Блокадная девочка
События, о которых я хочу рассказать, произошли со мной в тяжелые дни блокады Ленинграда. Тогда мне было 9 лет.
Голод обрушился на нашу семью сразу, с осени 1941 года. Мы с сестрой, а ей было 3 года, сидели дома и с утра до вечера ждали маму. Когда она приходила, то растапливали буржуйку и кипятили воду, которой мы запивали крошечные кусочки хлеба. Хлеб этот был черный, похожий на землю.
Все блокадные дни я проводила в поисках съестного. Искала в буфетах, тумбочках. Как-то нашла фунтик из газетной бумаги. Там был изюм. Изюм этот мы ели по несколько ягодок в день. Потом нашла такой же кулечек с сушеным луком и мы сосали его, как конфеты, по несколько кружочков в день.
Слабела я с каждым днем. В конце 1941 года не было сил стоять и ходить. Мы с сестрой стали опухать.
Однажды я почувствовала, что если сейчас ничего не съем, то умру. Тут я вспомнила, что на нашей площадке живет священник. Все говорили, что он добрый человек. И я поползла к нему. На коленях, на локтях – как могла, из последних сил.
На мой стук вышел отец Николай. Высокий, с седыми вьющимися волосами и бородой. В черной рясе и с большим крестом на груди. Отец Николай сказал, что хлеба у него нет. Он посоветовал мне: «Молись, дочка, Господу Иисусу Христу, чтобы Он насытил тебя и подал силы».
И я стала просить Господа со всей своей детской искренностью. И вдруг мне захотелось встать. Откуда-то взялись силы и есть уже не хотелось. Когда я поднялась на ноги, отец Николай сказал: «Молись, дитя, и проси, Господь тебя не оставит». С той благодатной минуты я не чувствовала голода.
Когда я вернулась домой, то решила поцеловать мамины иконы. Они висели высоко в углу. Внизу стояла тумбочка. Я придвинула стул, забралась на тумбочку, поцеловала Казанскую икону Божией Матери, и сама – о чудо! – слезла. С тех пор я не забывала молитву.
Вскоре у нас украли карточки. Правда, восстановили детские, и мы жили втроем на карточки. Я все время просила Господа о помощи, и Он не оставлял нас Своей милостью. Голода я не чувствовала.
В августе 1942 года маме на работе предложили выехать из города вместе с детьми. Она согласилась, глядя на меня, так как я была живой скелет, обтянутый кожей. И мы эвакуировались через ладожскую Дорогу жизни.
Loading ...
