Не прошло и получаса, как наш полк попал в окруже­ние… тысяч москвичей. Восторженные люди поломали наши ряды, стали обнимать и целовать нас, как самых близких род­ственников. Со слезами признавали в нас то сына, то брата, то отца, то мужа, хотя мы были только их товарищами по борьбе. Занятие наше было сорвано, но никто об этом не жалел. Плака­ли не только гражданские, но и мы, разучившиеся плакать за войну.