«Синано» — потопление японского секретного суперавианосца

В ноябре 1944 года командиру американской подводной лодки «Арчер-Фиш» улыбнулась небывалая удача: попаданием четырех торпед, пущенных с этой лодки, был отправлен на дно Тихого океана крупнейший в мире японский суперавианосец «Синано» водоизмещением 72 000 тонн. Гигантский корабль, казавшийся непотопляемым плавучим островом, стал символом военных неудач Японии. Сверхмощный секретный суперавианосец, гордость японских ВМС, был потоплен в первом же походе. Переоборудованный в авианосец из сверхмощного линейного корабля типа «Ямато», он ни разу не послужил своему новому предназначению.

Порт Куре на острове Хонсю, куда должен был прибыть «Синано», так и не увидел долгожданный символ могущества японской империи, опередивший создание себе подобных американских кораблей на целых 20 лет. А обильный стол, заранее заказанный кэптеном Абэ, командиром авианосца, для угощения команды из 2515 человек в честь первого выхода в море, мог оказаться уместным разве что для поминальной трапезы по 1435 из них, оказавшихся на океанском дне вместе с кораблем.

По окончании войны капитан Джон Инрайт, награжденный за потопление «Синано» Крестом ВМС, получил возможность опросить оставшихся в живых моряков, служивших на «Синано». Вскоре вышла в свет его книга о потоплении японского секретного суперавианосца, в которой он описывает не только те события, очевидцем которых явился сам, но также и события, происходившие в это же самое время на вражеском корабле, о которых он узнал позже из рассказов японских моряков и записей в судовом журнале «Синано».

В предлагаемом читателю рассказе Джона Инрайта для более целостного восприятия событий опущены мемуарные подробности жизни автора и большая часть материалов расследования технической миссии США в Японии.

28 ноября 1944 года авианосец «Синано» в сопровождении трех эсминцев охранения отошел от причала военно-морской судоверфи Йокосука и направился во Внутреннее море.

Напрасно кэптен Абэ, назначенный командиром авианосца, обращался в генеральный штаб ВМС с просьбой отсрочить день выхода авианосца, указывая серьезные причины необходимости отсрочки, а именно: нехватка запасных частей, бездействие четырех паровых котлов из двенадцати, понижающее скорость авианосца. Большинство из 1147 помещений не прошли проверку на герметичность, и, в случае аварии, последствия были непредсказуемы. Но его просьба была отклонена.

Кэптен Абэ был одним из лучших выпускников японского императорского военно-морского училища в Этатзиме. Ветеран ВМС, опытный моряк, представленный к званию контр-адмирала, он понимал, как опасен для его корабля отказ в необходимой отсрочке. Поэтому кэптен Абэ твердо решил не вступать ни в какие боевые действия, чтобы доставить корабль невредимым в пункт назначения и там немедленно произвести все необходимые доработки.

Кроме того, генеральный штаб ВМС Японии предупредил Абэ, что японская авиация не сможет оказывать помощь «Синано» в случае атак подводных лодок врага, поэтому было решено совершать ночной переход.

В 18. 00 вышли в открытое море. Корабль охранения «Исокадзе» проследовал вперед «Синано», эсминец «Хамакадзе» обеспечивал защиту по правому борту авианосца, а «Юкикадзе» — по левому.

Кэптен Абэ вел «Синано» курсом 210˚ со скоростью 20 узлов. Через определенный промежуток времени курс был изменен на 180˚. Корабли шли на зигзаге. Без особых происшествий было пройдено 25 миль. Боевая готовность №1 была заменена готовностью №2. Около 19 часов многие герметичные двери были отдраены для быстроты передвижения к отсекам, где было установлено машинное оборудование.

Кэптен Абэ считал ниже своего достоинства восседать на высоком кресле на капитанском мостике. Он стоял поодаль от офицеров и слушал доклад дежурного.

— Сэр, оператор нашей радиолокационной станции обнаружил сигналы радиолокатора противника. Характер излучения радиолокационной станции показывает, что они поступают от американской подводной лодки.

— Время? – резко перебил его Абэ.

— Девятнадцать пятнадцать, сэр.

Разговаривая как бы с самим собой, кэптен Абэ заметил:

— Иногда я не могу понять тупость этих американцев. Неужели они действительно верят, что, если их радар будет работать лишь короткое время, то мы их не обнаружим?

Резким кивком он подозвал к себе штурмана:

— Кэптен Накамура, я убежден, что против «Синано» действует группа. Возможно, ее количество доходит до семи единиц. Я думаю, их командир пытается ввести нас в заблуждение, используя радиолокационную станцию только одной лодки. Без сомнения, она действует в виде приманки, чтобы отвлечь наши эсминцы охранения. Если им удастся выполнить свой замысел, другие лодки подойдут к «Синано». Мы должны быть готовы к любой неожиданности.

27 ноября в понедельник подводная лодка «Арчер-Фиш» была проинформирована о том, что в районе к востоку и западу от нее нет больше никаких американских подлодок. Вследствие этого ей предписывалось проводить свободный поиск кораблей противника в одиночку на всей громадной акватории.

