Дневниковые записи

Ребята в классе совершенно не похожи на до­военных: тихие, молчаливые, кажется, что они на уроках тихо дремлют и просыпаются только к кормежке. Даже обыч­ных школьных шалостей нет: все сидят, как усталые старич­ки... Вечером был страшный ливень.

2 апреля 1942 года. Мама ходила с саночками на Голодай за дровами. Мы с Юрой просились пойти вместе с ней, но она не взяла, хотя на улице сегодня не холодно. Вернулась она к еде, привезла две доски и много щепок. Теперь живем!.. Ве­чером переписывал книгу.

1 марта 1942 г. Сегодня у меня день рождения - исполнилось 14 лет. Обстановка, правда, не очень праздничная, но все же. Мама и Аня приготовили праздничный обед: вместо супа была пшенная каша с мясными консервами и сладкий клюквенный морс. Такого пира у нас давно уже не было... Легли спать поздно. И уже лежа на своем диванчике, я...

Днем вдруг неожиданно заговорило радио. Мы сначала даже не поняли в чем дело, а когда поняли, радости нашей не было конца... Наверное, в ленинградских военных условиях гробовая тишина - самое страшное. Мама сказала, что ей иногда (особенно по ночам) казалось, что мы последние люди на земле и доживаем последние часы в пустом замерзшем городе...

1 января 1942 года.Сегодня новогодний подарок: мы заняли Калугу и Новые Кириши.
3 января. Мама ходила на Кировский проспект к тете Лизе. Принесла пшеничный суп. Очень устала и весь вечер лежала...

7 декабря. Сейчас вечер. 7 часов. Я сижу за столом в пальто, шапке, руковицах. На столе мигает коптилка. В ней замерзает масло. Скоро спать. Я теперь ложусь в кровать, не снимая пальто и шапки. Даже под одеялом мерзнут щеки и руки. Сегодня в комнате на столе замерзла вода. Ах, если бы в...

В своем дневнике Дима Афанасьев не отмечает, что 8 октября исполнилось ровно месяц со дня начала блокады. Да это и неудивительно. Ведь слова «блокада» еще не было в ходу. Его нельзя было услышать по радио, прочитать в газетах. Мало кто из жителей Ленинграда ясно представлял себе, что город уже месяц в кольце осады. Основная масса людей жила ...

24 августа. Сегодня воскресенье. Была воздуш­ная тревога, но тихая. Отбой в Ленинграде играет по радио труба. На улицах продают мороженое, как в мирное время. Работают коммерческие магазины... Вечером сидели у Нюси в комнате, где собрались все соседи, долго говорили. О том, что происходит в Гатчине, ничего никому не известно.

У нас становится все беспокойнее, тревоги все чаще и продолжительнее... Сегодня я спал в своей кровати, когда во втором часу ночи над городом разлился вой сирены. Звук очень неприятный и как клейкая масса заполняет уши. Меня подняли с кровати, и мы побежали через черный ход в щель, которая вырыта в саду. Берем с собой чемоданчики с самыми важными вещами и документами. Садимся в щели на...

25 июня. Грасильда Мартыновна организовала жильцов на подготовку к противовоздушной обороне. В подъезде и наверанде у Ивановых расставили бочки для песка и воды. На площадках лестниц и на чердаке тоже... Мы быстро напол­нили ящики и бочку и вылезли на крышу. Смотрели на го­род и парк.

Нам дали команду разделиться на две группы. Одним остаться на наблюдательном пункте, в количестве трех человек. Мы втроем пошли искать себе пристанище для промежуточной станции. Начало рассветать. Отошли около километра, решили остановиться в лесочке. Впереди нас деревня Ясная Поляна, но она на нейтральной зоне. Лес хороший, березовый. Мы отошли от опушки метров 300 - 400, чтобы не...

При распределении учли образо­вание и зачислили в батальон связи. Два дня учили, как прокладывать телефонные линии и обеспечивать связь, на третий день – передовая. Фашисты ежедневно обстреливают из орудий и минометов наши позиции, рвут линию связи. Чтобы найти и устроить обрыв, приходится часами ползать по глубокому, рыхлому снегу.

В вузе я болтал с девушками и не очень внимательно слушал речь преподавателя. После выступления преподавателя по основам было объявлено добровольное народное ополчение для ребят. Девушки стали подталкивать ребят. Я был военнообязанный, а поэтому не подлежал ополчению. Записались трое.

Не успел Молотов договорить своей речи, как по улицам люди побежали в магазины. Когда мы ехали в кино, везде были видны длинные очереди. К булочным невозможно подойти. Мы поехали не пообедав, захотели поесть, но ничего нельзя было купить. Очереди стали даже за горячими пирожками. Это была паника.

Снова мне придется написать несколько строк, чтобы так или иначе закончить этот дневник. С тех пор как сделана последняя запись, прошло много времени и произошло немало событий. Автор этого дневника не попал снова в бой, так как 26 февраля 1942 г., возвращаясь из разведки, попал под бомбежку и был ранен в ногу.