Дорога Победы

Если вы спросите у старого солдата, что такое война, скорее всего он ответит так: «Война – это работа. Очень опасная и очень тяжелая работа». Танк в бой вести — работа, бесконечные окопы рыть – работа, часами в снегу со снайперской винтовкой лежать – работа, по Ладожскому льду на груженой полуторке в блокированный Ленинград пробираться – еще какая работа!

О легендарной Дороге жизни немало уже написано воспоминаний, рассказов, стихов. Но не каждый знает, что рядом с нею, плечом к плечу, была еще и Дорога Победы.

Началась она с победы чисто воинской: 18 января 1943 года нашими войсками был освобожден город Шлиссельбург. Кольцо вражеской блокады было прорвано. И хотя гитлеровцы стояли еще рядом, во вражеских клещах была пробита брешь, появился узкий коридор. В тот же день Государственный комитет обороны принял решение: построить в полосе прорыва железнодорожную колею.

В кабинет начальника инженерного управления Ленинградского фронта генерала Бычевского ворвался вихрем Иван Георгиевич Зубков:

— Слушай, начальник, давай скорее саперов! Берег разминировать надо. Мне приказано за десять суток построить железнодорожный мост через Неву. Ты понимаешь, что сие означает?

Борис Владимирович Бычевский, разумеется, понимал. Понимал и то, что задание это дано Зубкову не случайно. Знакомы они были давно, и метростроевцев генерал ценил высоко. Метростроевцы возводили оборонительные рубежи под Лугой и на Карельском перешейке…

Они-то уж точно знали, что война — очень трудная работа. И вот новое задание — построить мост через Неву!

Зубков долго ходил по заминированной кромке берега, примеривался, прикидывал. Работа предстоит огромная, срок – предельно маленький. Нужно просить подмогу. Ленинград прислал все, что мог: отряд в 2 тысячи исхудавших, изможденных женщин. Немало над их головами свистело снарядов, потому и здесь не испугались постоянных обстрелов.

Глубина реки в месте будущего моста достигала 8 метров. Берега не подарок: один – низкий, другой — высокий. Дно реки тоже тяжелое: то на валун свая натыкается, то, как пойдет в мягкий грунт — успевай только наращивать!

Ко всему прочему Нева в своем начале, что норовистый конь: скорость течения на глубине достигает 2 метров в секунду! Летит вода — скашивает сваи.

Грохотали над рекою разрывы вражеских снарядов. Яростно огрызаясь, отвечали им наши артиллерийские батареи. И ухали, ухали тяжелые удары копровых «баб», забивающих сваи.

У каждого вида работ есть свои нормы. У копровщиков, например, за один рабочий день полагается забивать 20 свай. Это норма мирного времени. Строя мост через Неву, копровщики забивали по 85 свай в сутки!

Толовыми шашками саперы пробивали «окна» в ледовом панцире реки. Взрыв! – и «окно» готово. Тут же бойцы копровых команд тащат к нему 20-метровую сваю. На вбитые в дно сваи укладываются поперечины, на них – продольные брусья, и лишь на втором слое продольных брусьев укреплялись шпалы и рельсы.

Борясь с подводным течением, мост, а точнее, свайно — ледовая переправа выгнулась дугой. Дуга делала ее более прочной. Невысок получился мост – едва надо льдом поднимается – и такой узкий, что, если бы встретились на нем человек и поезд, — не разойтись! Некуда было бы человеку податься. Но все-таки мост был готов. Построен раньше намеченного срока, несмотря ни на что!

Ленинградский фронт и осажденный город получили новую железную дорогу. Начиналась она от станции Шлиссельбург, преодолевала 1300 метров переправы, ныряла в глубокую выемку на правом берегу реки, круто взбиралась по подъему и уже по открытому полю спешила к Ленинграду.

В другом направлении от Шлиссельбурга железная дорога шла мимо редкой дубовой рощицы к станции Левобережная (три нитки пути, одна землянка для дежурного и две — для стрелочников), дальше – мимо торфяных болот, по открытому полю, а всего в нескольких километрах от переднего края фашистских войск – к станции Липка. За разъездом Междуречье у новой станции Поляны эта дорога выходила на старую линию Ленинград – Волховстрой, и отсюда уже шпалы бежали на Большую Землю.

После разгрома гитлеровцев под Ленинградом среди разных вражеских документов был обнаружен снимок, сделанный с фашистского самолета. Видимо, самолет этот летал над новой железной дорогой, откуда гитлеровский летчик и сфотографировал железнодорожную колею. На обороте снимка он хвастливо написал: «Нет, это не лунный пейзаж с тысячью кратеров. Это работа нашей артиллерии и авиации».

Да, действительно, живого места не было на этом кусочке нашей земли!

Сотни, тысячи воронок! Справа и слева от путей. Все изрыто, искорежено. Но – вот она, колея! Идет среди этих «кратеров», и только! Уж как ее старались разрушить гитлеровцы, а не вышло! Статистики потом подсчитали, что в 1943 году на Дороге Победы, как назвали этот путь, было более 1200 разрушений пути, разбито около 4 тысяч рельсов, 3 тысяч шпал, 52 стрелки, десятки паровозов, сотни вагонов.

