Девушки МПВО

Герасимова Анастасия, боец 23 батальона МПВО Смольнинского района

Я родилась в 1922 году. Вспоминаю свою прожи­тую жизнь, и порой даже не верится, что все это было со мной. Детство было тяжелым. В 1933 году умерла мама, у отца оста­лось пятеро детей. Я была старшей. Бабушка взяла к себе двух мальчиков, но отцу их троих воспитывать было нелегко. На меня ле­гли все заботы по дому. Вскоре отец привел в дом мачеху, но эта женщина не принесла в наш дом мир и покой. Отец был тяжело болен, у него был тубер­кулез третьей степени. В 1936 году он умер. Мне было 14 лет. Жить стало еще труднее. Продолжать учебу не было никакой возможности. Не окончив 7-го класса, я начала трудовую деятельность.

Устроили меня на фа­брику им. Бебеля. Рабо­тала старательно и добро­совестно. В 18 лет меня познакомили со «старым холостяком». Был он на 17 лет старше меня. Я ему понравилась, и он решил жениться. Отношение его ко мне было очень береж­ным, почти как к дочери, и я согласилась выйти замуж. Родным жени­ха я тоже понравилась. Уже был назначен день свадьбы, но я заболела и попала в больницу. Причем произошло это так неожиданно, что никто не   знал,   в   какой   больнице я нахожусь. Павел (так звали моего жениха) разыскал меня и ска­зал, что больше от себя не отпустит. Но судьба распорядилась иначе. 14 июня 1941 года он полу­чил повестку на военные сборы на 45 дней. Прово­дить Павла я не смогла. Он очень переживал. Ви­димо, предчувствовал, что больше мы с ним не увидимся. Так оно и слу­чилось.

22 июня — день, ко­торый поставил точку на моей хоть и тяжелой, но мирной жизни. Воскресе­нье. По графику я должна выйти во вторую смену. День был солнечный, те­плый. Я решила до рабо­ты вымыть окна. Открыв окно, увидела на улице много народу. Собира­ются кучками, о чем-то говорят. Я почувствова­ла в душе тревогу. И тут слышу — «война»! Не хо­телось в это верить, но действительно началась война. Война, которая поломает многие судьбы.

От Павла я вскоре по­лучила письмо. Он уже был на Ленинградском фронте. Потом — еще два письма. В послед­нем письме он просил прислать ему папирос. Я собрала посылку с пись­мом. Свое письмо полу­чила обратно. На душе было неспокойно. Позже от   товарищей   Павла я узнала, что он умер от дистрофии. Голод ко­снулся не только мирных жителей города, но и солдат Ленинградского фронта. Они гибли не только от пуль, но и от голода. Так закончилось мое «замужество», не успев начаться. Послед­ний раз мы виделись 14 июня 1941 года. Потом я очень жалела, что не смогла проводить его.

Я же всю блокаду была в Ленинграде. Три года служила в частях Кра­снознаменной местной противовоздушной обо­роны, сначала в меди­ко-санитарной роте, потом — в строительной. В строительной роте получила две специ­альности: плотника и водопроводчика.

После окончания войны нас перевели в Ленстрой — контору, где я работала водопроводчиком 4 года. Потом до пенсии труди­лась на прядильно-ниточном комбинате. Вся моя жизнь связана со Смольнинским районом. Тут и дом мой, и служба в армии,  и работа.

Несмотря на подорван­ное здоровье, не унываю и стараюсь хоть чем-то помочь людям. Участвую в общественной жизни. Сейчас я член Совета ветеранов МПВО Смольнинского района. Жизнь продолжается…

Софья Дженжерова

Дженжерова  (Садилкова) Софья, боец 23 батальона МПВО Смольнинского района

Перед войной моя семья   состояла   из   пяти человек: отец, мать, брат, сестра и я. Жили мы в Выборгском районе, в бревенчатом доме на первом этаже, в большой коммуналь­ной квартире с печным отоплением. Мне запомнился пер­вый день войны. Услы­шав сообщение о на­чале войны, мой отец предложил сфотографи­роваться всей семьей вместе: как будто бы чувствовал ее траги­ческую судьбу в неда­леком будущем. Войска фашистов рвались к Ленинграду. Обстанов­ка ухудшалась.

