошел в Ленинград. Кабельные линии работали с 23 сентября 1942 года по 13 января 1943 года и с 24 марта по 8 апреля 1943. Больше кабельные линии не включали, так как к этому моменту построили воздушные линии передачи. В дальнейшем кабель демонтировали и перевезли в Ленинград. Он очень пригодился при восстановлении поврежденной сети и ликвидации устаревшей однофазной сети. После того, как город получил дополнительную энергию от Волховской ГЭС, исполком Ленсовета распорядился дать электричество в квартиры 3 тысяч жилых домов. Это случилось 4 ноября 1942 года.

С ростом мощности на коллектив предприятия легла дополнительная нагрузка по подключению потребителей к сети: так к 1942 году подключили 16 тысяч потребителей, в 1949 году — 160 тысяч, в 1944 — 229 тысяч и в 1945 году — 232 тысяч. Подключение квартир общей численностью 211 тысяч было закончено в 1944 году.

Источник: Энергетик Петербурга. — 2009. — № 9 (Октябрь). — С. 19.