Разместили штрафников в каютах кормового твиндека. Поставили часового, который вскоре узнал, что у его подопечных есть валюта — около 50 — 60 долларов. Везти ее во Владивосток было в то время и грешно и смешно. Решили потратить доллары здесь же, купить в честь Победы виски и ром. Но кого послать? Послали меня как самого молодого. И крупно ошиблись.
Разместили штрафников в каютах кормового твиндека. Поставили часового, который вскоре узнал, что у его подопечных есть валюта — около 50 — 60 долларов. Везти ее во Владивосток было в то время и грешно и смешно. Решили потратить доллары здесь же, купить в честь Победы виски и ром. Но кого послать? Послали меня как самого молодого. И крупно ошиблись.
Разместили штрафников в каютах кормового твиндека. Поставили часового, который вскоре узнал, что у его подопечных есть валюта — около 50 — 60 долларов. Везти ее во Владивосток было в то время и грешно и смешно. Решили потратить доллары здесь же, купить в честь Победы виски и ром. Но кого послать? Послали меня как самого молодого. И крупно ошиблись.
Разместили штрафников в каютах кормового твиндека. Поставили часового, который вскоре узнал, что у его подопечных есть валюта — около 50 — 60 долларов. Везти ее во Владивосток было в то время и грешно и смешно. Решили потратить доллары здесь же, купить в честь Победы виски и ром. Но кого послать? Послали меня как самого молодого. И крупно ошиблись.
Мне предстояло вскоре стать военнослужащим № 3631-9558. Считалось, что провожать солдата на войну — мужское дело; это произносилось с улыбкой, по-другому папа этого не говорил. Сознавая себя призывником, я был в неплохом настроении. Пожалуй, тот период был не самым подходящим для вступления в армию, но лично мне было уже пора.
Как необученных, отбирают большую группу, садят в хорошо оборудованные теплушки – и в Закавказье. Там еще переход в 300 км к турецкой границе, в Ахал-Цих, где 30 лет назад служил и мой отец. 100 дней учебы, тренировок, ночных бросков – мы радисты. Меня произвели аж в старшие сержанты – командиром отделения своих...
Что же, победа над фашизмом Советского Союза — «военное счастье», чистая случайность? Об этом нам предстоит поговорить. 9 мая в 17.00, в здании Домового храма мученицы Татианы МГУ им. М. В. Ломоносова, на 2-м этаже при поддержке интернет-издания 'Татьянин День' и...
Что же, победа над фашизмом Советского Союза — «военное счастье», чистая случайность? Об этом нам предстоит поговорить. 9 мая в 17.00, в здании Домового храма мученицы Татианы МГУ им. М. В. Ломоносова, на 2-м этаже при поддержке интернет-издания 'Татьянин День' и...
Что же, победа над фашизмом Советского Союза — «военное счастье», чистая случайность? Об этом нам предстоит поговорить. 9 мая в 17.00, в здании Домового храма мученицы Татианы МГУ им. М. В. Ломоносова, на 2-м этаже при поддержке интернет-издания 'Татьянин День' и...
Что же, победа над фашизмом Советского Союза — «военное счастье», чистая случайность? Об этом нам предстоит поговорить. 9 мая в 17.00, в здании Домового храма мученицы Татианы МГУ им. М. В. Ломоносова, на 2-м этаже при поддержке интернет-издания 'Татьянин День' и...
Что же, победа над фашизмом Советского Союза — «военное счастье», чистая случайность? Об этом нам предстоит поговорить. 9 мая в 17.00, в здании Домового храма мученицы Татианы МГУ им. М. В. Ломоносова, на 2-м этаже при поддержке интернет-издания 'Татьянин День' и...
В это время из-за облаков нас атакуют фашистские истребители. Все наши экипажи дружно открывают огонь. Восемь «мессершмиттов» заходят для атаки одновременно со всех сторон и с очень близких дистанций. Подбиты самолеты Ольги Шолоховой и Кати Федотовой. Они выходят из строя и со снижением тянут к линии фронта.
В это время из-за облаков нас атакуют фашистские истребители. Все наши экипажи дружно открывают огонь. Восемь «мессершмиттов» заходят для атаки одновременно со всех сторон и с очень близких дистанций. Подбиты самолеты Ольги Шолоховой и Кати Федотовой. Они выходят из строя и со снижением тянут к линии фронта.
В это время из-за облаков нас атакуют фашистские истребители. Все наши экипажи дружно открывают огонь. Восемь «мессершмиттов» заходят для атаки одновременно со всех сторон и с очень близких дистанций. Подбиты самолеты Ольги Шолоховой и Кати Федотовой. Они выходят из строя и со снижением тянут к линии фронта.
В это время из-за облаков нас атакуют фашистские истребители. Все наши экипажи дружно открывают огонь. Восемь «мессершмиттов» заходят для атаки одновременно со всех сторон и с очень близких дистанций. Подбиты самолеты Ольги Шолоховой и Кати Федотовой. Они выходят из строя и со снижением тянут к линии фронта.
В это время из-за облаков нас атакуют фашистские истребители. Все наши экипажи дружно открывают огонь. Восемь «мессершмиттов» заходят для атаки одновременно со всех сторон и с очень близких дистанций. Подбиты самолеты Ольги Шолоховой и Кати Федотовой. Они выходят из строя и со снижением тянут к линии фронта.
Мы надеялись: штурма, о котором говорило командование, не будет. Мы, комбаты, не верили в своего командира полка. Где он, там гибель людей совершенно неоправданная! Не верили, но таили в себе чувство надвигавшейся опасности... Наш новый адъютант старший батальона Федор Шкарлат и я выезжаем на санках по вызову к командованию дивизии.
Мы надеялись: штурма, о котором говорило командование, не будет. Мы, комбаты, не верили в своего командира полка. Где он, там гибель людей совершенно неоправданная! Не верили, но таили в себе чувство надвигавшейся опасности... Наш новый адъютант старший батальона Федор Шкарлат и я выезжаем на санках по вызову к командованию дивизии.
Мы надеялись: штурма, о котором говорило командование, не будет. Мы, комбаты, не верили в своего командира полка. Где он, там гибель людей совершенно неоправданная! Не верили, но таили в себе чувство надвигавшейся опасности... Наш новый адъютант старший батальона Федор Шкарлат и я выезжаем на санках по вызову к командованию дивизии.
Мы надеялись: штурма, о котором говорило командование, не будет. Мы, комбаты, не верили в своего командира полка. Где он, там гибель людей совершенно неоправданная! Не верили, но таили в себе чувство надвигавшейся опасности... Наш новый адъютант старший батальона Федор Шкарлат и я выезжаем на санках по вызову к командованию дивизии.
Мы надеялись: штурма, о котором говорило командование, не будет. Мы, комбаты, не верили в своего командира полка. Где он, там гибель людей совершенно неоправданная! Не верили, но таили в себе чувство надвигавшейся опасности... Наш новый адъютант старший батальона Федор Шкарлат и я выезжаем на санках по вызову к командованию дивизии.
Шумел сурово Брянский лес Спускались синие туманы И сосны слышали окрест Как шли, как шли тропою партизаны. [Прослушать песню MP3 4.60MB ]
Проголосовали: 7 559
Loading ... Loading ... Loading ... Loading ...
