Электроснабжение блокадного Ленинграда

В 1942 году с мая по сентябрь ленинградцы под обстрелом немецких самолетов, в непогоду, день и ночь прокладывали «кабель жизни» по дну Ладожского озера. Олег Шаров – ветеран ОАО «Ленэнерго» с 63-летним стажем, будучи студентом ремесленного училища при «Ленэнерго», восстанавливал электроснабжение Ленинграда. О спецпропусках для энергетиков, о «кабеле жизни» и об энергетическом прорыве – в воспоминаниях Олега Шарова.

Всю энергетику Ленинграда мне, конечно, не охватить. Мне было 15 лет, когда началась война. Я учился в ремесленном училище на Тарасовой улице по специальности релейная защита и автоматика. Это было базовое училище «Ленэнерго». В 1941 году в начале войны всех посылали на оборонные работы. А нас, специальную группу электриков, отправили на помощь работникам «Ленэнерго» для электрификации специальных проволочных заграждений. Если танк касался такого заграждения с напряжением, то он взрывался, так как танк связан с землей. Нас было 18 человек. Послали на Лужский рубеж. В село Русско-Высоцкое под Красным Селом. Там мы строили эти укрепления до тех пор, пока немцы не окружили. Но так как Красная Армия отступала, очень много собралось войск и удалось прорвать кольцо. Мы вышли в Красное Село, а потом на поезде прибыли в Ленинград. Тут нас сразу же распределили по станциям. 1-я ГЭС на обводном канале, 2-я ГЭС на Нижегородской улице у Смольного.

Нас 5 человек попало на 2-ю ГЭС. Так как в городе не хватало топлива – угля, то было решено, что с угля станции переведут на торф. Торфа в городе хватало. Самые торфяные места были во Всеволожском районе. Пришлось переделывать все оборудование. И как следствие – установка автоматики, релейной защиты. Мы работали всю блокаду. В самое тяжелое время. В 1942 году зимой нам дали задание – подать напряжение на местную подстанцию около Смольного, чтобы пустить трамваи. 4-я ГЭС работала на угле – котло-турбинщики переводили ее на торф, а мы автоматику, релейную защиту настраивали, чтобы станция работала на торфе. И 14 апреля 1942 года были пущены трамваи по Ленинграду. Это наша была заслуга.

Нас после этого вернули на 2-ю ГЭС, и уже оттуда летом послали в Борисову Гриву, Рахью, Ладожское озеро, деревню Кокорево на строительство подстанции для приема высоковольтного кабеля, который летом уже прокладывался на дно Ладожского озера.

Чтобы его принять, нам надо было построить подстанцию. У меня сохранились пропуска, которые я должен был носить. Во время войны шагу нельзя было сделать без пропуска. Город-то – фронт. Сам кабель прокладывали работники «Кабельной сети», у них были водолазы. И еще привлекалась морская организация – ЭПРОН – это команда, которая поднимала затонувшие корабли, вела ремонтные подводные работы. Ленфронт привлек их для укладки кабеля на дно Ладожского озера. А кабель шел с другой стороны озера, из деревни Кобона. До Кобоны шла линия электропередачи. Та сторона немцами была не взята.

На берегу Кобоны была подстанция, с линий электропередачи которой переходили специальные зажимы на кабель, который проходил под водой. А сам кабель по дну Ладожского озера переходил на нашу сторону, в Кокорево. Это все было рядом с разорванным кольцом, рядом с Дорогой жизни. Там спуск к озеру, и роща такая, что сверху не нужно было маскировать. Немцы не видели. Но рядом был порт Осиновец, и немцы бомбили его. Вот здесь на берегу строилась подстанция, ставили трансформатор, чтобы принять и усилить напряжение. Кабель был 6 кВ, а напряжение подавалось 35 кВ, усиленно. Поэтому боялись, чтобы между фазных жил не произошел разрыв и короткое замыкание. А для того, чтобы не было очень сильного напряжения на кабеле, то напряжение 35 кВ дали, а ток немножко уменьшили, чтобы кабель не нагревался.

Дорога жизни — единственная транспортная магистраль через Ладожское озеро.

