Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]

Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]

Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]

Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]

Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]

Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]

Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]

Мы остались вдвоем с сестрой. Горе было огромное, а нам не плака­лось, потому что кругом смерть и кругом осиро­тевшие дети. Почти два месяца мы прожили одни. Потом приехала учительница школы и говорит: «Поедемте, девочки, в детдом. Собирайтесь». Взяла еще троих детей и привезла она нас в Колтуши, в помещение школы. Там уже было много детей, маленьких, они лежали на полу на каких-то узлах....

Мы остались вдвоем с сестрой. Горе было огромное, а нам не плака­лось, потому что кругом смерть и кругом осиро­тевшие дети. Почти два месяца мы прожили одни. Потом приехала учительница школы и говорит: «Поедемте, девочки, в детдом. Собирайтесь». Взяла еще троих детей и привезла она нас в Колтуши, в помещение школы. Там уже было много детей, маленьких, они лежали на полу на каких-то узлах....

Мы остались вдвоем с сестрой. Горе было огромное, а нам не плака­лось, потому что кругом смерть и кругом осиро­тевшие дети. Почти два месяца мы прожили одни. Потом приехала учительница школы и говорит: «Поедемте, девочки, в детдом. Собирайтесь». Взяла еще троих детей и привезла она нас в Колтуши, в помещение школы. Там уже было много детей, маленьких, они лежали на полу на каких-то узлах....

Мы остались вдвоем с сестрой. Горе было огромное, а нам не плака­лось, потому что кругом смерть и кругом осиро­тевшие дети. Почти два месяца мы прожили одни. Потом приехала учительница школы и говорит: «Поедемте, девочки, в детдом. Собирайтесь». Взяла еще троих детей и привезла она нас в Колтуши, в помещение школы. Там уже было много детей, маленьких, они лежали на полу на каких-то узлах....

Мы остались вдвоем с сестрой. Горе было огромное, а нам не плака­лось, потому что кругом смерть и кругом осиро­тевшие дети. Почти два месяца мы прожили одни. Потом приехала учительница школы и говорит: «Поедемте, девочки, в детдом. Собирайтесь». Взяла еще троих детей и привезла она нас в Колтуши, в помещение школы. Там уже было много детей, маленьких, они лежали на полу на каких-то узлах....

Но вот наступила война. Резко изме­нился облик нашего дома. Забегали по двору оживленные хозяйки, неся под мышкой маскировочные шторы. Быстро опустели песочные газоны в садике, где маленькие детишки так усердно строили песочные куличи. Не узнать стало наших жильцов: все они стали какими-то общи­тельными, сразу нашлись темы для ожив­ленных разговоров.

Но вот наступила война. Резко изме­нился облик нашего дома. Забегали по двору оживленные хозяйки, неся под мышкой маскировочные шторы. Быстро опустели песочные газоны в садике, где маленькие детишки так усердно строили песочные куличи. Не узнать стало наших жильцов: все они стали какими-то общи­тельными, сразу нашлись темы для ожив­ленных разговоров.

Но вот наступила война. Резко изме­нился облик нашего дома. Забегали по двору оживленные хозяйки, неся под мышкой маскировочные шторы. Быстро опустели песочные газоны в садике, где маленькие детишки так усердно строили песочные куличи. Не узнать стало наших жильцов: все они стали какими-то общи­тельными, сразу нашлись темы для ожив­ленных разговоров.

Но вот наступила война. Резко изме­нился облик нашего дома. Забегали по двору оживленные хозяйки, неся под мышкой маскировочные шторы. Быстро опустели песочные газоны в садике, где маленькие детишки так усердно строили песочные куличи. Не узнать стало наших жильцов: все они стали какими-то общи­тельными, сразу нашлись темы для ожив­ленных разговоров.

Но вот наступила война. Резко изме­нился облик нашего дома. Забегали по двору оживленные хозяйки, неся под мышкой маскировочные шторы. Быстро опустели песочные газоны в садике, где маленькие детишки так усердно строили песочные куличи. Не узнать стало наших жильцов: все они стали какими-то общи­тельными, сразу нашлись темы для ожив­ленных разговоров.

Это было в наше время, в 1941 году, в годы Великой Отечественной войны. В деревне недалеко от Сергиева Посада жила благочестивая семья. Сын — Сергей окончил десять классов и размышлял, куда пойти дальше учиться. Но в июне началась война, и его призвали в армию. Мать, провожая Сергея на фронт, благословила его крестиком и сказала: “Смотри, сынок, не снимай крестика с себя, он тебя спасет от...

Это было в наше время, в 1941 году, в годы Великой Отечественной войны. В деревне недалеко от Сергиева Посада жила благочестивая семья. Сын — Сергей окончил десять классов и размышлял, куда пойти дальше учиться. Но в июне началась война, и его призвали в армию. Мать, провожая Сергея на фронт, благословила его крестиком и сказала: “Смотри, сынок, не снимай крестика с себя, он тебя спасет от...

Это было в наше время, в 1941 году, в годы Великой Отечественной войны. В деревне недалеко от Сергиева Посада жила благочестивая семья. Сын — Сергей окончил десять классов и размышлял, куда пойти дальше учиться. Но в июне началась война, и его призвали в армию. Мать, провожая Сергея на фронт, благословила его крестиком и сказала: “Смотри, сынок, не снимай крестика с себя, он тебя спасет от...