К этому времени на всей территории Восточной Белоруссии не было ни одного епископа, был только один действующий храм; духовенство в большинстве своем было арестовано, многие расстреляны; церкви превращены в клубы, театры, амбары, или разрушены; почти все церковное имущество разгромлено и уничтожено. Отец Серафим писал в своем отчете, что народ...

К этому времени на всей территории Восточной Белоруссии не было ни одного епископа, был только один действующий храм; духовенство в большинстве своем было арестовано, многие расстреляны; церкви превращены в клубы, театры, амбары, или разрушены; почти все церковное имущество разгромлено и уничтожено. Отец Серафим писал в своем отчете, что народ...

К этому времени на всей территории Восточной Белоруссии не было ни одного епископа, был только один действующий храм; духовенство в большинстве своем было арестовано, многие расстреляны; церкви превращены в клубы, театры, амбары, или разрушены; почти все церковное имущество разгромлено и уничтожено. Отец Серафим писал в своем отчете, что народ...

К этому времени на всей территории Восточной Белоруссии не было ни одного епископа, был только один действующий храм; духовенство в большинстве своем было арестовано, многие расстреляны; церкви превращены в клубы, театры, амбары, или разрушены; почти все церковное имущество разгромлено и уничтожено. Отец Серафим писал в своем отчете, что народ...

К этому времени на всей территории Восточной Белоруссии не было ни одного епископа, был только один действующий храм; духовенство в большинстве своем было арестовано, многие расстреляны; церкви превращены в клубы, театры, амбары, или разрушены; почти все церковное имущество разгромлено и уничтожено. Отец Серафим писал в своем отчете, что народ...

Сегодня, товарищ Момыш-Улы, нам никто не помешает. Спокойно побеседуем втроем. Располагайтесь поудобней. Мы вас послушаем. Я невольно оглянулся. "Побеседуем втроем. Мы вас послушаем". Кто это - мы? Кроме Панфилова, в комнате не было никого. - Мы, мы, - повторил Панфилов. - Я и моя карта. Ей тоже полезно вас послушать. Взгляните на нее, отвесьте ей поклон.

Сегодня, товарищ Момыш-Улы, нам никто не помешает. Спокойно побеседуем втроем. Располагайтесь поудобней. Мы вас послушаем. Я невольно оглянулся. "Побеседуем втроем. Мы вас послушаем". Кто это - мы? Кроме Панфилова, в комнате не было никого. - Мы, мы, - повторил Панфилов. - Я и моя карта. Ей тоже полезно вас послушать. Взгляните на нее, отвесьте ей поклон.

Сегодня, товарищ Момыш-Улы, нам никто не помешает. Спокойно побеседуем втроем. Располагайтесь поудобней. Мы вас послушаем. Я невольно оглянулся. "Побеседуем втроем. Мы вас послушаем". Кто это - мы? Кроме Панфилова, в комнате не было никого. - Мы, мы, - повторил Панфилов. - Я и моя карта. Ей тоже полезно вас послушать. Взгляните на нее, отвесьте ей поклон.

Сегодня, товарищ Момыш-Улы, нам никто не помешает. Спокойно побеседуем втроем. Располагайтесь поудобней. Мы вас послушаем. Я невольно оглянулся. "Побеседуем втроем. Мы вас послушаем". Кто это - мы? Кроме Панфилова, в комнате не было никого. - Мы, мы, - повторил Панфилов. - Я и моя карта. Ей тоже полезно вас послушать. Взгляните на нее, отвесьте ей поклон.

Сегодня, товарищ Момыш-Улы, нам никто не помешает. Спокойно побеседуем втроем. Располагайтесь поудобней. Мы вас послушаем. Я невольно оглянулся. "Побеседуем втроем. Мы вас послушаем". Кто это - мы? Кроме Панфилова, в комнате не было никого. - Мы, мы, - повторил Панфилов. - Я и моя карта. Ей тоже полезно вас послушать. Взгляните на нее, отвесьте ей поклон.

Ведение боевых действий русскими, особенно в наступлении, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто вводит в бой безрассудно и упрямо, однако добивается успеха. Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо...

Ведение боевых действий русскими, особенно в наступлении, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто вводит в бой безрассудно и упрямо, однако добивается успеха. Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо...

Ведение боевых действий русскими, особенно в наступлении, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто вводит в бой безрассудно и упрямо, однако добивается успеха. Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо...

Ведение боевых действий русскими, особенно в наступлении, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто вводит в бой безрассудно и упрямо, однако добивается успеха. Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо...

Ведение боевых действий русскими, особенно в наступлении, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто вводит в бой безрассудно и упрямо, однако добивается успеха. Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо...

Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он шарахается из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна; как и сама эта огромная и непонятная страна. Трудно представить себе границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен и, тем не менее, временами проявляет трусость.

Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он шарахается из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна; как и сама эта огромная и непонятная страна. Трудно представить себе границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен и, тем не менее, временами проявляет трусость.

Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он шарахается из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна; как и сама эта огромная и непонятная страна. Трудно представить себе границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен и, тем не менее, временами проявляет трусость.

Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он шарахается из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна; как и сама эта огромная и непонятная страна. Трудно представить себе границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен и, тем не менее, временами проявляет трусость.

Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он шарахается из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна; как и сама эта огромная и непонятная страна. Трудно представить себе границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен и, тем не менее, временами проявляет трусость.