Рядом с полководцем

Василий Филимоненко

Василий Александрович Филимоненко родился 28 января 1932 года в деревне Хочево Куньинского района Псковской области. 2 октября 1940 года был призван в ряды Красной Армии. Зачислен в состав 207-го артиллерийского полка Резерва Главного командования. Награжден орденом Отечественной войны II степени, Высшим орденом Британской империи, орденом Александра Невского, двумя орденами Трудового Красного Знамени, многими медалями. В органах внутренних дел – с сентября 1946 года.

Смотреть из прошлого на настоящее просто, хотя и больно. Естественно и то, что мы смотрим на прошлое сегодняшними глазами, применяем для его оценки сегодняшние критерии — общая, как мне кажется, беда всех, кто берется за воспоминания. Я пытался призвать в соавторы свою совесть и память. На склоне лет своих трудно вспомнить все, что было в жизни. Годы, дела и события выветрили из памяти многое. Запомнилось лишь то, что забыть нельзя.

Полк находился в Краснодарском крае, в станице Лабинская. Закончилась моя относительно вольная гражданская жизнь. Регламентом моей дальнейшей жизни стали уставы, приказы, распоряжения и команды командиров и военного начальства. В апреле 1941 года полк был срочно погружен в вагоны и передислоцирован в Винницу. Проведя первомайские праздники, весь состав полка выехал в юго-западном направлении для проведения плановых стрельб. Военная обстановка в мире приобретала все более сложный, непредсказуемый характер. Фашистская Германия расширяла свое влияние, захватывая территории других стран. Провести артиллерийские стрельбы полку не удалось.

Мы, курсанты полковой школы, находясь вместе с полком, получили полный комплект снаряжения по нормам военного времени, заполнили полученные персональные медальоны, указав в них домашний адрес своих родителей. Среди офицерского состава школы пошли разговоры о том, что в ближайшее время могут начаться боевые действия. В штабе полковой школы стали сжигать какие-то бумаги, документы.

Вся обстановка, даже та, которую мы, курсанты, видели и могли на своем уровне мышления оценить, давала возможность понять, что действительно что-то должно случиться. За пять дней до нападения Германии на Советский Союз все части, находившиеся в летних лагерях, были подняты по боевой тревоге и двинулись к западной государственной границе, проходящей по реке Прут.

Курсанты полковой школы шли впереди всех подразделений полка. Провожал нас с трибуны командующий Киевским особым военным округом генерал-полковник Кирпонос, который в первые месяцы войны погиб В бою.

В четыре часа ночи 22 июня 1941 года навстречу колонне полка с западной стороны по-явились три самолета. Я возглавлял в составе отделения разведки передовую группу полка и принял сначала эти самолеты за «сталинских соколов», как мы обычно называли наших летчиков. Однако это были фашистские самолеты. И первый из них выпустил пулеметную очередь по нашей передовой разведгруппе. К счастью, никто из нас не пострадал. Полк двигался в развернутом боевом порядке и готов был отразить силами огневых средств, установленных на автомашинах (четырехспаренные зенитные пулеметы), налеты авиации противника. Что и произошло. Два самолета врага были сразу же сбиты огнем зенитных пулеметов, третий удалился на запад. Были раненые и среди личного состава полка. Мы пока не знали, что это — провокация или война.

Последовала команда командира полка: срочно всему личному составу укрыться в лесном массиве. В 12 часов 22 июня 1941 года весь полк был собран на лесной поляне, где выступил комиссар и объявил: «Фашистская Германия напала на Советский Союз».

Всех курсантов полковой школы распределили по дивизионам. Меня направили в 3-й дивизион девятой батареи, командиром которой был капитан Смирнов, награжденный орденом Красного Знамени за боевые действия в финской войне 1939/1940 года. Я вступил в должность помощника командира взвода управления 9-й батареи.

Наши войска на юго-западном направлении дрались до последнего снаряда, вступали в рукопашную схватку и отходили на новые рубежи только по приказу старшего командира. Никакой паники или страха не было. Были только неимоверная злость, храбрость и героизм солдат. Командование юго-западного направления приняло согласованное с Генеральным штабом и Ставкой Верховного Командования решение, суть которого сводилась к тому, что наши войска должны отойти до старой государственной границы. По флангам оставить сильные группировки войск и дать возможность фашистам втянуться по главной магистрали до границы.

