С первого захода в военкомат потерпел неудачу — комиссия признала негодным к воинской службе, вручили «белый билет». Негоден... слово-то какое. Обидно и стыдно перед ребятами, которые уже приходили попрощаться в общежитие, на них были уже гимнастерки, пилотки. Некоторые, находчивые, проникли в истребительные отряды.

Я жив и здоров. Мы привычные ко всяким положениям и не жалуемся на условия. Особо много расписывать не буду, т.к. нет времени, мы сейчас переезжаем на другую позицию, километра за 4 вправо, т.к. на старых двух стрелять уже невозможно, немцы здорово нас нащупали минометами и дальнобойной артиллерией.

Я жив и здоров. Мы привычные ко всяким положениям и не жалуемся на условия. Особо много расписывать не буду, т.к. нет времени, мы сейчас переезжаем на другую позицию, километра за 4 вправо, т.к. на старых двух стрелять уже невозможно, немцы здорово нас нащупали минометами и дальнобойной артиллерией.

Я жив и здоров. Мы привычные ко всяким положениям и не жалуемся на условия. Особо много расписывать не буду, т.к. нет времени, мы сейчас переезжаем на другую позицию, километра за 4 вправо, т.к. на старых двух стрелять уже невозможно, немцы здорово нас нащупали минометами и дальнобойной артиллерией.

Я жив и здоров. Мы привычные ко всяким положениям и не жалуемся на условия. Особо много расписывать не буду, т.к. нет времени, мы сейчас переезжаем на другую позицию, километра за 4 вправо, т.к. на старых двух стрелять уже невозможно, немцы здорово нас нащупали минометами и дальнобойной артиллерией.

Я жив и здоров. Мы привычные ко всяким положениям и не жалуемся на условия. Особо много расписывать не буду, т.к. нет времени, мы сейчас переезжаем на другую позицию, километра за 4 вправо, т.к. на старых двух стрелять уже невозможно, немцы здорово нас нащупали минометами и дальнобойной артиллерией.

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник чуть раньше Анны Франк, жертвы Холокоста. Они были почти ровесницами и писали об одном и том же - об ужасе фашизма. И погибли эти две девочки, не дождавшись Победы: Таня – в июле 1944, Анна – в марте 1945 года. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник чуть раньше Анны Франк, жертвы Холокоста. Они были почти ровесницами и писали об одном и том же - об ужасе фашизма. И погибли эти две девочки, не дождавшись Победы: Таня – в июле 1944, Анна – в марте 1945 года. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник чуть раньше Анны Франк, жертвы Холокоста. Они были почти ровесницами и писали об одном и том же - об ужасе фашизма. И погибли эти две девочки, не дождавшись Победы: Таня – в июле 1944, Анна – в марте 1945 года. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник чуть раньше Анны Франк, жертвы Холокоста. Они были почти ровесницами и писали об одном и том же - об ужасе фашизма. И погибли эти две девочки, не дождавшись Победы: Таня – в июле 1944, Анна – в марте 1945 года. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник чуть раньше Анны Франк, жертвы Холокоста. Они были почти ровесницами и писали об одном и том же - об ужасе фашизма. И погибли эти две девочки, не дождавшись Победы: Таня – в июле 1944, Анна – в марте 1945 года. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Женя стала замечательным штурманом полка. Штурманы признавали ее авторитет, уважали, любили и выполняли все указания безоговорочно. Как штурману полка ей не полагалось много летать. Но Женя не могла не летать. Почти все молодые летчики свой первый боевой вылет совершили с Женей Рудневой.

Женя стала замечательным штурманом полка. Штурманы признавали ее авторитет, уважали, любили и выполняли все указания безоговорочно. Как штурману полка ей не полагалось много летать. Но Женя не могла не летать. Почти все молодые летчики свой первый боевой вылет совершили с Женей Рудневой.

Женя стала замечательным штурманом полка. Штурманы признавали ее авторитет, уважали, любили и выполняли все указания безоговорочно. Как штурману полка ей не полагалось много летать. Но Женя не могла не летать. Почти все молодые летчики свой первый боевой вылет совершили с Женей Рудневой.

Женя стала замечательным штурманом полка. Штурманы признавали ее авторитет, уважали, любили и выполняли все указания безоговорочно. Как штурману полка ей не полагалось много летать. Но Женя не могла не летать. Почти все молодые летчики свой первый боевой вылет совершили с Женей Рудневой.

Женя стала замечательным штурманом полка. Штурманы признавали ее авторитет, уважали, любили и выполняли все указания безоговорочно. Как штурману полка ей не полагалось много летать. Но Женя не могла не летать. Почти все молодые летчики свой первый боевой вылет совершили с Женей Рудневой.

4 сентября немцы начали артиллерийский обстрел города из 240-миллиметровых орудий. Он не замолкнет до прорыва блокады. 8 сентября сгорели Бадаевские склады. Это положило начало голоду... Всех охватило тревожное предчувствие надвигающейся катастрофы. Воздушные налеты фашистской авиации, особенно ночью, стали обычным явлением, таким же, как и дневные артобстрелы города.

4 сентября немцы начали артиллерийский обстрел города из 240-миллиметровых орудий. Он не замолкнет до прорыва блокады. 8 сентября сгорели Бадаевские склады. Это положило начало голоду... Всех охватило тревожное предчувствие надвигающейся катастрофы. Воздушные налеты фашистской авиации, особенно ночью, стали обычным явлением, таким же, как и дневные артобстрелы города.

4 сентября немцы начали артиллерийский обстрел города из 240-миллиметровых орудий. Он не замолкнет до прорыва блокады. 8 сентября сгорели Бадаевские склады. Это положило начало голоду... Всех охватило тревожное предчувствие надвигающейся катастрофы. Воздушные налеты фашистской авиации, особенно ночью, стали обычным явлением, таким же, как и дневные артобстрелы города.

4 сентября немцы начали артиллерийский обстрел города из 240-миллиметровых орудий. Он не замолкнет до прорыва блокады. 8 сентября сгорели Бадаевские склады. Это положило начало голоду... Всех охватило тревожное предчувствие надвигающейся катастрофы. Воздушные налеты фашистской авиации, особенно ночью, стали обычным явлением, таким же, как и дневные артобстрелы города.