В июле 1941 года 105 тысяч ленинградцев выехали на оборонные работы, в том числе и школьники в возра­сте от 16 лет. Рыли противотанковые рвы и окопы. Я была под Шлиссельбургом, в рай­оне деревни Марьино, но вскоре нам пришлось спешно добираться до города, где пешком, где в товарном поезде. По пути нас обстрели­вали самолеты. Мы прятались  в лесу. 8 сентября 1941 года началась блокада. Вскоре на­стала голодная пора. В январе 1942 года умерла от голода сестра, в феврале — брат. Отвез­ли мы с мамой сестру и брата на саночках к больнице Скворцова-Степанова — там уже было много трупов. С октября 1941 года по апрель 1942-го рабо­тала вместе с отцом в строительной орга­низации. А в мае не стало и отца. В конце весны 1942 года была на ВУПе. После военной подготовки нас переве­ли в МПВО, где я про­служила до 27 августа 1945 года. Мама умер­ла в 1946 году — это результат блокады. Я осталась  одна.

В дальнейшем я всю жизнь работала и учи­лась. Чтобы иметь возможность учить­ся, приходилось под­рабатывать. Окончив Электровакуумный тех­никум, работала на заводе «Светлана» в качестве техника-электрика, потом ма­стером, в дальнейшем — начальником сбороч­ного участка   цеха.   В общей сложности, на заводе «Светлана» я проработала 33 года. Получила звание «По­четный Светлановец». Имея семью, работая, я поступила на заочное отделение Политехни­ческого института. Училась шесть лет. Впоследствии окончила факультет повышения квалификации инжене­ров при  ЛЭТИ.

Иногда я достаю фо­тографию с моими близ­кими — ту самую, сде­ланную в начале войны. Вспоминаю, как папа любил читать и нас при­учил к этому. Вспоминаю сестру и брата, рано ушедших из жизни, маму, кото­рая так рано меня оста­вила одну.

Не­смотря на постоянные трудности, мы с мужем были заядлыми театра­лами: любили балет, оперу. Выкраивали вре­мя для этого и дочь приучали к театру и музыке. Жили небога­то, но интересно. Все преодолели! Я создала свою семью: у меня был хоро­ший муж, имею дочь и любимого внука.

Комиссарова Надежда, боец медико-санитарного взвода 4 спецроты МПВО при Смольном

Родилась я в 1919 году. Это было очень тяжелое время. Шла Гражданская война. У мамы было 9 человек детей, из них в живых осталась я одна. Все умирали от болезней и голода еще до моего рождения. Мама расска­зывала, что всю жизнь во сне видела умерших своих детей.

Жили мы с мамой на ули­це Александра Невского в Смольнинском районе. Окончив семь классов, я поступила в торговое училище. Я еще в детстве мечтала стать продавцом. После успешного оконча­ния училища меня напра­вили в магазин на Невском проспекте, где продавали белье. Мне там было не интересно.

Одна добрая женщина порекомендовала меня в коллектор канцеляр­ских, спортивных това­ров и детских игрушек. Этот коллектор находился на территории Апракси­на двора. Там ты, мол, присмотрись сначала, а потом, если понравится, перейдешь туда на ра­боту. Мне понравилось. В детстве я ведь не на­игралась, а тут такое богатство разнообразных товаров! Вскоре я стала заведующей отделом игру­шек и спорттоваров. Здесь я познакомилась с Валей Никифоровой, с которой подружилась, и дружба наша продолжалась всю жизнь.

22 июня во время обе­денного перерыва мы с Валей вышли на улицу. Видим, у репродуктора стоит толпа с грустными лицами, некоторые пла­чут.  Слышим слово «вой­на». Сначала мы в толк не взяли, что же произошло. Вернулись на работу, а там уже обсуждают сооб­щение Молотова о начале войны. Мы в силу своей молодости не очень се­рьезно восприняли эту весть. Старшие сидят пригорюнившись. Мы же подумали — неужели это так серьезно?

