Побеждённый Берлин

Джоел Сейр (Joel Sayre) американский репортёр, посетил побеждённый город в июле 1945 года.

Берлин, июль 1945 г.

По настоящему война пришла в Берлин в 1943 году, когда британские и американские силы начали совместные воздушные атаки на город. Американцы бомбили днем, а британцы ночью, выстроив конвейер, несущий в город разрушения и смерть. То, что начали британцы и американцы, закончили русские. Последняя битва за город началась в апреле 1945, когда русские предприняли массированное наступление, с целью совершенно подавить любое сопротивление. Схватка была ожесточённой — дом за домом, улица за улицей, обе стороны бились за каждый угол. Накал битвы стал стихать только после капитуляции Германии 7-го мая 1945 года. Город был в руинах, его население блуждало по улицам, заваленным обломками зданий, в поисках пищи и крова.

Я и несколько моих друзей шли вдоль короткой и узкой Обервальштрассе, которая ответвлялась от улицы Унтен ден Линден. То, что мы там видели, с небольшой разницей можно было увидеть на сотнях берлинских маленьких улочках. Искорёженный американский полугусеничный вездеход с регистрационными номерами СС лежал перевернутый, как и другая военная техника беспорядочно разбросанная за ним. Половина большого жилого дома была срезана взрывом, обнажив четыре этажа комнат. В одной из комнат первого этажа стоял токарный станок, который явно использовали для изготовления деталей вооружения. Во время войны кустарное производство было распространено в Берлине.

Посредине улицы какая-то старуха и маленькая девочка рылись в обломках одного из разрушенных домов в поисках дров. Знак на одной из стен гласил на немецком языке: «Внимание! По приказу генерального директора полиции Берлина это здание обработано высокотоксичным противокрысиным ядом. Не приближаться детям и домашним животным». Старуха и девочка не прочитали этой надписи или, скорее всего, не придали ей никакого значения. Под упавшей балкой девочка нашла мужской левый башмак в приемлемом состоянии и положила его в рюкзак. Обувь без пары — это ходовой товар на немецком чёрном рынке.

Вместе с друзьями я вернулся обратно на Унтен Ден Линден. Бледный, лысый мужчина с глазами на выкате медленно проехал мимо на велосипеде с колёсами без шин. Горбун, чьи ноги занимали три четверти его роста, одетый в синюю ветровку и клетчатые штаны, протащился мимо, толкая тележку, нагруженную тремя пустыми гильзами.

Перед Бранденбургскими воротами хорошенькая русская военнослужащая двумя флажками регулировала движение. Над арками ворот висел русский транспарант с надписью: «Да здравствует Советская Армия Водрузившая над Берлином Свои Победные Знамена!», а крайней правой лошади знаменитой четвёрки скульптурных лошадей на вершине ворот был срочно нужен ветеринар.

Худой старик, который должно быть принял нас за русских, подошёл и жалостливым голосом сказал: «Добрый день, товарищи. Не могли бы вы одолжить мне немного табаку?». На нём была фетровая шляпа, почти закрывавшая уши, воротник стойка с узким галстуком, тщательно вычищенные, наглаженные тёмный костюм и пальто, а также красивые начищенные до блеска туфли. Мы отказали ему, и он печально пошёл дальше, держа руки за спиной. Кудрявый, похожий на артиста парень около тридцати лет, в брюках для игры в гольф и светло-желтом пуловере подошёл к нам и предложил наличные за сигареты. Мы сказали, что не нуждаемся в деньгах, и он тоже ушёл.

Потом с нами заговорил бледный юноша с портфелем. Он сказал нам, что он еврей и показал нам документы. Евреям и полуевреям в Берлине русские выдавали удостоверения личности. Удостоверение было с фотографией и утверждало, что его обладатель является жертвой Национал Социалистов, и требует к себе особого отношения и внимания. Этот парень даже не упомянул о табаке, но когда один из нас протянул ему сигарету, был ошеломлён — табачные изделия легально не продавались в Берлине. На чёрном рынке одна сигарета, в зависимости от качества, стоила от пятнадцати до двадцати марок (полтора два доллара по официальному курсу). Американские сигареты считаются лучшими, и на чёрном рынке стоимость блока из двадцати пачек обычных сигарет составляла три сотни марок или двадцать долларов. Цена же блока сигарет «Честерфилд» могла доходить до семидесяти пяти и даже девяноста долларов.

По моим оценкам из трех миллионов берлинцев проживавших в городе, который был раньше домом для почти четырёх с половиной миллионов жителей, два миллиона теперь занимались сбором окурков. Я нисколько не сомневаюсь, поиск окурков в Берлине был самым интенсивным на земле. Стоит вам закурившему остановиться на берлинской улице, как тут же вокруг вас соберутся дети, крепкие мужчины, усатые старики — все в готовности нырнуть за окурком, который вы выбросите. Окурки это законное платёжное средство в экономической системе, которая установилась в Берлине.

Как-то я был в доме женщины, которой вставляли стёкла в пустые рамы окон её квартиры. Стекольщик работал весь день, крепя стекла старыми гнутыми гвоздями вместо шпаклёвки. Пятнадцатилетняя дочь женщины вошла в гостиную, чтобы сказать, что работа окончена и стекольщик ждет расчёта. «Подойди. Куда ты положила окурки?», спросила женщина девочку, которая вышла и скоро вернулась с серебряной вазой, где лежало двадцать окурков. Женщина взяла вазу и ушла в комнату, где работал стекольщик. Через открытую дверь я услышал, как он рассыпался в благодарностях. Он был более чем удовлетворён своей платой.

Источник: Рассказ Джоела Сейра первоначально был напечатан в журнале NewYorkerMagazine28 Июля 1945 года, затем он издавался в книгах рассказов о войне TheNewYorkerBookofWarPieces (1947), Райан Корнелиус «Последняя Битва» (RyanCornelius, TheLastBattle, 1966).

Источник: www.eyewitnesstohistory.com

Перевод с английского для сайта www.world-war.ru
Сергея Соколова