Задуманная операция была тщательно подготовлена и умело проведена. В установленное время, а это было в 6 часов, по немецким войскам с обоих флангов и в лоб был открыт уничтожающий огонь из всех видов оружия. Все шоссе на двадцатикилометровом пути от реки Днестр было завалено разбитой техникой, трупами немецких солдат и офицеров. Было взято несколько сот немецких солдат и офицеров в плен. Планируемый немецким командованием темп наступления на этом направлении был сорван. Немцы долгое время не могли взять в свои руки решающую инициативу. Полк с боями отходил вместе с другими частями на новые позиции. В Сумской области части 13-й армии, в которую входил наш 207-й корпусной полк, 2 октября 1941 года оказались в окружении, и только 7 ноября 1941 года личный состав вышел из окружения, потеряв всю материальную часть, состоящую из 152-мм пушек-гаубиц.

Получив новую технику, полк был передислоцирован в район города Белев Тульской области и сразу же вступил в бой с танками противника. С этого времени 207-й КАП РК активно участвовал во всех проводимых операциях Великой Отечественной войны.

В марте 1942 года я был назначен командиром взвода разведки 56-й батареи управления командующего артиллерией 61-й армии. Являясь командиром взвода разведки и одновременно начальником командно-наблюдательного пункта 61-й армии, я решал по указанию командующего и разведотдела вопросы выбора в полосе действия армии места для организации КНП. Оборону командно-наблюдательного пункта обеспечивал взвод разведки — боевая группа, которая постоянно находилась на КНП.

Главными силами, действующими на первом этапе предстоящей летней кампании Ставка считала Воронежский, Центральный, Юго-Западный и Брянский фронты. Зимняя кампания 1942/1943 года закончилась на Брянском фронте к началу апреля. После ожесточенных боев обе стороны перешли к обороне. Успокоилось все и в районе так называемого Курского выступа. Но между тем назревали важные события. Мы поняли это, когда 7 мая на КНП 61-й армии прибыл Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Я доложил ему оперативную обстановку в полосе обозреваемой с КНП 61-й армии. Наблюдая за местностью, занимаемой немцами, из перископа с 40-кратным увеличением, он задавал много вопросов, касающихся плотности артиллерийского огня противника в разное время суток, калибра артиллерийских установок, дальности расположения огневых точек от переднего края, новых артиллерийских и пехотных частей, появившихся на фронте. На вопросы Г. К. Жукова отвечал и командующий 61-й армией генерал-лейтенант Павел Алексеевич Белов. Они касались результатов авиаразведки в направлении Волхов — Орел, показаний пленных, захваченных при проведении батальонной операции, сил и средств, имеющихся для прорыва долговременной и многоэшелонированной обороны немцев. А также готовности средств для форсирования реки Оки, разделяющей противостоящие стороны.

Оценив оперативную обстановку в полосе 61-й армии, маршал Г.К.Жуков распрощался с нами и отбыл в штаб армии. Еще свежи были впечатления от посещения Г.К. Жукова (о них в минуту досуга мы говорили и строили всякие догадки и предположения), когда десять дней спустя в сопровождении командующего армией и фронтом П.А. Белова и М.М. Попова и других генералов Генерального штаба появился на командном пункте начальник Генерального штаба маршал Александр Михайлович Василевский. Внимательна выслушав мой доклад, маршал попросил показать место, где есть возможность визуально наблюдать расположение противника. Он также задавал вопросы о ночных и дневных его действиях. Отвлекшись от перископа, Александр Михайлович вынул из кармана цветной портсигар, закурил, предложил при этом папиросу и мне. Я с благодарностью принял его предложение, но закурить не решился.

Затем состоялся разговор маршала Василевского с Поповым, Беловым и другими генералами из Генерального штаба. Разговор шел, как я помню, о прочности системы обороны немцев на участке прорыва долговременных укреплений противника. Маршал Василевский интересовался разведданными всех родов войск: насколько они верны, подвергались ли проверке и каковы результаты. Спрашивал, какая работа проводилась в дивизиях по укреплению нашей обороны в месте намечаемого прорыва. Через полтора часа, пожав каждому из нас руку и поблагодарив нас за стойкость и веру в победу, он выехал в штаб армии.

Разные по личным качествам, по манере и особенностям обращения в рабочей обстановке, два полководца Великой Отечественной войны оставили у нас, солдат, неизгладимое впечатление.

Вторая встреча с Жуковым произошла у меня, когда маршал после освобождения города Бреста прибыл в штаб 61-й армии для постановки новых задач. Здесь маршал Жуков вручил мне Высший орден Британской империи. Пришлось по такому случаю выпить бокал вина. Жуков провозгласил здравицу в честь советского солдата, его твердой веры в окончательную победу над фашистской Германией и пожелал мне в добром здравии закончить войну в Берлине.

В июле 1943 года 61-я армии Брянского фронта вела наступательную операцию в направлении Волхов — Орел.