Очень скоро мы осоз­нали, что такое война, которая продолжалась 1418 дней и ночей. А на долю Ленинграда выпала 900—дневная блокада.

Начались налеты фа­шистских стервятников. Одним из первых постра­дал Смольнинский район. Оно и понятно: немцы целились в сердце горо­да — туда, где находился штаб фронта, в Смольный. Вспоминаю ночь с 8 на 9 сентября. Проснулась от­того, что кровать кача­ется. Мама уже на ногах_, стоит около меня. И вдруг такой свист, грохот, видимо, мимо нас что-то пролетело, и неподале­ку слышим разрывы. Мама тянет в бомбоубежище. А я сказала: «Зачем? Успо­койся. Уже пролетело».

Обстановка в горо­де обострялась. Мы с Валей решили идти в военкомат и проситься на фронт. В военкома­те полно народу, среди них много девушек. При нас несколько групп отправили на фронт, а до нас очередь не доходит. Тогда я пошла к началь­ству. Мне объяснили, что сейчас нас отпра­вить на фронт не могут, так как мы материально ответственные. Тогда мы с  Валей   решили  идти   на курсы медсестер. После недолгой подготовки нас направили в госпиталь, который находился на улице Мира, а потом, мол, отправим на фронт. Определили нас в тубер­кулезное отделение. Но там мы долго не про­работали. На фронт не отправляют, и мы ре­шили вернуться на свою работу.

Однажды нас с Валей от работы командировали в поход за картошкой. От­правились мы в Парголово — тогда это был пригород Ленинграда. Здесь нам довелось увидеть воздуш­ный бой. Самолеты летали кругами, пикировали и опять поднимались вверх. Шум от моторов, от пуле­метной стрельбы. Мы за­легли в кусты и наблюдали эту картину. Нашим лет­чикам удалось отогнать фашистов, в город они не прорвались.

Ну, а дальше жили, как все ленинградцы. Обстрелы, бомбежки, го­лод, холод. Бродили. Двигались. Старались не лежать. Если ляжешь, то уже не встанешь — так все говорили. А потом меня призвали в армию.

Сначала обучалась на ВУПе. Однажды пришел на занятия капитан Андреев. Он попросил построить комсомольцев. Мы постро­ились, и строем с песня­ми отправились к месту своей дальнейшей служ­бы. Я была командиром отделения сначала меди­ко-санитарного взвода 4 спецроты при Смольном, потом 339 отдельного го­родского батальона.

Татьяна Бандолина

Татьяна Бандолина (Никуленко), сержант медико-санитарной роты 339 ОГБ МПВО Смольнинского района

Война сделала нас взро­слыми.    Мне    было    лет восемнадцать. В МПВО нам приходилось делать много разной работы,  о существовании   которой мы раньше и не подозре­вали. Однажды командир роты Лебедев приказал мне  починить титан. Для   этого он   оставил меня  в расположении роты,  не послал вместе с остальными  выпол­нять очередной   наряд. Я   знала,    что    приказ есть   приказ   и   возражать не имеет смысла.  Но от такого приказа я онемела, потеряла дар речи, только открыла рот, даже голова за­кружилась. Про себя думаю — как буду чинить титан, когда даже по­нятия не имею, с чего начинать.

Командир ушел, а я осталась стоять, опу­стив руки, и чуть не разревелась. Посте­пенно я пришла в себя, вокруг никого не было, с кем можно посовето­ваться. Сначала с того, что вычистила титан до блеска,   а  потом  змеевик. Стала соображать, что делать дальше. В результате задачу я решила. Поправила па­трубок в том месте, где соединялась труба с титаном, и дело пошло. На сердце стало лег­ко. «Все в порядке», — доложила я по всем правилам вернувшемуся командиру, не без сча­стья и гордости. Ко­мандир ответил: «Я и не сомневался в том, что вы, товарищ боец, это сделаете обязательно». Я вспоминаю теперь об этом и думаю, как же это я тогда могла соо­бразить.

