Война в тыловом Саратове

Юра Иванов (фото 1943 г.)

Когда началась война, мне было почти 11 лет, я перешел в 4-й класс. Мы жили в г. Саратове. Я до сих пор хорошо помню день 22 июня 1941 года. Жарко, мощные кучевые дождливые облака. Мы – я, старший брат Василий, 19-летний студент строительного института, и средний брат Владимир, 17-летний ученик слесаря на авиационном заводе «Комбайн» (кроме самолетов, завод выпускал еще и комбайны), были во дворе. Вдруг из дома выбегает мама: «Ребята, война! Сейчас по радио передали».

Вася сразу же был отправлен в Вольскую школу авиаспециалистов. Через 3 месяца он стал механиком-оружейником на самолете-штурмовике Ил-2, который фашисты боялись и звали «черная смерть». А вскоре он стал стрелком-радистом на этом же самолете. Летом 1942 г. Васю отправили в г. Куйбышев на курсы летчиков. Через 6 месяцев он получил новенький штурмовик и улетел на фронт. В июле 1944 г. под Львовом был сбит бендеровской зениткой, спас парашют. Его подобрали польские партизаны и переправили на нашу освобожденную территорию.

Средний брат Владимир в декабре 1941 г. ушел добровольцем на фронт (18 лет ему исполнилось только в июле 1942 г.) и попал в десантники на танке, а потом выучился на водителя танка Т-34. Победу встречал в Будапеште. Был 4 раза ранен.

Отец тоже осенью 1941 г. кинулся в военкомат записываться в ополченцы (ему было 48 лет), но не взяли – инвалид II группы с Гражданской войны.

В декабре 1941 года новое 4-этажное здание нашей школы передали под эвакогоспиталь, а нас определили в другие школы. Учились в 3 смены: начальные классы в 1-ую, 5-7 – во 2-ую, старшеклассники в 3-ю.

Класс Юры Иванова (фото 1941 г.)

Наша учительница, незабываемая Юлия Григорьевна Арефьева, предложила нам взять шефство над ранеными. Мы стали готовить выступление художественной самодеятельности – стихи, пьески, песенки. В спортзале, где теперь была палата для легко и средне раненых, 1 января 1942 года состоялся наш первый концерт. Сейчас трудно вспомнить детали этого концерта, но я хорошо помню Юлию Григорьевну за пианино, вдохновляющую нас. А ведь у нее погиб сын в самом начале войны. Он был учителем истории в нашей школе.

Наше шефство заключалось не только в концертах. В спортзале, где стояло около 30 коек, мы мыли полы, стирали бинты, писали под диктовку раненых письма. Ходили по домам и собирали тряпки, стирали их и вытаскивали нитки – делали корпию – заменитель ваты, т.к. ваты не хватало. Осенью 1942 и 43 гг. ездили вместе с частью постоянного состава госпиталя и выздоравливающими бойцами копать картошку в колхоз, который находился в 50-ти километрах от Саратова.

В 1942 г. фашисты часто бомбили Саратов – мощный крекинг-завод, авиазавод, где для фронта делали истребители ЯК-1, железнодорожный мост через Волгу, другие оборонные заводы. В райотделе МПВО (местной противовоздушной обороны) нас, мальчишек, обучили гасить зажигательные бомбы. Во время дневных налетов мы вместе со взрослыми, вооружившись метровыми клещами, дежурили на чердаке школы у ящиков с песком и бочками с водой.

В июле 1942 г. летчица Лидия Литвак ночью во время налета на истребителе ЯК-1 сбила фашистский бомбардировщик Ю-88. Он упал на окраине Саратова. Потом его привезли на центральную площадь Революции для общего обозрения. Немецкие летчики погибли, а их мундиры поместили в краеведческий музей, где они хранятся до сих пор.

Осенью 1944 г. старший брат Василий был выписан из госпиталя и с сопровождающим приехал домой долечиваться. Помогая в госпитале, я приобрел кое-какие навыки ухода за ранеными, поэтому умело перебинтовывал брата, вытаскивал мелкие осколки, их было много.

По прошествии ряда лет я осознал, что больше всех нас в то жуткое время досталось маме. Сердце её было вместе со старшими сыновьями, а надо было растить меня и дочку, мою сестренку, родившуюся в 1939 г. Как мог, я помогал маме заботиться о сестренке. И на рыбалку мы её брали, и в госпитале она была желанной. В нашей семье все были атеистами, но когда в 1943 г. пришло извещение, что Володя пропал без вести, мама пошла в только что открывшуюся церковь. Она была счастлива, когда оба сына с войны вернулись живыми.

Осенью 1944 г. наш госпиталь был свернут, и мы вернулись в родную 41-ю школу. День Победы я встречал вместе со своим прежним классом и нашей дорогой любимой Юлией Григорьевной на центральной площади Революции, где в 1942 г. лежал поверженный фашистский самолет.

Осенью 1945 г. я поступил в Саратовскую спецшколу военно-воздушных сил. После её окончания в 1948 г. – учеба в знаменитом Чкаловском военно-авиационном училище (в г. Оренбурге), которое закончил в 1951 г. Исполнилась моя мечта – я стал военным летчиком, офицером Советской Армии. Я стал летчиком-инструктором в родном училище, где в 1955 г. начал обучаться Юрий Гагарин, но я был в другой эскадрилье и курсанта Гагарина не знал.

С тех пор так и осталась у меня любовь к небу и другу-самолету. И летаю до сих пор, но во сне.

Источник: www.protvinolib.ru страница литературного творчества жителей города Протвино.