Я получил специальное задание, впервые практиковавшееся в нашей армии, осуществлять корректировку огня 38-й артиллерийской бригады, на вооружении которой находились 152-мм пушки-гаубицы. Я прибыл в 20-й танковый корпус, получил танк Т-34. В котором занял место командира танка, установил радиосвязь с 38-й артбригадой, сверил закодированную топографическую карту района наступления на Волхов — Орел с картой, находящейся у командира артбригады полковника Пономаренко.

В одном из боев я был дважды легко ранен, но через месяц вновь возвратился в свою часть. За участие в Орловской операции я был награжден орденом Отечественной войны II степени.

Войска 61-й армии в упорных боях с немцами шли вперед, на запад, освободив город Брест, форсировав реку Южный Буг. Особо следует отметить, что рекогносцировку местности предстоящего сражения 1-го Белорусского фронта за столицу Польши Варшаву проводил лично Жуков.

Освободив столицу Польши Варшаву, войска 1-го Белорусского фронта с боями безос-тановочно продвигались вперед, и к апрелю 1945 года вышли на рубеж реки Одер и заняли с ходу плацдарм на западном берегу. Я получил приказ командующего артиллерией 61-й армии генерала Егорова с группой разведчиков и радистов форсировать реку Одер и с плацдарма на западном берегу докладывать оперативную обстановку по расширению плацдарма, сообщать координаты огневых точек противника для их подавления огнем 38-й артиллерийской бригады.

Форсирование реки Одер войсками 61-й армии было сопряжено с немалыми потерями личного состава и техники. Я с группой на подручных средствах без потерь форсировал реку Одер. За проявленное мужество, обеспечение объективной информации в штаб армии о по-ложении наших войск по расширению плацдарма и подавлению огневых точек противника силами 38-й артбригады по передаваемым мною координатам я был награжден орденом Александра Невского.

Особенно волнительны воспоминания о битве за Берлин. Система обороны Берлина и подступов к нему Генштабу и Ставке Верховного Командования Советского Союза была хорошо известна. Эти обстоятельства были положены в основу разработки плана наступления наших войск на Берлин. Площадь Берлина составляла 900 квадратных километров. Шесть раз производилась аэрофотосъемка Берлина. По данным аэрофотосъемки был изготовлен макет Берлина. С 5 по 7 апреля 1945 года была организована командная игра на макете Берлина, участниками которой являлись командующие, начальники штабов армий и другие высшие военачальники.

С 8 по 14 апреля в развитие фронтовой игры были проведены более детальные игры в армиях, корпусах, дивизиях и частях всех родов войск. Я в это время осуществлял организацию охраны проводимых в 61-й армии мероприятий по изучению обороны Берлина. За два дня до начала наступления была проведена разведка по всему фронту силами 32 разведывательных отрядов, численность каждого составляло до батальона солдат, усиленного огневыми средствами. В течение 14-15 апреля 1945 года боем уточнили огневую систему обороны немцев. Противник принял эту разведку за начало нашего наступления, и с учетом этого решения немцы стали спешно подтягивать на вторую позицию свои резервы, что привело противника к большим потерям в дальнейшем.

Нашему наступлению предшествовала мощная артиллерийская подготовка, начавшаяся в 5 часов утра по московскому времени. В воздух взвились тысячи разноцветных ракет. По этому сигналу вспыхнуло 140 прожекторов через каждые 200 метров. Более ста миллиардов свечей освещали поле боя. Вот как оценивали наше наступление немецкие военачальники. Командир полка из дивизии «Берлин»: «Мы не ожидали, что ураганная артподготовка будет проведена ночью. Когда же она последовала, ее моральное воздействие было уничтожающим». Командир дивизии «Мюхенберг» сообщил в штаб: «По нам открыт адский огонь. Связь с войсками потеряна. Непонятный мощный свет. Что такое, не определили. Может быть, новый вид оружия, может быть, химия».

В результате оборона немцев была прорвана, бои перешли в городские кварталы, и 1 мая 45-го года сопротивление Берлинского гарнизона было сломлено. С 8 на 9 мая был подписан акт о капитуляции Германии и германских вооруженных сил.

Летом 1946 года в звании старшего лейтенанта в должности помощника начальника штаба дивизиона 184-го гвардейского артполка я был демобилизован из рядов Советской армии и по направлению партийных органов был командирован на работу в УМВД по Вели-колукской области.

Спустя 7 месяцев после зачисления на службу в органы МВД СССР я был назначен начальником тюрьмы № 4 г. Опочка Великолукской области. Затем заместителем начальника областной тюрьмы города Великие Луки.