Облокотившись на леера, я стоял на мостике, и вел наблюдение за морем. Мы все, и особенно я, были настроены воинственно, горели желанием успешно выполнить задачу и заслужить боевую награду за этот поход.

А в машинном отделении четыре двигателя типа «Морзе», последнее достижение фирмы «Фаэр Бэнкс», работали на полную мощность. Подводники верили, что, имея такие надежные двигатели, они смогут настичь любую цель на своем пути. Наш экипаж был одним из лучших во всей «Тихой службе». Но на рассвете в день нашего погружения произошел случай, который на несколько часов вывел меня из равновесия, — офицер радиолокационной службы сообщил, что необходимо выключить радиолокационную станцию для ремонта.

— В чем дело, Джо? — спросил я. – Я не заметил в ней никакой неисправности. Всплыть темной ночью без радиолокационной станции означает легкомысленно подвергать себя опасности, действовать вслепую по отношению к противнику.

— Всего лишь несколько несложных операций, командир. Это даст нам возможность лучше настроить радиолокатор. Он будет введен в строй в 17.00.

— Добро, Джо, но я хотел бы, чтобы он работал, когда мы будем в надводном положении.

Проходили часы, и я время от времени интересовался, как идет ремонт радиолокационной станции. Меня уверяли, что все идет по плану, но, когда в 17.18 я отдал приказ на всплытие, радиолокационная станция еще не работала. На все мои запросы о завершении ремонта лейтенант отвечал одно: «скоро будет закончен», но я уже не был в этом уверен и решил оставаться на мостике в качестве дополнительного сигнальщика. В 19.30 последовал доклад об окончании ремонта. Но нужен был еще примерно час, чтобы настроить ее и провести соответствующие проверки. Во время этих действий необходимо будет послать в эфир несколько сигналов, подвергая тем самым себя опасности обнаружения. Эта мысль не давала мне покоя.

Наконец в 20.30 мне доложили, что проверка закончена, а в 20.48 радиолокационная станция обнаружила цель. Торпедист Фуллер, несший вахту на сигнальной площадке, закричал:

— Вижу цель! На горизонте темная тень, два румба мористее правого борта!

Я быстро скомандовал:

— Команда слежения – по местам! Начать слежение по курсу!

Члены экипажа кинулись к своим боевым постам.

Я мог приблизительно определить курс и скорость цели, и, следя за ней, определить курс и скорость для своей лодки. Мы готовились к выходу на торпедную атаку и старались выиграть время, стремительно идя по курсу цели. Расстояние между нами медленно сокращалось. Учитывая то, что корабль противника шел на зигзаге, можно было уточнить его истинный курс. Важно было только не упустить время.

Торпедный автомат стрельбы обеспечивал схематичную диаграмму относительно положения «охотника» и «жертвы». Световой сигнал готовности на шкале торпедного автомата стрельбы должен был предупредить, когда будет достигнут оптимальный вариант начала пуска торпед. Я остался доволен работой матросов на постах слежения.

— Джон, — обратился я к лейтенанту Эндрюсу, — останови двигатели. Это поможет расчету в штурманской рубке и на торпедном автомате стрельбы определить точный курс и скорость цели.

Подводная лодка стала замедлять свой бег. Шум кильватерной струи становился все тише, тише – до тех пор, пока не остался единственный звук, который было слышно, — размеренный плеск Тихого океана. Мы определили курс судна 210˚ и его скорость – 20 узлов. Теперь мы могли с ним сближаться.

— Джон, курс 210˚. Самый полный!

Как только наша лодка, перейдя на большую скорость, взяла новый курс, сознание мое лихорадочно заработало. Какое следующее действие необходимо предпринять? Мы приближались к точке, подходящей для нанесения удара. Надо быстро погружаться – для этого надо перевести «Арчер-Фиш» на минимальную скорость.

Но мы еще многого не знали о своей цели. Что это было – старое рыболовное судно или настоящий боевой корабль? Был ли его генеральный курс 210˚ или это только часть выполняемого им зигзага? Были ли корабли охранения? Углубившись в свои мысли, я, между тем, следил за темным пятнышком на горизонте, которое медленно приближалось и приобретало все более отчетливые очертания. Как бы я хотел, чтобы это был большой военный корабль! Мы знали его курс и скорость, но желательно было знать побольше, прежде чем идти в атаку.

Я надеялся подойти к танкеру на 3000 ярдов. После того, как корабль противника обнаружит нас (возможна сноска о том, что подводная лодка уже была обнаружена противником во время проверки радиолокационной станции) – ему, конечно, потребуется какое-то время, чтобы изготовиться и открыть огонь, а к тому времени, как я надеялся, мы будем уходить на большой скорости и наблюдать взрывы наших торпед.

Ликуя в душе от принятого решения атаковать, я повернулся к лейтенанту Эндрюсу и отдал приказ:

— Вахтенному офицеру – право руля, курс 270˚. Стоп машина, когда расстояние к цели составит 5 миль. Приготовить к стрельбе торпедные аппараты.

Продолжение следует…

Источник: Инрайт Д. «Синано» — потопление японского секретного суперавианосца. — М.: Воениздат, 1991.