Шауляй

Утром мы с маршалом артиллерии М.Н.Чистяковым находились в Шауляе, в штабе артиллерии 2-й гвардейской армии. Вдруг тревожный звонок: танки противника прорвали фронт, движутся на Шауляй в направлении высоты 135,1. Немедленно выезжаем туда, предварительно отдав соответствующие распоряжения о переброске артиллерии к участку прорыва.

Высота 135,1 господствует над местностью. Видно далеко. Там, за холмами и перелесками, слышен сильный бой — грохот орудий и рвущихся снарядов. Стучат пулеметы, тянется дым от горящих танков. Значит, наша пехота еще держится в отдельных опорных пунктах. Но другие группы пехотинцев — их видно простым глазом — уже отходят правее и левее высоты. А в небе ревут авиационные моторы, стучат пулеметы — идет воздушный бой.

Близ высоты — шоссейная дорога на Шауляй. У дороги, на картофельном поле, занимает огневые позиции батарея 172-го истребительно-противотанкового полка недоговоровской бригады. Батарея только что прибыла, и расчеты спешно окапывают и маскируют орудия. Эта батарея — пока все, что мы имеем здесь, чтобы закрыть танкам путь на Шауляй. По радио и телефону связываюсь с командирами ближайших артиллерийских частей, ставлю задачи, указываю маршруты выдвижения к участку прорыва. Теперь все зависит от того, как скоро сможем мы создать здесь надежный противотанковый щит. Вдруг Михаил Николаевич Чистяков — он наблюдает за боем в бинокль — говорит в полголоса: “Танки!”

Фашистские танки, девять машин, выскочив из перелеска, сразу же открыли сильный огонь по батарее 172-го ИПТАП. Артиллеристы ответили, подожгли два танка. Однако и батарея понесла большие потери — главным образом потому, что нехватка времени не позволила как следует замаскировать огневые позиции. Мы видели, как завалилась на бок одна пушка и отлетело прочь ее отбитое взрывом колесо. Ствол другой пушки откатился назад, да так и остался — видимо, пробит накатник. Вскоре замолчала и третья пушка. А четвертая, стоявшая дальше других от шоссе, вообще не сделала ни одного выстрела. В отличие от трех первых она была хорошо замаскирована, и возле нее снаряды фашистских танков не рвались.

Подавив огонь батареи, танки выскочили на шоссе, рванулись на полной скорости к Шауляю. И здесь я стал свидетелем единственной в своем роде картины — другой такой не видел за всю войну. Четвертое, до сих пор молчавшее орудие этой батареи вдруг ожило. Выстрел — и передний танк вспыхнул! Выстрел — вспыхнул второй!

Пушка стояла перпендикулярно шоссе и била вражеские танки с борта. В считанные минуты все семь танков были подбиты. Некоторые из них, правда, успели произвести два-три прицельных выстрела, снаряды рвались возле пушки, но она продолжала вести огонь. Когда последний танк застыл на шоссе, над щитом противотанкового орудия показалась голова в пилотке. Боец выпрямился и, положив руки на щит, долго смотрел на горящие бронированные махины с черно-белыми крестами на броне.

Прорыв противника был ликвидирован, линия фронта восстановлена подошедшими резервами. Тогда я и познакомился ближе с героем этого боя — старшим сержантом Сазоновым, коренастым крепышом с истинно бойцовским характером. Оказалось, что весь орудийный расчет в борьбе с танками погиб и последние две машины Сазонов подбил в одиночку, работая у пушки и за заряжающего, и за наводчика.

За доблесть, проявленную в боях на шауляйском направлении, старший сержант Н.А. Сазонов был удостоен звания Героя Советского Союза…

Источник: Н.М.Хлебников Под грохот сотен батарей. М.: Воениздат, 1979.