В 1950 году я получил новое назначение — в аппарат управления на должность заместителя начальника отдела исправительно-трудовых колоний — ОИТК. В 1951 году я уже слушатель годичной школы МВД СССР по повышению квалификации работников ИТУ. Закончил ее с отличием. После объединения двух управлений УМВД и УКГБ я стал начальником отделения военно-мобилизационной работы. Потом в этом управлении — начальником секретариата и заместителем начальника отдела кадров. По ликвидации Великолукской области я получил назначение начальником ОИТУ Псковской области.

В мае 1964 года я был назначен заместителем начальника Управления внутренних дел Новгородской области, где осуществлял организацию работы ОИТУ, пожарной охраны, строительства и хозяйственной деятельности управления.

В сентябре 1969 года меня назначили начальником УВД области. Теперь мне, как руко-водителю управления, нужно было и большую часть рабочего времени уделить милицейским службам. Я считал первостепенным долгом побывать во всех городских и районных отделах внутренних дел. Установить личную деловую связь с руководителями партийных и советских органов.

Был создан и утвержден решением коллегии управления резерв кадров на выдвижение. В результате глубокого изучения деловых и политических качеств, уровня профессиональной подготовки, опыта работы категория начальников отделов управления и горрайорганов внутренних дел стала боеспособной, сумевшей оперативно принимать решения.

А все ли знают, какой в жизни самый сложный экзамен? Испытание временем! Только оно, строгий неумолимый судья, выносит окончательное решение, состоялся ли человек. В должности начальника УВД никогда я не забывал, что личность утверждает себя на протя-жении всей жизни.

Есть такие качества, без которых не может быть хорошего работника органов внутренних дел, тем более руководителя. Прежде всего, это зрелость, умение сочетать политическую, оперативную и хозяйственную деятельность.

Если говорить о чисто человеческих качествах, то это порядочность. Да, именно порядочность. Потому что она предполагает деловитость и творческий подход к делу, умение работать с людьми и чуткое к ним отношение, высокое профессиональное знание. Я убежден, что порядочный человек, если он не обладает хотя бы одним из этих качеств, никогда не должен позволять себе претендовать на работу в органах внутренних дел, тем более на пост руководителя.

К сожалению, почему-то мы редко употребляем это слово, характеризуя человека. И зря. Мы много теряли и продолжаем терять. У человека порядочного слова никогда не расходятся с делом. Жизнь ежедневно и ежегодно испытывает нас на прочность, ставит в самые неожиданные ситуации, вовлекает в сложнейшую цепь человеческих страстей и отношений, проверяя нравственную стойкость и гражданскую зрелость. Каждый сотрудник должен быть готовым к таким случаям, а быть готовым — значит быть прежде всего порядочным человеком.

За работу в должности начальника УВД я был дважды награжден орденом Трудового Красного Знамени. Все годы моей работы прошли под началом министра внутренних дел СССР генерала армии Николая Анисимовича Щелокова, который вызволил органы внутренних дел из той ямы, в которую их бросил Н.С. Хрущев.

Н.А. Щелоков, будучи министром внутренних дел, обрел уважение в народе. Он не терпел бездельников. К тем работникам, которые ничем не заявляли о себе, относился взыскательно. Вне зависимости от политической конъюнктуры имя Н.А. Щелокова, как министра внутренних дел СССР, остается для меня достойным глубокого уважения. Все, что было положительного в работе органов внутренних дел области, — это труд личного состава, городских и районных отделов, аппарата управления и руководителей всех уровней.

Годы работы начальником УВД назвать легкими нельзя. Время было трудное, но я не сбился с курса и этим горжусь. Я сокровища в жизни не нашел, но подлинное сокровище — сама жизнь и эта напряженная работа, которой наполнены все мои годы. Благодаря работе, причем самой активной, я сумел выйти на сегодняшний уровень общественного положения. Жизнь для меня интересна во всем ее многообразии. Интересны люди, их характеры, судьбы.

Обращаясь к преемникам, хочется сказать следующее: вы живете и выполняете задачи по защите прав и здоровья граждан России в очень сложное время. Запомните: нет ничего невозможного, пока мы живы, нет безвыходных положений. Мы никогда не должны опускать руки. Верить, верить, верить в себя, и победа обеспечена.Мы наследники тысячелетней православной Руси ни от кого и ни от чего в нашей истории не имеем права отрекаться. Все наше: кровавое, гнусное, героическое, прекрасное. Выводы делать нужно, переписывать историю нельзя.

Источник: Мы сражались за Родину. Москва, 2010. с. 414-419.