Тут же на берегу, мы сделали такой пульт – маленький домик, бревенчатый. Комнатка три на три метра, там всего две релейных панели было. Одна панель – это защита трансформатора, а вторая – защита кабеля. Вот на этих релейных панелях мы работали. А рядом была малюсенькая комнатка один на один метр для дежурного, чтобы он там мог спать, отдыхать. Мы работали весь сентябрь, до тех пор, пока все не было смонтировано и сделано. В нашей бригаде было 12 человек. А вообще народу работало очень много. Но нам некогда было считать. Смотрим – идет вереница людей, несут кабель. Нам надо было быстро делать свою работу – проверить контрольный кабель. Через него дается автоматическое включение — отключение. Тут же и релейная защита. Чтобы включить выключатель, к нему надо было подвести контрольный кабель, прозвонить все жилки, надо автоматически это все подключить. Нам было некогда. Все помогали строительству. Много было призвано, командировано людей. Длина кабеля под водой – 32 километра. Со всего Ленинграда по приказу Жданова, со всех заводов, где только были и хранились кабели, все отправлялось на Ладожское озеро.

А заводу «Севкабель» дали специальное распоряжение – день и ночь выпускать кабель. Работа была большая, трудная, тяжелая… Водолазам трудно было – дно Ладожского озера очень неровное. Глубина от 16 до 20 метров доходила. Монитором размывали дно, чтобы кабель ложился ровно. А уже когда проложили под водой, кабель надо было протянуть до подстанции. Это 150 метров. Как только кабель принесли на место, кабельщики его крепили к деревянной опоре, на разъединители напаивали наконечники и к разъединителям подключали кабель. Само плавсредство никак не маскировали.

Немцы несколько раз повреждали кабель, и его спаивать приходилось. А порт был в 2 – 3 километрах от нашего места. И бомбили часто нас. Один раз бомба была сброшена, а работники в это время тащили кабель по берегу. Кабель — то тяжелый, там через каждые 2 метра – человек. Потихоньку тащили до подстанции уже по земле из воды. Немцы сбросили бомбу на воду. Женщину убило на берегу и троих ранило.

Мы жили недалеко, в Рахье, спали там в вагончиках, а на работу нас на машине возили. И обязательно у нас должны были быть при себе пропуска, иначе нельзя было – везде контрольные пункты стояли. Останавливали, проверяли. Чтобы добраться до Ладожского озера, надо было пройти несколько контрольных пунктов. Мы занимались релейной защитой и автоматикой линий от короткого замыкания, от повреждений, линии 4 восстанавливали после обстрела, чтобы не повредилось высоковольтное оборудование трансформатор, например.

Конечно, было и страшно. Но мы были молодые, и как-то не ощущали этой беды. Мысль была одна – сделать скорее, надо работать. А эта бомбежка – а, махнем рукой. Мы уже привыкли. Бомбили постоянно. По молодости не ощущали. Как вспомнишь и думаешь, неужели все это было и неужели это я все пережил…

23 сентября 1942 года было сделано пробное включение. С Кобоны подали напряжение. С нашей стороны дежурный проверил напряжение на кабельных линиях, включил разъединители кабеля и со стороны пульта нажал кнопку – включил выключатель 35 кВ, который подал напряжение на трансформатор, а с трансформатора уже напряжение пошло на высоковольтную линию, а с нее на промежуточную подстанцию (ПС) в Ваганове, оттуда на Ржевку – на 24 подстанцию «Ленэнерго». Она и сейчас существует. А с 24 подстанции уже в город через 16-ю «Северную» подстанцию на Полюстровском проспекте. И 16 подстанция «Северная» уже стала распределять электричество.

При этом присутствовал представитель наркомата электростанций электропромышленности Карась. Когда все получилось, ликование было большое – все обнимались, целовались. Город получил дополнительную энергию! А в Ленинграде еще не знали, и когда дошла новость, все люди радовались: «Слава Богу! Мы живем. Энергия в городе будет!»

Источник: Энергетик Петербурга. — 2009. — № 9 (Октябрь). — С. 10.