Конечно, доставалось и мосту. Бомбили его, обстреливали нещадно. Но поврежденные участки быстро заменялись новыми, и поезда шли и шли над белым полем реки. Мост нес свою тяжелую солдатскую службу.

С каждым днем становилось тревожнее. Неотвратимо надвигалась опасность — весна, ледоход. Тронувшийся лед мог легко срезать тоненькую ниточку моста. Это предвидели. Сразу же после завершения строительства первой переправы Военный совет фронта дал приказ построить через Неву второй мост ниже по течению реки. Сваи укрепили стенкой. Между нею и сваями насыпали камней. Такие опоры могли выдержать ледоход более стойко. Новый 852-метровый мост также был построен раньше срока, и 18 марта 1943 года по нему прошел первый поезд.

Улучив момент в перерыве движения поездов, Зубков обошел мост. В землянке сказал строителям:

— Вы знаете, что такое Ладога? Море! Три тысячи квадратных километров сплошного льда. К тому же не тоненького. Танки этот лед свободно выдерживают, паровозы. Конечно, не все эти «льдинки» двинутся на нас, кое-что и солнце растопит. Но и нам предстоит поработать. Надо быть готовыми.

Гитлеровцы тоже ждали ледохода. Надеялись, что он им поможет. Солнце пригревало уже вовсю, но ледовый панцирь на озере держался еще крепко. И тогда гитлеровцы послали на Ладогу тяжелые бомбардировщики. Загрохотали над озером взрывы. Разбежались трещины по ледовому полю.

Строители Зубкова были готовы к ледовой битве. Заранее завезли они к мосту толовые шашки — простую и надежную взрывчатку. В помощь саперам — подрывникам из Ленинграда снова прибыло несколько тысяч женщин. Они пришли к мосту с баграми, с пешнями или просто с крепкими длинными шестами. Цепью встали они по нижнему устою моста. Между ними, на равных расстояниях, стояли и 200 саперов — подрывников.

Дует, дует с Ладоги злой ветер, веет в лица серую колючую пыль. Вышибает слезы из глаз. Коченеют руки и ноги. Но уйти нельзя: вот-вот тронется лед!.. И он тронулся. Разбежалась перед мостом черная паутина трещин. Толкаясь, тесня друг друга, льдины поползли к мосту. Первые, мелкие, легко проскользнули под низкими пролетами моста между сваями. Но дальше шли громадины.

Первыми в бой вступили саперы. Вспыхивают на ветру специальные, долго не гаснущие спички, поджигаются толовые шашки. И летят на лед. Взрыв — и белая громадина дробится на куски. Теперь только бы зацепить эти куски баграми и осторожно протолкнуть под мост. Ко второму мосту плывут уже безопасные мелкие льдинки. Но здесь, на первом, ни на минуту не прекращается бой. Взрывы толовых шашек тонут в грохоте взрывов вражеских снарядов. Гитлеровцам все видно. Они понимают, что эти упрямые русские хотят отстоять свой мост. Их там на мосту — тысячи! И значит, их можно легко перебить!.. Одно мешает: русская артиллерия. Она тоже бьет и бьет по вражеским батареям.

Идет бой за мост. Рвутся, шипя, толовые шашки. Рвутся над головами вражеские снаряды. И никуда не уйдешь. Даже не ляжешь. Не прижмешься к земле, как это можно сделать на берегу. Осколки вырывают бойцов из сомкнутых рядов. И сейчас же на их место становятся новые. Не час, не два идет бой. Сутки за сутками. День сменяется ночью, а лед все напирает. Между льдинами вздымаются к небу фонтаны воды. Вот еще грохнулся один снаряд. Брызгами залил стоящих с баграми женщин. Другой попал в льдину. И тогда в людей летят мелкие колючие осколки льда.

Льдины не устают штурмовать мост. Кое-где под их напором он дал перекосы. Если бы взглянуть на мост сверху, то он сейчас не на дугу похож, а на зигзаги какие-то.

Саперы бросаются выпрямлять мост. Нельзя отдать переправу! Фашистам удалось повредить второй мост, и теперь, пока его поправят, вся нагрузка падает на этот — первый. Нельзя остановить движения поездов! По всей длине эстакады на двух продольно уложенных досках стоят женщины и гонят, гонят лед под настилы. А чуть выше над ними по искривленному мосту идут составы. Медленно, но идут. Один, второй, третий… Всю ночь двигается эшелон за эшелоном. Шесть суток длился этот бой. И ленинградцы победили!

Железнодорожники потом подсчитали: с 7 февраля 1943 года до 27 января 1944 года — дня полного снятия блокады Ленинграда — по шлиссельбургским мостам прошло 4729 поездов. Сквозь бой. Сквозь смерть. По Дороге Победы.

Источник: Был город-фронт, была блокада.: Рассказы. стихи, очерки, документы, хроника блокадных дней. Ленинград, 1984.