Уже позднее я стала работать жестянщи­ком. В школе №154, где располагались наши роты, мне приходилось ставить печурки и вы­водить трубы в окно. Потом меня откоман­дировали в штаб МПВО города, где я под ру­ководством специали­ста-жестянщика крыла крышу. После этой ра­боты я стала заправ­ским мастером. Мне доверяли крыть крышу на здании штаба нашего смольнинского батальона.   В   помощники мне дали бойца Ефимову, которая    была старше  меня лет на   десять. Очень трудолюбивый человек. На встречах ветеранов  мы часто об этом вспоминаем. Работали  мы на  чердаке, там стоял станок, и мы выполняли   кровельные работы.   Я   осмелела и ходила   по   крыше,   как  по земле.   За   это получила  выговор от начальника штаба района: «Свалишься, кто за тебя отвечать будет? А я отшучивалась:  если полечу,   то  не  вниз, а вверх.   Все   это пригодилось в жизни. Кончилась   война,    началась мирная    жизнь.  Восстановили Ленинград, жить стало лучше. Моей семье выделили   садовый участок. Стали мы садоводами. Начали строить дом. Вот тут я   и   показала,  на что способна. Собственными руками выполняла кровельные  работы на даче.

Екатерина Жилюс (Афанасьева), боец подрывного взвода 337 ОГБ МПВО Смольнинского района

29 января 1944 года, после снятия блокады Ленинграда, наш взвод во главе с командиром Тосей Новиковой был отправлен в Пушкин на разминирование. До­бирались до Пушкина на открытых машинах с одиннадцати утра до восьми вечера. Вся земля на Пулковских высотах от боев была вспахана, поэтому, не­смотря на мороз, снега не было видно. Здесь были очень тяжелые бои, полегло много на­ших солдат и офицеров. Они лежали на поле боя в белых маскхалатах и резко выделялись на перепаханной снарядами земле.

Пушкин представлял собой сплошные руины. Немцы, отступая, за­минировали все, в том числе и жилые дома. Даже в уцелевшие зда­ния входить нам не раз­решали. Остановиться было негде, мы очень устали и промерзли. В домах стекол не было, нас гостеприимно при­няли  в  подвале   одного уцелевшего дома такие же девушки из МПВО. В тесноте, да не в оби­де. На следующий день, 30 января, мы должны были приступить к раз­минированию Екатери­нинского дворца. Под руководством сержан­та-сапера, приданно­го нам из действующей армии и работавшего здесь еще до нашего приезда, нам надлежало вытаскивать взрывате­ли, которые находились во взведенном состоянии в противотанковых минах. Эти мины были в деревянных корпусах, по 8 килограммов ка­ждая. Так как у нас еще не было достаточного опыта в этом деле, сержант сам в течение трех часов обезврежи­вал мины, а мы сносили их в одно место. Рабо­та близилась к концу, и вдруг произошло не­поправимое: раздался взрыв, и сержанта на наших глазах разорвало на куски. Мы онемели от неожиданности и страха. Это было на­шим   печальным   боевым крещением. Такого я не забуду никогда.

Вот так началась наша опасная работа. Вскоре поступил приказ делать заграждения вокруг минных полей. Посколь­ку работать зимой было трудно, разминирова­ние было перенесено на лето. В апреле 1944 года нас стали по-на­стоящему учить минному делу. Ведь было множе­ство модификаций мин, обезвреживать которые мы не умели. В Пушкине мы проработали до авгу­ста. Пережить пришлось очень многое. Каждую минуту нас подстере­гала опасность. Не­даром есть пословица: сапер ошибается один раз. Многие девчата получили ранения на этой работе. Командиру взвода Тосе Новико­вой оторвало пальцы на ноге. Кате Воробьевой осколком посекло ногу. Из Невского района не­сколько бойцов подо­рвались насмерть.

Источник: Авторы-составители: Алексей Лещенко, Людмила Звонова. Смольнинское муниципальное образование. Отпечатано в  типографии ЗАО «Электронстандарт-принт». Подарочное издание.