Шестеро разведчиков с командиром Крестьяниновым в маскхалатах, бросками, где по-пластунски, где юзом, где, согнувшись, бегом, миновали лед Волхова и успели залечь вокруг окопа — пулеметной засады немцев. Темнота сгустилась. С той стороны — тишина. Немцы повесили по нескольку ракет. И вдруг слышим глуховатый взрыв гранаты Ф-1. Еще через несколько...

Шестеро разведчиков с командиром Крестьяниновым в маскхалатах, бросками, где по-пластунски, где юзом, где, согнувшись, бегом, миновали лед Волхова и успели залечь вокруг окопа — пулеметной засады немцев. Темнота сгустилась. С той стороны — тишина. Немцы повесили по нескольку ракет. И вдруг слышим глуховатый взрыв гранаты Ф-1. Еще через несколько...

Шестеро разведчиков с командиром Крестьяниновым в маскхалатах, бросками, где по-пластунски, где юзом, где, согнувшись, бегом, миновали лед Волхова и успели залечь вокруг окопа — пулеметной засады немцев. Темнота сгустилась. С той стороны — тишина. Немцы повесили по нескольку ракет. И вдруг слышим глуховатый взрыв гранаты Ф-1. Еще через несколько...

Шестеро разведчиков с командиром Крестьяниновым в маскхалатах, бросками, где по-пластунски, где юзом, где, согнувшись, бегом, миновали лед Волхова и успели залечь вокруг окопа — пулеметной засады немцев. Темнота сгустилась. С той стороны — тишина. Немцы повесили по нескольку ракет. И вдруг слышим глуховатый взрыв гранаты Ф-1. Еще через несколько...

Середина октября 1943 года. Было относительно тепло и солнечно, против прошлой страшной зимы, когда немцы и испанцы целыми подразделениями замерзали до смерти в окопах в своих летних шинельках и пилотках, в сапогах. Глиняный карьер стал нашему батальону «крепостью», куда не залетали снаряды противника, тем более пули. Вдруг зуммер — звонят с КП...

Середина октября 1943 года. Было относительно тепло и солнечно, против прошлой страшной зимы, когда немцы и испанцы целыми подразделениями замерзали до смерти в окопах в своих летних шинельках и пилотках, в сапогах. Глиняный карьер стал нашему батальону «крепостью», куда не залетали снаряды противника, тем более пули. Вдруг зуммер — звонят с КП...

Середина октября 1943 года. Было относительно тепло и солнечно, против прошлой страшной зимы, когда немцы и испанцы целыми подразделениями замерзали до смерти в окопах в своих летних шинельках и пилотках, в сапогах. Глиняный карьер стал нашему батальону «крепостью», куда не залетали снаряды противника, тем более пули. Вдруг зуммер — звонят с КП...

Середина октября 1943 года. Было относительно тепло и солнечно, против прошлой страшной зимы, когда немцы и испанцы целыми подразделениями замерзали до смерти в окопах в своих летних шинельках и пилотках, в сапогах. Глиняный карьер стал нашему батальону «крепостью», куда не залетали снаряды противника, тем более пули. Вдруг зуммер — звонят с КП...

Середина октября 1943 года. Было относительно тепло и солнечно, против прошлой страшной зимы, когда немцы и испанцы целыми подразделениями замерзали до смерти в окопах в своих летних шинельках и пилотках, в сапогах. Глиняный карьер стал нашему батальону «крепостью», куда не залетали снаряды противника, тем более пули. Вдруг зуммер — звонят с КП...

Немцы выгнали жителей из домов и начали гонять по лесам от од­ной деревни к другой в качестве живого заслона перед наступающими частями Красной Армии. Туганово, Налючи, Васильевщина... Наши войска находились в каких-нибудь полутора километрах от последних, но нам не было от этога легче. Здесь, у горловины рамушевского «коридора», через который пытались вырваться из окружения немцы, мы...

Немцы выгнали жителей из домов и начали гонять по лесам от од­ной деревни к другой в качестве живого заслона перед наступающими частями Красной Армии. Туганово, Налючи, Васильевщина... Наши войска находились в каких-нибудь полутора километрах от последних, но нам не было от этога легче. Здесь, у горловины рамушевского «коридора», через который пытались вырваться из окружения немцы, мы...

Немцы выгнали жителей из домов и начали гонять по лесам от од­ной деревни к другой в качестве живого заслона перед наступающими частями Красной Армии. Туганово, Налючи, Васильевщина... Наши войска находились в каких-нибудь полутора километрах от последних, но нам не было от этога легче. Здесь, у горловины рамушевского «коридора», через который пытались вырваться из окружения немцы, мы...

Немцы выгнали жителей из домов и начали гонять по лесам от од­ной деревни к другой в качестве живого заслона перед наступающими частями Красной Армии. Туганово, Налючи, Васильевщина... Наши войска находились в каких-нибудь полутора километрах от последних, но нам не было от этога легче. Здесь, у горловины рамушевского «коридора», через который пытались вырваться из окружения немцы, мы...

Немцы выгнали жителей из домов и начали гонять по лесам от од­ной деревни к другой в качестве живого заслона перед наступающими частями Красной Армии. Туганово, Налючи, Васильевщина... Наши войска находились в каких-нибудь полутора километрах от последних, но нам не было от этога легче. Здесь, у горловины рамушевского «коридора», через который пытались вырваться из окружения немцы, мы...

Некоторые без конца пили воду и, что было особенно вредно, соленую воду, от чего начинали пухнуть. Два челове­ка на нашей батарее умерли от голода, один на посту, другой - от перепоя соленой водой. Но я думаю, что в основе этих смертей было их психологичес­кое состояние. Если до блокады доминирующей темой...

Некоторые без конца пили воду и, что было особенно вредно, соленую воду, от чего начинали пухнуть. Два челове­ка на нашей батарее умерли от голода, один на посту, другой - от перепоя соленой водой. Но я думаю, что в основе этих смертей было их психологичес­кое состояние. Если до блокады доминирующей темой...

Некоторые без конца пили воду и, что было особенно вредно, соленую воду, от чего начинали пухнуть. Два челове­ка на нашей батарее умерли от голода, один на посту, другой - от перепоя соленой водой. Но я думаю, что в основе этих смертей было их психологичес­кое состояние. Если до блокады доминирующей темой...

Некоторые без конца пили воду и, что было особенно вредно, соленую воду, от чего начинали пухнуть. Два челове­ка на нашей батарее умерли от голода, один на посту, другой - от перепоя соленой водой. Но я думаю, что в основе этих смертей было их психологичес­кое состояние. Если до блокады доминирующей темой...

Некоторые без конца пили воду и, что было особенно вредно, соленую воду, от чего начинали пухнуть. Два челове­ка на нашей батарее умерли от голода, один на посту, другой - от перепоя соленой водой. Но я думаю, что в основе этих смертей было их психологичес­кое состояние. Если до блокады доминирующей темой...

Переехав в Среднюю Азию, мы спасли себя. Я не знаю, что было бы в Свердловске, смутно себе представляю. Здесь, конечно, был благодатный край. Для нас в Ленинабаде началась другая жизнь. Сейчас этот город называется Ходжент. Осенью на улице лежат горы арбузов, дыни, персики, виноград. Ходят люди в ярких халатах, полосатых, разноцветных: красных, синих, зеленых; в тюбетейках, чалмах, в...