Читатель! Представь себе состояние пленного солдата – грязного, заросшего волосами, и вместе с грязью – сплошная вошь. Курице, как говорится, негде клюнуть, чтобы не было искусанного места. Но укусы вшей нам были не чувствительны, мы уже привыкли, наверное. Да и, пожалуй, еще хуже – то, что попали в плен в летней форме и так приходилось зиму, ...

Читатель! Представь себе состояние пленного солдата – грязного, заросшего волосами, и вместе с грязью – сплошная вошь. Курице, как говорится, негде клюнуть, чтобы не было искусанного места. Но укусы вшей нам были не чувствительны, мы уже привыкли, наверное. Да и, пожалуй, еще хуже – то, что попали в плен в летней форме и так приходилось зиму, ...

Читатель! Представь себе состояние пленного солдата – грязного, заросшего волосами, и вместе с грязью – сплошная вошь. Курице, как говорится, негде клюнуть, чтобы не было искусанного места. Но укусы вшей нам были не чувствительны, мы уже привыкли, наверное. Да и, пожалуй, еще хуже – то, что попали в плен в летней форме и так приходилось зиму, ...

Читатель! Представь себе состояние пленного солдата – грязного, заросшего волосами, и вместе с грязью – сплошная вошь. Курице, как говорится, негде клюнуть, чтобы не было искусанного места. Но укусы вшей нам были не чувствительны, мы уже привыкли, наверное. Да и, пожалуй, еще хуже – то, что попали в плен в летней форме и так приходилось зиму, ...

Читатель! Представь себе состояние пленного солдата – грязного, заросшего волосами, и вместе с грязью – сплошная вошь. Курице, как говорится, негде клюнуть, чтобы не было искусанного места. Но укусы вшей нам были не чувствительны, мы уже привыкли, наверное. Да и, пожалуй, еще хуже – то, что попали в плен в летней форме и так приходилось зиму, ...

Мы — уцелевшие — постепенно находили свой собственный ритм жизни и начинали приспосабливаться к русской ментальности. Не только шахтеры, но и рабочие из других бригад скоро заслужили уважение как специалисты, честно и добросовестно делавшие свое дело, при этом более порядочные, чем русские «коллеги». Если на нас начинали кричать, мы отвечали тем...

Мы — уцелевшие — постепенно находили свой собственный ритм жизни и начинали приспосабливаться к русской ментальности. Не только шахтеры, но и рабочие из других бригад скоро заслужили уважение как специалисты, честно и добросовестно делавшие свое дело, при этом более порядочные, чем русские «коллеги». Если на нас начинали кричать, мы отвечали тем...

Мы — уцелевшие — постепенно находили свой собственный ритм жизни и начинали приспосабливаться к русской ментальности. Не только шахтеры, но и рабочие из других бригад скоро заслужили уважение как специалисты, честно и добросовестно делавшие свое дело, при этом более порядочные, чем русские «коллеги». Если на нас начинали кричать, мы отвечали тем...

Мы — уцелевшие — постепенно находили свой собственный ритм жизни и начинали приспосабливаться к русской ментальности. Не только шахтеры, но и рабочие из других бригад скоро заслужили уважение как специалисты, честно и добросовестно делавшие свое дело, при этом более порядочные, чем русские «коллеги». Если на нас начинали кричать, мы отвечали тем...

Мы — уцелевшие — постепенно находили свой собственный ритм жизни и начинали приспосабливаться к русской ментальности. Не только шахтеры, но и рабочие из других бригад скоро заслужили уважение как специалисты, честно и добросовестно делавшие свое дело, при этом более порядочные, чем русские «коллеги». Если на нас начинали кричать, мы отвечали тем...

Я хочу написать, что помню о войне. Когда началась война, мне было семь лет. Мы жили недалеко от Ленинграда: стан­ция Корнево, Всеволожский район, Ириновское направле­ние. Семья наша до войны была - восемь человек. Когда кончи­лась война - осталось трое.

Я хочу написать, что помню о войне. Когда началась война, мне было семь лет. Мы жили недалеко от Ленинграда: стан­ция Корнево, Всеволожский район, Ириновское направле­ние. Семья наша до войны была - восемь человек. Когда кончи­лась война - осталось трое.

Я хочу написать, что помню о войне. Когда началась война, мне было семь лет. Мы жили недалеко от Ленинграда: стан­ция Корнево, Всеволожский район, Ириновское направле­ние. Семья наша до войны была - восемь человек. Когда кончи­лась война - осталось трое.

Я хочу написать, что помню о войне. Когда началась война, мне было семь лет. Мы жили недалеко от Ленинграда: стан­ция Корнево, Всеволожский район, Ириновское направле­ние. Семья наша до войны была - восемь человек. Когда кончи­лась война - осталось трое.

Я хочу написать, что помню о войне. Когда началась война, мне было семь лет. Мы жили недалеко от Ленинграда: стан­ция Корнево, Всеволожский район, Ириновское направле­ние. Семья наша до войны была - восемь человек. Когда кончи­лась война - осталось трое.

Страх — врожденная защитная функция нашего орга­низма. С этим задатком человек приходит в армию, ста­новится солдатом. Жизнь сложна, а человеческая пси­хика индивидуальна. Не все смелыми и решительными пришли на фронт, но сама боевая обстановка наклады­вала отпечаток, и они, как правило, ими становились. Каждого из нас с рождения окружал коллектив...

Страх — врожденная защитная функция нашего орга­низма. С этим задатком человек приходит в армию, ста­новится солдатом. Жизнь сложна, а человеческая пси­хика индивидуальна. Не все смелыми и решительными пришли на фронт, но сама боевая обстановка наклады­вала отпечаток, и они, как правило, ими становились. Каждого из нас с рождения окружал коллектив...

Страх — врожденная защитная функция нашего орга­низма. С этим задатком человек приходит в армию, ста­новится солдатом. Жизнь сложна, а человеческая пси­хика индивидуальна. Не все смелыми и решительными пришли на фронт, но сама боевая обстановка наклады­вала отпечаток, и они, как правило, ими становились. Каждого из нас с рождения окружал коллектив...

Страх — врожденная защитная функция нашего орга­низма. С этим задатком человек приходит в армию, ста­новится солдатом. Жизнь сложна, а человеческая пси­хика индивидуальна. Не все смелыми и решительными пришли на фронт, но сама боевая обстановка наклады­вала отпечаток, и они, как правило, ими становились. Каждого из нас с рождения окружал коллектив...

Страх — врожденная защитная функция нашего орга­низма. С этим задатком человек приходит в армию, ста­новится солдатом. Жизнь сложна, а человеческая пси­хика индивидуальна. Не все смелыми и решительными пришли на фронт, но сама боевая обстановка наклады­вала отпечаток, и они, как правило, ими становились. Каждого из нас с рождения окружал коллектив...