Мне исполнилось восемь, но была я маленькая, худенькая, едва поднимала огромную лопату. Надсмотрщиком над нами поставили Макса — высокого злобного немца. Размахивая на морозе руками, он все повторял: «Ленинград капут! Ле­нинград капут!» — Однажды я не выдержала и выкрикнула: «Тебе капут! А Ленинград — наш, там мой папка!»