Когда мы впервые вошли в нашу темную квартиру, мама со слезами на глазах стала меня спрашивать: «Ты дедушку помнишь, помнишь?» Я ничего не помнила из «до войны». В комнате дедушка заклеил окна крест накрест полосками, вырезанными из газет, и стекла в них не разбились.

Когда мы впервые вошли в нашу темную квартиру, мама со слезами на глазах стала меня спрашивать: «Ты дедушку помнишь, помнишь?» Я ничего не помнила из «до войны». В комнате дедушка заклеил окна крест накрест полосками, вырезанными из газет, и стекла в них не разбились.

Когда мы впервые вошли в нашу темную квартиру, мама со слезами на глазах стала меня спрашивать: «Ты дедушку помнишь, помнишь?» Я ничего не помнила из «до войны». В комнате дедушка заклеил окна крест накрест полосками, вырезанными из газет, и стекла в них не разбились.

Нет ни одних военных действий, в которых не страдало бы мирное население. И трудно определить, чьи страдания больше, если есть, на самом деле, какая-то универсальная шкала страданий. Голод, насилие, унижение — нельзя вычленить из этого списка "самое ужасное". Можно рассказывать о каждом отдельно или вкупе. В этом отношении Италия, которая начала войну на стороне Германии, а в 1943 году перешла в...

Нет ни одних военных действий, в которых не страдало бы мирное население. И трудно определить, чьи страдания больше, если есть, на самом деле, какая-то универсальная шкала страданий. Голод, насилие, унижение — нельзя вычленить из этого списка "самое ужасное". Можно рассказывать о каждом отдельно или вкупе. В этом отношении Италия, которая начала войну на стороне Германии, а в 1943 году перешла в...

Нет ни одних военных действий, в которых не страдало бы мирное население. И трудно определить, чьи страдания больше, если есть, на самом деле, какая-то универсальная шкала страданий. Голод, насилие, унижение — нельзя вычленить из этого списка "самое ужасное". Можно рассказывать о каждом отдельно или вкупе. В этом отношении Италия, которая начала войну на стороне Германии, а в 1943 году перешла в...

Фашистские летчики видели, что на переправах не было войск, были только раненые бойцы и мирные жители. Самолеты так низко летали, что видны были лица летчиков. Не было и власти нашей, на берегу никто не беспокоился о нас. Мы, наши семьи остались с Богом одни. На Него и на наших матерей мы, дети, надеялись. В этот день мать поседела, сестра Тая сошла с...

Фашистские летчики видели, что на переправах не было войск, были только раненые бойцы и мирные жители. Самолеты так низко летали, что видны были лица летчиков. Не было и власти нашей, на берегу никто не беспокоился о нас. Мы, наши семьи остались с Богом одни. На Него и на наших матерей мы, дети, надеялись. В этот день мать поседела, сестра Тая сошла с...

Фашистские летчики видели, что на переправах не было войск, были только раненые бойцы и мирные жители. Самолеты так низко летали, что видны были лица летчиков. Не было и власти нашей, на берегу никто не беспокоился о нас. Мы, наши семьи остались с Богом одни. На Него и на наших матерей мы, дети, надеялись. В этот день мать поседела, сестра Тая сошла с...

«Что касается пе­реселенческой политики, то необхо­димо иметь в виду сильную герма­низацию 50 процентов эстонцев, вследствие смешения с датской, немецкой и шведской кровью, что позволяет рассматривать их как родственный немцам народ. В Латвии для ассимиляции пригодна гораздо меньшая часть населения...».

«Что касается пе­реселенческой политики, то необхо­димо иметь в виду сильную герма­низацию 50 процентов эстонцев, вследствие смешения с датской, немецкой и шведской кровью, что позволяет рассматривать их как родственный немцам народ. В Латвии для ассимиляции пригодна гораздо меньшая часть населения...».

«Что касается пе­реселенческой политики, то необхо­димо иметь в виду сильную герма­низацию 50 процентов эстонцев, вследствие смешения с датской, немецкой и шведской кровью, что позволяет рассматривать их как родственный немцам народ. В Латвии для ассимиляции пригодна гораздо меньшая часть населения...».

«Что касается пе­реселенческой политики, то необхо­димо иметь в виду сильную герма­низацию 50 процентов эстонцев, вследствие смешения с датской, немецкой и шведской кровью, что позволяет рассматривать их как родственный немцам народ. В Латвии для ассимиляции пригодна гораздо меньшая часть населения...».

«Что касается пе­реселенческой политики, то необхо­димо иметь в виду сильную герма­низацию 50 процентов эстонцев, вследствие смешения с датской, немецкой и шведской кровью, что позволяет рассматривать их как родственный немцам народ. В Латвии для ассимиляции пригодна гораздо меньшая часть населения...».

«Что касается пе­реселенческой политики, то необхо­димо иметь в виду сильную герма­низацию 50 процентов эстонцев, вследствие смешения с датской, немецкой и шведской кровью, что позволяет рассматривать их как родственный немцам народ. В Латвии для ассимиляции пригодна гораздо меньшая часть населения...».

Что, если немцам надоест «Красный Октябрь» долбать? Если опять на нас полезут? Бросят танки на Фарбера? Там, правда, насыпь мешает. Но они свободно могут под мостом пройти, там, где у него пулемет и пушка. Что я тогда буду делать? Шестнадцать человек сидят по ямочкам. Мин никаких. Бородин говорит — через три дня будут, где‑то разгружают их… Допустим, не надуют. Еще две или даже три ночи ставить...

Что, если немцам надоест «Красный Октябрь» долбать? Если опять на нас полезут? Бросят танки на Фарбера? Там, правда, насыпь мешает. Но они свободно могут под мостом пройти, там, где у него пулемет и пушка. Что я тогда буду делать? Шестнадцать человек сидят по ямочкам. Мин никаких. Бородин говорит — через три дня будут, где‑то разгружают их… Допустим, не надуют. Еще две или даже три ночи ставить...

Что, если немцам надоест «Красный Октябрь» долбать? Если опять на нас полезут? Бросят танки на Фарбера? Там, правда, насыпь мешает. Но они свободно могут под мостом пройти, там, где у него пулемет и пушка. Что я тогда буду делать? Шестнадцать человек сидят по ямочкам. Мин никаких. Бородин говорит — через три дня будут, где‑то разгружают их… Допустим, не надуют. Еще две или даже три ночи ставить...

Наша задача заключалась в том, чтобы с помощью больших "щипцов» бомбу бросить в бочку с водой, или просто сбросить с крыши. Эти «щипцы» я запомнил надолго. Металлические щипцы с длинными ручками весили два или три килограмма. Как красиво в кино действовали пожарные, орудуя этими щипцами. Но практически было непросто.

Наша задача заключалась в том, чтобы с помощью больших "щипцов» бомбу бросить в бочку с водой, или просто сбросить с крыши. Эти «щипцы» я запомнил надолго. Металлические щипцы с длинными ручками весили два или три килограмма. Как красиво в кино действовали пожарные, орудуя этими щипцами. Но практически было непросто.