"Сегодня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну..." [Прослушать MP3 1.49MB ]

"Сегодня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну..." [Прослушать MP3 1.49MB ]

"Сегодня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну..." [Прослушать MP3 1.49MB ]

"Сегодня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну..." [Прослушать MP3 1.49MB ]

"Сегодня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну..." [Прослушать MP3 1.49MB ]

"Сегодня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну..." [Прослушать MP3 1.49MB ]

Я думал, что мне 17 лет, и я первым покидаю родной дом, в котором прошло мое детство, и с которым было связано так много хорошего, незабываемого. Я думал, что отцу уже за 40, но и его могут призвать, Если это случится, мать и сестра останутся одни. Как они будут жить? Ведь Люде еще только 14, а мать не имеет никакой профессии.

Я думал, что мне 17 лет, и я первым покидаю родной дом, в котором прошло мое детство, и с которым было связано так много хорошего, незабываемого. Я думал, что отцу уже за 40, но и его могут призвать, Если это случится, мать и сестра останутся одни. Как они будут жить? Ведь Люде еще только 14, а мать не имеет никакой профессии.

Я думал, что мне 17 лет, и я первым покидаю родной дом, в котором прошло мое детство, и с которым было связано так много хорошего, незабываемого. Я думал, что отцу уже за 40, но и его могут призвать, Если это случится, мать и сестра останутся одни. Как они будут жить? Ведь Люде еще только 14, а мать не имеет никакой профессии.

Я думал, что мне 17 лет, и я первым покидаю родной дом, в котором прошло мое детство, и с которым было связано так много хорошего, незабываемого. Я думал, что отцу уже за 40, но и его могут призвать, Если это случится, мать и сестра останутся одни. Как они будут жить? Ведь Люде еще только 14, а мать не имеет никакой профессии.

Я думал, что мне 17 лет, и я первым покидаю родной дом, в котором прошло мое детство, и с которым было связано так много хорошего, незабываемого. Я думал, что отцу уже за 40, но и его могут призвать, Если это случится, мать и сестра останутся одни. Как они будут жить? Ведь Люде еще только 14, а мать не имеет никакой профессии.

Я думал, что мне 17 лет, и я первым покидаю родной дом, в котором прошло мое детство, и с которым было связано так много хорошего, незабываемого. Я думал, что отцу уже за 40, но и его могут призвать, Если это случится, мать и сестра останутся одни. Как они будут жить? Ведь Люде еще только 14, а мать не имеет никакой профессии.

Приезжаю в Новосибирск – номер вагона в телеграмме указан. Выхожу, никто не встречает. Налил стопку, вылил на землю – родная земля! Вторую налил – выпил, и пошел. Куда пошел? На Томской улице – Генка Домрачев, друг, школьный товарищ детства. Решил – зайду, попроведую. Захожу – слезы, мать выскочила, Галька – сестра. Когда я уходил, ей лет одиннадцать было, теперь уже девушка – плачет, целует.

Приезжаю в Новосибирск – номер вагона в телеграмме указан. Выхожу, никто не встречает. Налил стопку, вылил на землю – родная земля! Вторую налил – выпил, и пошел. Куда пошел? На Томской улице – Генка Домрачев, друг, школьный товарищ детства. Решил – зайду, попроведую. Захожу – слезы, мать выскочила, Галька – сестра. Когда я уходил, ей лет одиннадцать было, теперь уже девушка – плачет, целует.

Приезжаю в Новосибирск – номер вагона в телеграмме указан. Выхожу, никто не встречает. Налил стопку, вылил на землю – родная земля! Вторую налил – выпил, и пошел. Куда пошел? На Томской улице – Генка Домрачев, друг, школьный товарищ детства. Решил – зайду, попроведую. Захожу – слезы, мать выскочила, Галька – сестра. Когда я уходил, ей лет одиннадцать было, теперь уже девушка – плачет, целует.

Приезжаю в Новосибирск – номер вагона в телеграмме указан. Выхожу, никто не встречает. Налил стопку, вылил на землю – родная земля! Вторую налил – выпил, и пошел. Куда пошел? На Томской улице – Генка Домрачев, друг, школьный товарищ детства. Решил – зайду, попроведую. Захожу – слезы, мать выскочила, Галька – сестра. Когда я уходил, ей лет одиннадцать было, теперь уже девушка – плачет, целует.

Приезжаю в Новосибирск – номер вагона в телеграмме указан. Выхожу, никто не встречает. Налил стопку, вылил на землю – родная земля! Вторую налил – выпил, и пошел. Куда пошел? На Томской улице – Генка Домрачев, друг, школьный товарищ детства. Решил – зайду, попроведую. Захожу – слезы, мать выскочила, Галька – сестра. Когда я уходил, ей лет одиннадцать было, теперь уже девушка – плачет, целует.

Приезжаю в Новосибирск – номер вагона в телеграмме указан. Выхожу, никто не встречает. Налил стопку, вылил на землю – родная земля! Вторую налил – выпил, и пошел. Куда пошел? На Томской улице – Генка Домрачев, друг, школьный товарищ детства. Решил – зайду, попроведую. Захожу – слезы, мать выскочила, Галька – сестра. Когда я уходил, ей лет одиннадцать было, теперь уже девушка – плачет, целует.

Начиная с 1939 года, картины Дрезденской галереи были размещены для надежности в нескольких хранилищах. В феврале 1945 года после бомбардировки Дрездена английскими и американскими ВВС картины были перемещены в каменоломни и шахты в различных частях Саксонии. Сырость была губительна для полотен, существовала...

Начиная с 1939 года, картины Дрезденской галереи были размещены для надежности в нескольких хранилищах. В феврале 1945 года после бомбардировки Дрездена английскими и американскими ВВС картины были перемещены в каменоломни и шахты в различных частях Саксонии. Сырость была губительна для полотен, существовала...