Приговор был один — смертная казнь, и обжалованию он не подлежал. Напротив, специально отобранные военные судьи, сопровождавшие расстрельные команды, выносили смертные приговоры и немедленно приводили их в исполнение, даже не сообщая об этом командиру, не говоря уже о том, чтобы выслушать его мнение.
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила "Королёва Сергея Павловича к тюремному заключению на десять лет, с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества". Для Королёва началась полоса путешествий по тюрьмам...
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила "Королёва Сергея Павловича к тюремному заключению на десять лет, с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества". Для Королёва началась полоса путешествий по тюрьмам...
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила "Королёва Сергея Павловича к тюремному заключению на десять лет, с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества". Для Королёва началась полоса путешествий по тюрьмам...
Мне предстояло вскоре стать военнослужащим № 3631-9558. Считалось, что провожать солдата на войну — мужское дело; это произносилось с улыбкой, по-другому папа этого не говорил. Сознавая себя призывником, я был в неплохом настроении. Пожалуй, тот период был не самым подходящим для вступления в армию, но лично мне было уже пора.
Как необученных, отбирают большую группу, садят в хорошо оборудованные теплушки – и в Закавказье. Там еще переход в 300 км к турецкой границе, в Ахал-Цих, где 30 лет назад служил и мой отец. 100 дней учебы, тренировок, ночных бросков – мы радисты. Меня произвели аж в старшие сержанты – командиром отделения своих...
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила "Королёва Сергея Павловича к тюремному заключению на десять лет, с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества". Для Королёва началась полоса путешествий по тюрьмам...
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила "Королёва Сергея Павловича к тюремному заключению на десять лет, с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества". Для Королёва началась полоса путешествий по тюрьмам...
Что я впервые узнал, так это холод: если хочешь немца морозить, так самому-то на холоде уж приходится бывать порядком. Спать в шалаше (шалаше, а не в землянке) — зимой — бывает не столь поэтично, сколь холодно. К сему же это не только ночь на улице — этому предшествует день, за этим следует день, так...
Что я впервые узнал, так это холод: если хочешь немца морозить, так самому-то на холоде уж приходится бывать порядком. Спать в шалаше (шалаше, а не в землянке) — зимой — бывает не столь поэтично, сколь холодно. К сему же это не только ночь на улице — этому предшествует день, за этим следует день, так...
Что я впервые узнал, так это холод: если хочешь немца морозить, так самому-то на холоде уж приходится бывать порядком. Спать в шалаше (шалаше, а не в землянке) — зимой — бывает не столь поэтично, сколь холодно. К сему же это не только ночь на улице — этому предшествует день, за этим следует день, так...
Что я впервые узнал, так это холод: если хочешь немца морозить, так самому-то на холоде уж приходится бывать порядком. Спать в шалаше (шалаше, а не в землянке) — зимой — бывает не столь поэтично, сколь холодно. К сему же это не только ночь на улице — этому предшествует день, за этим следует день, так...
Что я впервые узнал, так это холод: если хочешь немца морозить, так самому-то на холоде уж приходится бывать порядком. Спать в шалаше (шалаше, а не в землянке) — зимой — бывает не столь поэтично, сколь холодно. К сему же это не только ночь на улице — этому предшествует день, за этим следует день, так...
Спешим на станцию, на перроне много дачников с детьми, с узлами. Почему-то многие плачут. А я представляю лыжниц в белых масхалатах, весело шагающих на войну с белофиннами… Отец прямо с вокзала уехал на свой машиностроительный завод им. К. Маркса. А дальше – жаркий летний день, и мы с мамой висим у него на рукавах солдатской шинели, провожая на ...
Спешим на станцию, на перроне много дачников с детьми, с узлами. Почему-то многие плачут. А я представляю лыжниц в белых масхалатах, весело шагающих на войну с белофиннами… Отец прямо с вокзала уехал на свой машиностроительный завод им. К. Маркса. А дальше – жаркий летний день, и мы с мамой висим у него на рукавах солдатской шинели, провожая на ...
Спешим на станцию, на перроне много дачников с детьми, с узлами. Почему-то многие плачут. А я представляю лыжниц в белых масхалатах, весело шагающих на войну с белофиннами… Отец прямо с вокзала уехал на свой машиностроительный завод им. К. Маркса. А дальше – жаркий летний день, и мы с мамой висим у него на рукавах солдатской шинели, провожая на ...
Спешим на станцию, на перроне много дачников с детьми, с узлами. Почему-то многие плачут. А я представляю лыжниц в белых масхалатах, весело шагающих на войну с белофиннами… Отец прямо с вокзала уехал на свой машиностроительный завод им. К. Маркса. А дальше – жаркий летний день, и мы с мамой висим у него на рукавах солдатской шинели, провожая на ...
Спешим на станцию, на перроне много дачников с детьми, с узлами. Почему-то многие плачут. А я представляю лыжниц в белых масхалатах, весело шагающих на войну с белофиннами… Отец прямо с вокзала уехал на свой машиностроительный завод им. К. Маркса. А дальше – жаркий летний день, и мы с мамой висим у него на рукавах солдатской шинели, провожая на ...
Начало февраля 1944 г. Западный фронт. Мне 20 лет. Я уже считаюсь опытной радисткой-разведчицей. За плечами почти год работы в тылу врага на смоленской земле. И вот снова в насквозь промерзшем брюхе транспортного самолета Ли-2 я лечу «в гости» к немцам, в далекую и пока незнакомую мне Белоруссию. Рядом Раиса Владимировна Минаева, мой старший...
Начало февраля 1944 г. Западный фронт. Мне 20 лет. Я уже считаюсь опытной радисткой-разведчицей. За плечами почти год работы в тылу врага на смоленской земле. И вот снова в насквозь промерзшем брюхе транспортного самолета Ли-2 я лечу «в гости» к немцам, в далекую и пока незнакомую мне Белоруссию. Рядом Раиса Владимировна Минаева, мой старший...
Начало февраля 1944 г. Западный фронт. Мне 20 лет. Я уже считаюсь опытной радисткой-разведчицей. За плечами почти год работы в тылу врага на смоленской земле. И вот снова в насквозь промерзшем брюхе транспортного самолета Ли-2 я лечу «в гости» к немцам, в далекую и пока незнакомую мне Белоруссию. Рядом Раиса Владимировна Минаева, мой старший...
Начало февраля 1944 г. Западный фронт. Мне 20 лет. Я уже считаюсь опытной радисткой-разведчицей. За плечами почти год работы в тылу врага на смоленской земле. И вот снова в насквозь промерзшем брюхе транспортного самолета Ли-2 я лечу «в гости» к немцам, в далекую и пока незнакомую мне Белоруссию. Рядом Раиса Владимировна Минаева, мой старший...
Проголосовали: 7 559
Loading ... Loading ... Loading ... Loading ...
